Моя непокорная травница (СИ) - Амор Стейси - Страница 10

— Лэрд, я понятия не имею, что можно ответить. Клянусь, я не хотела сбежать или скрыться. Мне некуда, — пыталась заверить его, — я почти ничего не помню, с трудом ориентируюсь в клане и совсем не знаю его границ. Меня толкнули, я видела, что меня толкнули.

Повторяла словно мантру. Я точно не ошибалась. Я не была неуклюжа или неосторожна, всю жизнь дружила со спортом и поскользнулась на ровном месте? Так не бывает.

Какой-то противный голос внутри меня протянул, что и перемещение во времени и пространстве не бывает, но последний я сумела заткнуть.

— Кому ты успела перейти дорогу? Ты рабыня, ты не значишь ничего, не стоишь ничего...

Фразы звучали довольно обидно.

Опять я вспомнила угрозы Давины или нелюбовь Авы, но полагала, что у двух местных склочниц были другие способы, чтобы убирать ненужных конкуренток. Жалобы, нытье, поклепы.

Да и смысл доносить? Доказательств у меня нет. Слово рабыни против слова главной любовницы? Я ведь не идиотка.

Опустив лицо, я судорожно вздохнула.

— Мне нечего сказать. Может, — во мне заиграла гордость и неприятие, — во враждующем клане у меня была какая-то роль? Ты же нашел меня без ошейника.

Я лгала, но делала это с какой-то преступной уверенностью, что поступаю правильно. В конце концов, именно мне покорилась магия.

Брюс подобных слов не ожидал. Он встрепенулся, словно я сообщила что-то дельное, протянул руку, подхватывая меня за подбородок, чтобы я смотрела прямо на него.

— Твои соклановцы ужасно обращались с тобой? — он задумчиво рассматривал мое лицо. — Взяли на поле битвы, а если хотели обменять? Подарить мне, чтобы я был менее жесток?

Или ничего не знали о моем существовании.

— Я не помню, — вырвалась из захвата. — Ничего не помню.

— Или очень хорошо лжешь. Все женщины отлично умеют врать, ты не будешь исключением.

Устав слушать о его отношении ко всем девицам, я отъехала от стола. Ни один аппетитный кусок не лез в горло.

— Позволишь мне вернуться?

— А завтра я не найду тебя где-нибудь на дне? — хмыкнул мужчина.

Не могла ему ничего обещать, но твердо решила проштудировать гримуар и отыскать способ защитить себя.

— Значит, будет другая целительница, — заключила я и встала, дождавшись его разрешения.

Уже на выходе, перед дверью я на миг растерялась, замялась, вспомнив о чем-то очень важном.

Брюс Сильный сидел, расставив ноги, а свет от пламени за его спиной создавал вокруг него какой-то огненный, величественный ореол.

Он меня спас, помог избежать неминуемой смерти и даже притащил в свою постель. Мог бросить, оставить на берегу или перепоручить другим людям.

Но он же спас.

Тяжело оставаться равнодушной к своему герою. В груди мерно застучало сердце, мужчина начинал вызывать у меня некоторую симпатию.

— Лэрд, — помедлила я, берясь за латунную ручку.

— Да? — дернулись его кустистые брови.

— Спасибо... еще раз, — меня настигло смущение. Раздеваться и одеваться оказалось значительно легче. — за спасение и... все остальное, — неопределенно махнула рукой.

— Иди, Лиса, — он остался невозмутим, — я делал это не для тебя.

Какой же он все-таки...

Сбежав от лэрда, облегчения не почувствовала. Ощущала себя грязной, липкой и... очень голодной.

Жители бросали на меня странные взгляды, но я предполагала, что тем известно о моей беде.

В дверях хижины меня встретила Хелен.

— О боги, — прижала она ладонь к груди, — я так за тебя волновалась. Говорят, тебя вытащил сам лэрд. Лиса, ты правда намеревалась утопиться?

Зайдя внутрь, обнаружила новое подношение от женщины. Моя новая подруга принесла мне ужин и оставила его на столе.

В домике было чисто, постель убрана, кто-то явно доделал всю работу по уборке.

— Хелен, это ты? — не могла поверить.

— Убралась? — она скромным взглядом обвела все углы. — Да, подумала, что тебе не помешают еще одни руки. К тому же, заставила твоих работников не отлынивать. Завтра вместе засадим твой огород.

