Прощай, предатель! (СИ) - "Гайдэ" - Страница 6
- Предыдущая
- 6/40
- Следующая
Господи, как же это... отвратительно!
Отвратительно наблюдать, как муж испытывает желание к другой женщине..! При одном только воспоминании в груди снова нарастает атомный взрыв из страдания, ярости и жгучей ревности.
Хватит! Нельзя думать об этом, иначе можно сойти с ума. Это кошмар, страшный сон, чужая параллельная реальность. А в моей реальности надо просто найти решение, как дальше жить...
Какой есть еще вариант?
Вариант третий. Откровенно поговорить с ним, рассказать о том, как больно и страшно от его предательства. Выяснить, какой он видит нашу дальнейшую жизнь и что намерен предпринять, если хочет спасти семью.
Разумно. Очень разумно. Но... я не смогу. Просто не смогу сейчас заставить себя излить ему свою раненую душу. Наверное, кому-то такой способ и подошел бы...
Но есть такой тип женщин-интровертов, которые реагируют на боль очень просто и примитивно. Как устрицы с нежной плотью, в которую ткнули чем-то острым. Они сразу же инстинктивно захлопываются.
Мгновенно, намертво и очень, очень надолго.
И те, кто их ранил, должны очень сильно постараться, чтобы «устрицы» снова добровольно открылись в их присутствии.
Понятно, что эгоистичные мужчины обычно предпочитают не заморачиваться. Не задумываться о последствиях и о том, что натворили. Никто не хочет усложнять себе жизнь. Потому и столько разводов вокруг.
Так что быть такой вот «устрицей» в браке с неверным мужем-эгоистом — это, считай, приговор. В первую очередь — приговор браку.
Эти три варианта я долго тасовала и примеряла на себя, но ни на одном из них остановиться так и не смогла.
А потом глубоко задумалась о предстоящих мне родах да и просто о врачах... и вдруг почему-то вспомнила, как они действуют, когда сталкиваются с необратимым случаем гангрены в руке или ноге.
Они попросту отрезают конечность человека, пока еще есть время.
Действуют кардинально жестко, чтобы отрава гангрены не распространилась на жизненно важные ограны. Принимают такое решение исключительно с точки зрения рациональности.
Ведь если яд уже необратимо поразил одну часть тела, то будет распространяться и дальше. Тут уж не до эстетической красоты. Надо спасать жизнь — срочно ликвидировать источник гнили и обеззараживать.
А что касается другой заразы...
Если муж хоть раз изменил жене, то новая измена не за горами. Потому что в голове изменника шаг сделан и зафиксирован, как допустимый. Рубеж пройден. Мужской погрешности сделана скидка.
И тут жене уже не до любви, и даже не до раненого самолюбия.
Ставки гораздо выше...
Какой пример мужского поведения будет перед глазами ребëнка, если измена для Владана — «случайная слабость»? И сколько у него впереди еще будет таких вот «слабостей»?
У нас ведь должен родиться мальчик. А я не желаю... отчаянно не хочу, чтобы он вырос таким же предателем, способным унизить изменой беременную жену и разбить ее доверие вдребезги!
И сейчас, глядя на мрачного, как туча, Князева, я вдруг необыкновенно четко и ясно понимаю...
Я должна спасти судьбу своего ребëнка!
Сосредоточившись на этой мысли, я глубоко вздыхаю. И лишь затем поднимаю на мужа прямой твердый взгляд.
— Даша... — говорит он, и что-то в моем лице заставляет его жестко шевельнуть желваками. — Я понимаю, что поступил, как мудак, и отвечу за это. Не надо было так, за твоей спиной... Но мне пиздец как тяжело было все эти месяцы. Сорвался, да. Не контролировал я себя, просто крышу вдруг снесло, ясно?
— Ясно, — серьезно киваю я. — Жена беременна, секса давно не было, спермотоксикоз в голову ударил. Чудесные оправдания. И как давно эту крышу у тебя снесло?
Князев скрипит зубами и отворачивается.
— Блядь... Оно тебе надо, Даш? Лишняя информация.
— Мне просто любопытно, какой длины рога на моей голове! — горько хмыкаю я и тут же обрываю себя, опомнившись. — Ладно, забудь. Мне неинтересно на самом деле. Продолжай... дорогой. Что еще ты хотел мне сообщить?
