Измена. (Не) твои дети - Мендес Мария - Страница 3

Нет, я так точно не смогу выносить здорового ребёнка. Мне надо быстрее вырваться отсюда. Рядом с ним мне будет больно всё время.

Он обошёл кровать и сел на корточки, чтобы я могла его видеть.

– Катёнок, обещаю, я всё исправлю, ты только не руби с плеча. Дай нам шанс. Нас ещё можно спасти, – шептал совсем рядом. Смотрел на меня так, словно я единственная женщина в мире, и он боготворит меня. Вот только я теперь не верю его взглядам, они больше не говорят правду.

– Не трогай, – прохрипела севшим голосом, когда он попытался убрать локон с моего лица.

– Хорошо, я дам тебе время, сколько понадобится, только не убегай, ладно?

Я ничего не ответила, лишь мотнула головой. Он больше не был моим. А я его. Между нами отныне предательство и пустота. Я не могла задавить гордость и перешагнуть через его измену. Никогда не смогу.

Я всю жизнь боялась больше всего измены, и он об этом прекрасно знал. Мы часто говорили с ним на такие темы, и он в курсе, как я к этому отношусь. Именно поэтому он и пытается договориться со мной сейчас – понимает, что не сможет удержать рядом, даже если запрёт меня в этом большом доме.

– Я даю тебе слово, больше никаких измен. Яна ничего не значит для меня, – при упоминании имени сестры я болезненно зажмурилась. Тошнота напомнила о себе. – Есть только ты. Я просто ошибся…

– Просто ошибся? – повторила за ним. – Всё так легко, оказывается.

– Понимаю, звучит глупо, но я называю вещи своими именами. Она просто ошибка и не более.

– Уходи. Не могу видеть тебя! Ты мне противен.

Он ещё некоторое время сидит, не отрывая взгляда от моего лица, а после чуть кивает и встаёт. Дойдя до двери, он оборачивается.

– Я добьюсь твоего прощения, у нас всё будет так, как мы мечтали. Ты родишь мне ребёнка, всё забудется. Я сделаю всё возможное для этого…

Глеб уходит, разбередив мою душу. Если бы он только знал, что этот малыш уже есть и совсем скоро появится на свет. Но такой предатель, как он, не заслуживает его.

Больше не могу заснуть, хожу туда-сюда по комнате. Принимаю душ, пытаюсь есть, но перед глазами его измена и слова о том, что я рожу ему ребёнка.

Я не выдерживаю всего этого, мне нужно поговорить с кем-нибудь, иначе точно сойду с ума. И игнорируя, что за окном глубокая ночь, я дрожащими руками набираю номер мамы.

– Катя? – испуганно отвечает она. А я зажимаю губы свободной рукой и рыдаю, стараясь не выпускать звуки. Однако мама догадывается сразу.

– Милая, ты плачешь?

– Мама, Г-глеб и … Он мне изменяет… Из-зменяет с Я-яной…

Заикаясь, еле выдавила чудовищную новость, но в ответ получила лишь тяжёлый, протяжной выдох матери. Я замерла, осознание молнией ударило в голову. Закрыв глаза, я тихо выдала в трубку:

– Ты тоже знала…

– Дочь, не спеши нас осуждать. Я сама только узнала на днях. И мы с твоим отцом не одобряем случившееся.

– Тогда почему вы молчали? Почему позволили мне продолжать жить с этим предателем?! – мой голос сорвался на крик. Я больше не понимала, что происходит. Словно в один миг всё неправильное стало правильным.

Снова тяжелый вздох по ту сторону связи. И неудачная попытка оправдаться.

– Дочь, ну ты ведь знаешь, что твой Глеб полностью обеспечивает нас? Мы больше не можем вернуться обратно…

– Ясно, вы ему продались. Молодцы, что же тут ещё сказать?!

– Дочь…

– Я вам больше не дочь! Не называй меня так больше, ты свою дочку продала за деньги. Даже двоих дочерей… Позор вам всем!

Схватившись за горло, быстро открыла окно, потому что начала задыхаться. Родители меня просто добили.

Положив руку на живот, попыталась успокоиться, а после я поднялась наверх. Глеба на удивление не оказалось в нашей комнате, и этот момент неприятно кольнуло внутри. Если он не здесь, то где? И с кем?

Яростно начала скидывать свои вещи в чемодан. Я больше не могла находиться здесь, просто задыхалась в огромном особняке.

