Системный Артефактор 2 (СИ) - Тактарин Ринат - Страница 52

Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью подмечаю, а четвёртая мерещится. Примерно так.

За спиной грохнул выстрел. Пуля, ударив в щит, срикошетила в пулемётное гнездо, звякнуло о металл, и в то же мгновение загрохотало с десятка стволов. Лёва непроизвольно пригнулся, что немудрено, пули барабанили по щиту, срезали траву и всплывали фонтанчиками на открытой земле. А Росомаха, которому пришлось нырять головой вниз, заорал во всё горло.

— Не стрелять!

Поздно, ребятки! Возможно, мне не дадут награды за уничтожение крысиной роты, но им всё равно не жить. Чтобы там система не придумала, невозможно из этой банды вырастить нормальное общество… Эта гадливость, что возникает, когда я на них смотрю, не даёт покоя, а поэтому…

Две иглы, устремились через русло, противник ничего не заметил, больно уж увлечённо палили со всех стволов, поочерёдно меняя магазины и даже оружие. Я видел всех, кого убиваю. Параллельно, ещё две упорхнули вперёд, за спину залёгшему Росомахе. Там осталось немало крыс. Одни, под прикрытием деревьев бежали на выручку к главному, другие сосредоточились у клеток с испуганными рабами. Не прав Лёва, разделиться можно, это выглядело как прямое и периферийное зрение, очень сложно, но можно.

Бойцы стояли с оружием на изготовку, кто-то залёг за мешками с песком, направляя чёрное дуло ствола в сторону опасности, никому это не помогло. Спустя неполную минуту, умерли все, кроме рабов и Росомахи.

Напарник стоял, не таясь, рот открыт, глаза расширены. А затем, когда затих последний выстрел, вдруг выпалил.

— Ты же обещал веселье!

Не обращая внимания на его слова, я направился к главной крысе, если навык не врёт, а он не врёт, Росомаха ранен, и я тут совершенно не при чём, вернее, лично не прилагал усилий — шальная пуля, полученная от своих же.

Рана была плохой, если в ближайшие несколько минут, не появится оперативная группа медиков во главе с хирургом, ему конец.

— Кровь чёрная, остались минуты, — бесстрастно произнёс я.

Крепыш, болезненно кривя заросшей физиономией, держал нас на прицеле, недолго. Приняв для себя решение, отшвырнул автомат в сторону, тот упал на тело Байкала и скатился.

— Знаю, — он откинулся на траву. — Сдохну скоро, — повернул голову, сплюнув кровавую слюну. — Скажи хоть, кто и за что?

Я присел рядом, глянул на его простреленный бок, из которого толчками выходила тёмно-красная жидкость, не вовремя проснулась жалость, пришлось выдавливать.

— Я игрок, зовут Макс. А за что… думаю, сам понимаешь!

Росомаха невесело хохотнул, переводя взгляд на Лёву.

— Этот вообще на пионера похож. Обещаю горячо любить свою Родину, ха-ха-ха…

— Знаешь, кто такие пионеры?

— Не смотри, что я так молодо выгляжу, почти семьдесят лет, — опять сплюнул кровью. — В третьем классе приняли, а через месяц, красный галстук отняли, комсомольцы, суки… Эх, говорила мне бабуля, сколько верёвочке не виться, конец всегда будет, — он хохотнул и пристально, насколько это возможно в его положении, уставился на меня. — Тебя не просто убить, но, возможно и почему-то, кажется, на том бы война не закончилась… Ты бы вернулся, такие как ты, всегда возвращаются.

А вот это уже интересно!

— Расскажешь о таких, как я? Много их?

— О-о, я могу поторговаться!.. Не парься, много не попрошу, пообещаешь похоронить как человека, поверю, расскажу!

Я кивнул.

— Даю слово!

— Серьёзный ты, не то что я… Ладно, теперь уже слушай, что знаю! Пацаны рассказывали, что иногда появляются пришлые. Как отличить? Да просто, убьёшь его, а он снова приходит… Тех других я не видел, за что купил, за то и продал. А вот насчёт сторожа расскажу!

— Сторожа? — удивился я.

— Да, мы так его прозвали, — голос Росомахи начал слабеть, прежнюю дурную весёлость, как ветром сдуло. — Обитает в детском саду, здесь в городе… мы случайно нарвались… э-э улица Молодогвардейцев, номер не знаю… здесь недалеко километра три, на север, — вяло махнул рукой в нужном направлении.