Слышу резкий вдох и выдох.
Даже глазом моргнуть не успеваю, как муж стремительно оказывается рядом. Нависает сверху, припечатав горячими ладонями мои руки к подлокотникам.
Близко. Слишком близко для моего спокойствия!
Быстро отворачиваю голову в сторону, чтобы не видеть его лица.
— Хорошая моя, послушай меня... просто послушай... — шепчет он на ухо своим проникновенно-низким бархатным голосом и настойчиво гладит мои дрожащие пальцы. — Я люблю тебя. Мы справимся с этим, вдвоëм справимся. Мы же семья, верно? Я совершил огромную ошибку, поддался ебучей мужской слабости. Разве это такое непростительное преступление? И что это за отношения у нас тогда, если мы лишим друг друга шанса всë исправить?
Как обычно, его сокрушительно волнующая энергетика заставляет мой пульс подскочить вдвое, но сейчас к этой реакции на близость мужа примешивается новая деталь.
Острая. Отталкивающая.
Вспышка воспоминания о его члене во рту старательной блондинки.
— Отодвинься, пожалуйста, — напряженно говорю я. — И перестань на меня давить. А то меня опять... стошнит!
Он неохотно выпрямляется, но продолжает неотрывно следить за каждым моим движением. Словно зверь, который чует, что на его добычу кто-то покушается.
— Даша... — предостерегающе тянет он похолодевшим голосом. — О разводе даже не думай. Я тебя никогда не отпущу. Это ты понимаешь?
От его тона у меня мурашки по спине бегут. До сегодняшнего дня Князев всегда показывал себя передо мной только с хорошей стороны. Но ведь он настоящая акула бизнеса. А у таких мужчин всегда есть и темная сторона — иначе в нашем мире просто не выжить.
Но я не могу допустить, чтобы он начал мне ее демонстрировать. Только не сейчас. И... время. Мне очень нужно выиграть время, чтобы решить, как поступить.
— Да, — коротко отвечаю я и поднимаюсь с кресла. — Знаешь... мне надо прилечь, Влад. Плохо себя чувствую. Тем более, что завтра я лягу в клинику на сохранение.
Медленно направляюсь к дверям спальни, чувствуя на себе взгляд мужа. Он прямо-таки кожу прожигает.
— Ты ведь собиралась туда позже лечь, — тяжело роняет он мне в спину.
— Я передумала.
♀️Глава 7. Стратегия утопающего
Утро встречает меня хмурым отражением опухшего лица в зеркале.
Эту ночь я выдержала с трудом.
Допоздна не могла нормально уснуть, бессмысленно плавала в поверхностной рваной дремоте, потому что мне опять было сложно дышать носом в горизонтальном положении. Обычная проблема многих беременных на таком большом сроке...
Но еще больше меня напрягало соседство Владана на нашей широкой двуспальной кровати.
Я очень надеялась, что хотя бы из чувства какой-то условной жалости, если не деликатного понимания к нашей непростой ситуации, он проведет ночь в гостевой спальне или даже гостиной... но Князев и не подумал избавить меня от своего присутствия. Явился в спальню ближе к одиннадцати вечера.
Я тогда еще не спала, но мгновенно притворилась спящей. Зарылась в подушку лицом... и через несколько секунд почувствовала, как прогнулся матрас возле меня. Но страх, что Князев снова полезет ко мне с объятиями и ласками, не оправдался.
Он просто... смотрел на меня. Долго смотрел.
И единственное, что позволил себе — это прикоснулся к моим волосам. Осторожно отодвинул упавшую на щеку прядь и сразу же убрал свою руку прочь.
Расслабиться я смогла только после того, как муж вытянулся на соседней половине кровати. А спустя четверть часа его дыхание стало глубоким и ровным...
Что ж, здравствуй, мое недоброе утро!
Я смотрю на свое малопривлекательное отражение и вздыхаю. Лицо совсем бледное, сероватое даже. А мои глаза — обычно ясные и любознательные, — сейчас кажутся погасшими и неживыми. Словно окна, в которых вырубили электрический свет. Тягостное зрелище...
Ну и ладно! Было бы странно, если бы они сияли от радости после новости, что твой муж трахается с кем попало, пока у тебя пузо растет и ноги опухают.
- Предыдущая
- 6/40
- Следующая