Собрав чемоданы, присела обессиленная на кровать и впервые задумалась, а куда мне уезжать? К маме с папой, которые предали меня, как и Яна? Ни за что не поеду к ним, тем более что дом, в котором они живут, покупал Глеб.

Страх остаться на улице или вынужденно принять правила Глеба парализовал. У меня не было своих денег, но благо доучилась, а значит, могу устроиться куда-нибудь, пока живота не видно. А там уже дальше посмотрим. Главное сейчас – найти, куда переехать. Кроме родителей и сестры у меня больше никого нет, только бабушка осталась, но я боюсь с ней говорить. Вдруг и она тоже со всеми вместе обманывала…

Яна, Яна, Яна! Как ты могла?! Ты ведь была моей маленькой малышкой. Я любила и защищала тебя всегда.

Обняв себя за плечи, чуть качаюсь на кровати. И понимаю, что мне надо с ней поговорить. Я должна узнать, почему она со мной так жестоко поступила.

Быстро одеваю джинсы с футболкой, хватаю пиджак, сумку и спускаюсь в гараж. Охрана, видя меня, настораживается и пытается узнать, куда я собралась. Парни предлагают самим отвезти, но я настаиваю, чтобы мне открыли ворота и пропустили. Только вместо этого они начинают звонить Глебу, и я понимаю, что пора действовать, иначе меня запрут в доме.

Кричу охране, что если не откроют сейчас же, то я просто с разгона врежусь в забор, и они будут виноваты в том, что со мной потом будет. Для убедительности нажимаю на газ сильнее и сдаю назад, а потом действительно срываюсь с места и только в самый последний момент, когда ворота открылись, сама понимаю, что не блефовала. Я была готова исполнить сказанное. А когда адреналин спал, я остановилась, поняв, что уже уехала от дома, и несколько раз ударила руль.

– Ненавижу! Ненавижу! Что вы со мной сделали?! Что я сама делаю?!

Телефон разрывался звонками от Глеба, но я игнорировала. Дальше он стал писать смски.

«Что ты творишь?!», «Возьми трубку!», «Куда поехала?», «Вернись домой немедленно»!

Я продолжила путь и очень скоро оказалась на подземной парковке многоэтажки в центре столицы, где с некоторых пор жила моя сестра. Я, конечно, сама тоже дура, попросила Глеба помочь Яне с отдельной квартирой, и вот чем она мне отплатила.

Сестра испугалась, когда увидела меня, и сразу захлопнула передо мной дверь. Раз открыла дверь, не убедившись, кто по ту сторону, то явно ждала не меня.

– Давай открывай. Вечно прятаться не получится! – выдала твёрдо я. Она поняла, что не уйду, поэтому ей пришлось открыть.

Я молча прошла вглубь шикарной трёхкомнатной квартиры. Всё вокруг теперь смотрелось совсем по-другому. Эти стены и вещи были свидетелями предательства моей сестры и мужа. Я больше не чувствовала себя уютно тут, как было до этого.

– По-че-му? – задала я по слогам всего один вопрос.

В этот момент телефон сестры загорелся, оповещая о входящем сообщении. Яна прочитала его и, нахмурившись, сообщила.

– Глеб знает, что ты здесь. Он уже едет сюда.

– Почему? – повторила я свой вопрос, игнорирую новость о том, что меня выследили и уже едут забирать.

Она долго молчала, обнимая себя за плечи. Ей было стыдно, неловко, и в глаза мне не могла посмотреть. Я подошла поближе, приподняла лицо сестры одним пальцем и заставила-таки смотреть прямо в мои глаза.

– Почему?! – снова задала единственный вопрос, который меня волнует.

Яна нахмурилась, её взгляд молниеносно изменился. Быстро отбила мою руку и отошла подальше. Она больше не была той невинной и покладистой девочкой, какой я её помню. В её глазах лишь ярость и злость.

– Потому что! Потому что! – зарычала чужим голосом сестра. – Мне надоело быть на втором плане. Я тоже люблю Глеба!

Я услышала самое страшное из всех вариантов, что могло быть, и просто замерла, наблюдая в кои-то веки за настоящим лицом сестры. Яна, будто бы оправдываясь, продолжила:

– Да, это плохо – влюбляться в мужа родной сестры, я понимаю. Не думай, что совсем чокнулась головой. И можешь не верить мне, но я правда старалась выбросить его из головы и сердца. Пыталась заводить отношения, спала с нелюбимым парнем, только чтобы не думать о Глебе, но всё бесполезно. Ничего не помогало. Я продолжала любить Глеба и желать его одного.