— Живёт там?

— Не знаю. Нарвались, короче, он вроде как мимо проходил, да красивый такой в клёвом броннике и шлеме, нас, как бы, не заметил… а мы вот рядом, за заборчиком. Мы и припухли от пренебрежения. Так бы и прошёл мимо, да винтовка у него больно крутая, решили отнять, да и побазарить не мешало.

— Что дальше? — подогнал я, видя, что времени осталось немного.

— Ага… Гриня, покойничек, в ногу ему из пистолета стрельнул, пуля отскочила, а он с развороту выстрелил… Шустро так, никто въехать не успел, у Грини башка отлетела… Завалили мы его, короче, на землю попадали со всех стволов и привалили. Нам бы тут обрадоваться, но исчез он… Лежит труп, раз, и испарился, не то, что шмота с винтовкой, даже капли крови не осталось…

— В другой раз повторилось? — догадался я.

Росомаха долго молчал, лежал с закрытыми глазами, я подумал было всё, отболтался источник. Но нет, прокашлялся, сплюнул и продолжил.

— Вроде того… Шило тогда со своими дома шерстить пошёл, я отправил, а дорожка мимо того садика пролегает, а там опять сторож, мужик один в один и снова не видит… Шило тогда, тупить не стал, спрятались в соседнем доме, да с окошек палить начали…

— Понял, завалили, а он пропал!

— Вроде того, только не сразу… Пули сначала отскакивали, даже подранил одного, — лицо перекосило от боли, он на секунду замолк. — Всё, я готов… только давай быстро… и не забудь, как человека! — на удивление чётко произнёс Росомаха.

Я поднялся, посмотрел на Лёву. Парень, поняв меня правильно, шагнул вперёд и резким движением вогнал нож под челюсть умирающего. Тот охнул, дёрнулся всем телом и почти сразу расслабился.

Отойдя в сторону русла, я создал необычную плоскость, прямоугольник, два в длину, метр в ширину, высоту ограничил тремя метрами. Загнал его в каменистую почву, прямо там, где завис, щиту Сварога без разницы, что резать: дерево, плоть или камни. Усилием воли сжал конструкцию и с шуршащим хрустом выдернул пласт грунта.

Могила, как, наверное, положено, получилась трёхметровой глубины, влажный грунт на дне, поблёскивал срезанными камнями.

— Давай, Лёва, сделаем, что обещали.

— Может, хотя бы карманы обшарим? — спросил молчавший доселе парень.

— Не надо, пусть так уходит, это он заслужил, — спорить напарник не стал.

Взяли за руки, за ноги, подтащили. Бросать тело с высоты, не хотелось, неправильно это, тем более обещал, как человека похоронить. Создал простую плоскость, под телом и аккуратно опустил его вниз.

— Иди с миром! — удивил меня Лёва.

Я кивнул и опустил пласт грунта на место.

— Положенный минимум, мы выполнили. Проверим что там с пленными.

Глава 26

Тёмный карман Лёвы был намного вместительнее, чем у Дины. Пока мы добрались до клеток, он подобрал не менее дюжины автоматов, а про пистолеты и мелочёвку вроде запасных магазинов и ножей, можно помолчать. Парень иногда спрашивал, нужно ли мне, то или иное оружие, я лишь махал рукой, и он грёб всё, что попадалось под руку, не собираясь останавливаться. Хорошо хоть прямого доступа на другой берег не было.

Клетки выглядели как реальные вместилища животных в зоопарке: толстый металл, мощные запорные устройства, и запах стоял соответствующий, что-то вроде дерьма вперемешку с соломой. Пока напарник занимался сбором законных трофеев, я подошёл к одной из таких и малость опешил.

Полтора десятка мужчин, разного возраста, лица заросли щетиной и грязью, так что с первого взгляда, можно принять за толпу бомжей. Но не это стало причиной моего замешательства, будь там хоть хор цыганских баронов, без разницы. Но почему они все стоят, глядя в пол? Хоть бы один, любопытный взгляд поднял.

— Эй, на волю хотите? — с сомнением спросил я.

Тишина. Остальные загоны располагались чуть дальше, но вопрос был задан достаточно громко.

— Глухие, что ли?

Да начни они плеваться и кидать собственное дерьмо сквозь решётки, я бы всё равно их отпустил. Но молча в пол пялится без признаков инициативы, неужели их сломали окончательно?