Бандиты - Леонард Элмор Джон "Голландец" - Страница 56

– А ты не смотри на меня, и ничего не увидишь.

– Право, Рой, иногда ты переигрываешь, – посетовала она.

– Я смотрю, и двух дней хватило, чтобы я довел тебя до ручки, – заметил Рой. – Только вот заменить меня некем, сама знаешь. Даже не знаю, как вам удалось меня уговорить – не иначе как воспользовались моей минутной слабостью. Джек начал мне втирать: «Ты только посмотри на нее, в жизни такой девушки не видел». Тут я готов согласиться: ничего подобного никто еще не видывал. Но ты прекрасно знаешь, что без моей помощи тебе из них не выбить ни цента, и точно так же ты знаешь, что не сумеешь выпалить из этого револьвера, даже если очень рассердишься, даже если тебе надо будет кого-то убить – не сумеешь, потому что стрелять по мишени и стрелять в живого человека – это две о-очень большие разницы. Так что тебе придется предоставить это мне, девочка. Джек не справится, Каллен тоже не справится. Кишка тонка и у того, и у другого. Руки у Джека проворные, это правда, он может сбить тебя с ног одним движением, но я точно знаю, он никогда ни в кого не стрелял.

– А ты стрелял?

– Стрелял ли я в живого человека? Два раза, и оба они уже не живые, ясно? Ты хоть представляешь себе, что завтра будет?

– Понятия не имею, – призналась Люси. – Знаю только, что завтра мы сделаем это.

– Думаешь броситься под колеса их автомобиля? – усмехнулся Рой. – Ну, скажи. Вот завтра они выходят из номера, идут в гараж, садятся в машину, трогаются с места – и что?

– У них две машины, – напомнила Люси. – «Крайслер» они наверняка бросят.

– Предположим.

– Они садятся в машину и уезжают, а мы следуем за ними.

– А как с деньгами – если они не в номере, то где?

– Ты сказал вчера, что они обошли пять банков и оттуда поехали прямиком в гостиницу. Если они сняли деньги со счета, то они либо в номере, либо остались в машине.

– Если сняли, – повторил Рой. – Ты сомневаешься в этом? Я следил за ними. Из каждого банка они выходили с полным мешком.

– Они что-то несли в мешках, но это не обязательно были деньги, – возразила Люси. – Что, если они съездили вхолостую, именно для того, чтобы убедиться, что все чисто? Если ничего не произойдет, они завтра снимут деньги и уедут.

– Вполне убедительно. Я смотрю, ты умеешь не только четки перебирать, но и мозгами шевелить. Хорошо, так что дальше? Мы как раз добрались до самого интересного. Мы преследуем их и…

– И ждем удобного момента.

– Как мы узнаем, что он настал?

– Рано или поздно им придется остановиться.

– О'кей, они останавливаются и идут в туалет или, скажем, заезжают на заправку, мы припарковываемся рядом с ними, они нас видят и в следующую минуту этот негроиндеец вылезает из машины с пушкой в руках. Он же у них киллер, верно? Он свое дело знает. Так что же, ты позволишь этому негроиндейцу пристрелить нас, или первая выстрелишь в него, или подождешь, пока это сделаю я, – только помни, если будешь ждать слишком долго, помрешь раньше, чем дождешься. Знаешь, это тоже типично: решать нужно в доли секунды, а новичок думает, стрелять – не стрелять, взялся уже противник за пушку или обойдется? Бах! И ты готов. Вот о чем тебе следует подумать. – Рой отошел к комоду, высыпал себе в ладонь валявшуюся там сдачу, достал бумажник.

– И вот еще что: мы будем гнаться за своей мечтой до самого Майами? Я к тому, брать ли мне с собой плавки. Что скажешь?

– Похоже, тебе все это нравится.

Рой снял со спинки стула поплиновый пиджак.

– Что – все? Меня удерживает в игре только одно. Господи, твоя воля, у нас даже нет плана, мы не прикинули, сработает – не сработает, может, что не так повернется, мы просто действуем как бог на душу положит, мы играем. Это, конечно, занятно, только вот теперь уже дело становится серьезным, появилась даже настоящая пушка с настоящими патронами. – Рой надел пиджак. – Пойду пройдусь, выпью немного, кое-что раздобуду для завтрашнего дела, заодно присмотрю за Калленом… Дай-ка мне ключи от машины, я потом посижу в ней, понаблюдаю за их автомобилем – так, на всякий случай, все равно я у вас делаю всю работу, – а вы с Делани пока обсудите, способен ли кто из вас выстрелить в человека.