Да я ей едва на грудь не бросилась. Нет, недоверие никуда не делось, я боялась делиться всем, что накипело, но из-за ее заботы в уголках глаз образовались соленые слезы.

— Спасибо, спасибо, — никак не могла успокоиться.

— Лиса, мне это почти ничего не стоило, — оправдывалась женщина. — Единственное, я прошу помнить о моей просьбе...

— Да я для тебя луну с неба достану.

— Луну не надо, — как-то грустно заключила она. — Лучше объясни, что с тобой произошло. Ругаясь с Тавишем, я потеряла тебя из виду, а потом принеслась Ава, верещащая, что ты утопилась.

— Давай, я завтра расскажу обо всем, — я помедлила, но вспомнила, что супруг моей наперсницы не в восторге от нашего общения. — Тебе позволят?

Хелен поморщилась и отмахнулась.

— Он с виду грозный и злой. На самом деле Тавиш спорить не умеет. Тупой как пробка. — развела она обоими руками и рассмеялась. — Я приду завтра и помогу. Но ты будь осторожна. Лэрд взял тебя в спальню, выхаживал. Ава и Давина бесятся. Не принимай пищу в общем зале, не доверяй никому.

— А тебе? — вырвалось у меня против воли.

— Я завишу от тебя, Лиса, — логично подвела красавица. — Я не сделаю тебе зла.

— Спасибо, — опять поблагодарила ее, — ты единственная, кто относится ко мне непредвзято.

— О, ты сильно ошибаешься, — улыбнулась моя подруга. — Другие дамы и рады обратиться к тебе, не местные, пришлые, но их запугивают. Ты собери ради дела сумку со снадобьями.

— Какими? — не поняла последней фразы.

— Для родов, дорогая. В клане детей много, а судя по девицам на сносях, станет еще больше. Раньше ими занималась Ава, но раз появилась ведьма...

— Они обратятся ко мне?

— Кто же им даст, — закатила глаза моя собеседница. — Они обратятся ко мне, а я призову тебя. Хочешь не быть приживалкой и не прослыть постельной грелкой, научись давать отпор. Ты что-то умеешь, твои едкие слова лэрд простит.

— То есть, — пришла моя очередь прищуриваться, — ты намекаешь мне, чтобы я действовала наперекор ключнице?

Хелен ухмыльнулась.

— Я тебе ничего не говорила, я пришлая. Про нас говорят, что мы дурные и сумасшедшие.

Она убежала, оставив меня одну. Солнце опустилось под горизонт, и на земли аркартов медленно наступала тьма. Под окнами застрекотали сверчки, вдалеке ухала сова.

Воспользовавшись моментом, когда меня никто не потревожит, я опять достала гримуар и училась магии.

Первым делом я составила и выписала рецепт для лунного зелья. Костьми лягу, но выручу новую подругу. Потом на всякий случай почитала про родовспоможение, заодно изучила и строки, написанные Анной. Не знаю почему, но нутром или клятой интуицией, я подозревала, что моя предшественница тоже была иномирянкой.

С каждой секундой удостоверялась в этом.

Она записывала каждого, звала его пациентом и въедливо указывала, какое лечение ему назначила. До ее появления в клане ни один целитель подобным не занимался.

Нет, с Анной явно было что-то не так.

Я испытывала все на себе. Взялась за серебряный нож, оставленный кем-то в избушке, сделала глубокий порез на своей ноге.

Наточенное лезвие легко разрезало нежную, девичью кожу... Я губу закусила, чтобы не застонать, но настроившись, сосредоточившись и вспомнив все, что я успела прочитать, прошептала заклинание и выпустила из рук изумрудное, отдававшее в бирюзу, свечение.

Рана затягивалась на глазах.

И она заживала так, как я это представляла. Словно я провела обеззараживание, зашивала ее непрерывным подкожным, косметическим швом.

Я глазам не могла поверить. Хотелось резать себя и всех вокруг, но я вовремя остановилась. Рубцы никуда не денутся. У меня на ноге уже с десяток шрамов.

По итогу я сделала вывод, что знания, полученные в университете, мне помогали. Из-за этого я четко представляла то, как человек должен выглядеть, когда он выздоровеет. И это было словно откровение.

Врачуя магией важно понимать, к какому финалу ты стремишься. Мало выдумать в голове, что я просто хочу, чтобы человек был здоров, нужно понимать основы.