– Я уже думала об этом, – ответила Люси.

– Ну так подумайте: а что, если он первый выстрелит в вас? Стоит ли оно того? Для меня так точно не стоит. Скажу вам прямо: как только это дело запахнет жареным, я выхожу из игры. Не собираюсь помирать ради каких-то прокаженных, которых я в глаза не видел.

Дарла пригласила его к себе в маленькую квартирку над магазином антиквариата на улице Конти.

– Ты хоть представляешь себе, во сколько это тебе обойдется? – предупредила она Каллена. – Всю ночь и весь день? На день меня еще никто не снимал.

– Плевать, сколько стоит, сама назови цену, – ответил Каллен. – Ты самая красивая женщина, какую я видел в своей жизни.

– Спасибо на добром слове. Вообще-то днем я отдыхаю. Ногти в порядок привожу, голову мою…

– Досуг прекрасной дамы…

– Смеешься, что ли? Я себе задницу рву на этой работе. Завтра к шести я должна вернуться.

– Я побуду у тебя до этого времени, закажем еду из китайского ресторанчика, если ты не против.

– Рой что-то такое говорил: ты, кажется, только что вышел из тюрьмы, да?

– Верно, но я предпочел бы не обсуждать это сейчас, зачем портить такой прекрасный вечер.

– Нет, я это к чему: деньги-то у тебя откуда?

– Работал. Сперва на ферме за пятак в час, потом в автомастерской, это уже по семь центов в час, и в типографии за столько же. Я мало чего покупал, только самое необходимое, самогон там, а что мог, откладывал. За двадцать семь лет кое-что собралось, лапонька.

– Посмотрим, что у нас получится, – приняла решение Дарла.

– Надень снова черные чулки.

– Я думала, я тебе нравлюсь голая.

– Только чулки и подвязки, больше ничего.

– Думаешь, это поможет?

– Сегодня в шесть часов тридцать четыре минуты утра у меня была эрекция. Я проснулся от этого. Она сидит где-то во мне, внутри.

– Черт, надеюсь, так оно и есть.

– Давай, это сработает. И не вздумай открывать дверь, если кто-то придет.

– Кто может прийти?

– Почем знать. И к телефону не подходи.

– Ну, знаешь, мне иногда звонят. Я же не какой-то там аскет-отшельник.

– Конечно же нет. Ну до чего ты хороша! Подойди поближе, расскажи мне, как тебе удалось стать такой красивой, а? Как?

– Никак. Такая уж уродилась.

Люси представляла себе это так:

Свет фар, мелькнувший, на пустынной дороге.

Домов вокруг не видно, только заросшие луга, редкие сосны и глубокая, забитая тиной канава. Синий «мерседес» преграждает путь кремовому «мерседесу», обе машины резко останавливаются, подняв облако пыли, и пылинки играют в лучах вечернего солнца. Она стоит на шоссе чуть в стороне от других, смотрит, как ее спутники, угрожая револьвером, вытаскивают из машины индейца и человека из Майами. Ни слова, только жесты. Все, эти двое покинули сцену: их разоружили, бросили в канаву – что там еще нужно сделать с ними, не важно.

Теперь Люси видела себя лицом к лицу с полковником. Полковник только что вышел из машины. Люси выжидает, следя, как он осторожно вылезает из машины, как он в растерянности оглядывается по сторонам, не понимая, что происходит, и, наконец, видит ее перед собой – одну, спокойно глядящую ему в глаза. Люси в льняном жакете, рубашка только что отстирана и отглажена, свободные брюки, солнечные очки, в руках – отцовский револьвер. Или нет, револьвер в кобуре. Нет, револьвер в руке, но на полковника она его не направляет. Вот их глаза встретились, полковник уставился на нее, нахмурился, но не узнает, ведь он и представить себе не мог, что встретится с ней здесь, на дороге. Он видел ее всего один раз, в госпитале «Саградо Фамилия», на ней тогда была форма хаки и белый платок, повязанный вокруг головы. Хмурится, хмурится и спрашивает: «Кто ты такая?» Или нет, он смотрит на нее, хмурится и говорит: «Скажи, кто ты… пожалуйста!» Немая сцена, пыль постепенно оседает на дорогу. Люси смотрит на него спокойно, без всякого выражения, потом снимает очки и тихо отвечает: «Сестра прокаженных». Настал час искупления.