Возвращение Безумного Бога 6 (СИ) - "Архимаг" - Страница 45

Но тут чуткое ухо княжича уловило слабый стон, донесшийся откуда-то слева. Костя стремительно развернулся и увидел ее — под грудой обломков и искореженного металла лежала Снежная королева. Раненная, но живая!

— Айс! — воскликнул Костя, кидаясь к ней. Рухнул на колени рядом, бережно приподнял голову Снежной девы, — Айсштиль, любимая, ты как? Очнись!

Богиня застонала и медленно приоткрыла заплывшие глаза. По ее бледному, залитому кровью лицу скользнула слабая улыбка:

— Эстро… ты пришел… я знала…

— Конечно пришел, глупенькая! — Костя осторожно прижал ее к себе, поглаживая по спутанным волосам, — Разве я мог тебя бросить? Все, родная, теперь все будет хорошо. Обещаю.

Через какое-то время нашли и Лилию. Она слабо пошевелилась и застонала. Она была без сознания, обратившись в свой человеческий облик. Неестественно вывернутая рука и багровый кровоподтек на виске не предвещали ничего хорошего.

Но она хотя бы дышала. И, кажется, самое страшное было позади.

Что самое интересное, она больше не нуждалась в ритуале запечатывания. Безумие… по какой-то причине снова ушло на самое дно ее разума, вернув контроль над телом. Словно чего-то сильно испугалось…

— Хочешь успокоить обезумевшую женщину — отлюби ее как следует, — изрекла Настя мудрую мысль, хитро улыбаясь.

Следующие полчаса прошли как в тумане. Костя на пару с Настей перевязывал раны подруг, поил их остатками воды. А мирмеции носились вокруг, помогая с перевязкой и накладывая целительные повязки из паутины и лечебных трав. К ним присоединилась вторая группа мирмеций — те, кого спас от Фридриха Костя.

Группа Дарьи, где должны были находиться Мелинта и Кристина Валерьевна, пока не объявились.

— Ну вот, — устало выдохнул Костя, затягивая последний узелок на руке Лилии, — Теперь главное — доставить вас в безопасное место.

Он ободряюще подмигнул слабо улыбающейся Айсштиль и повернулся к Насте:

— Настюх, глянь там, как остальные. Гляди, может соорудят пару-тройку носилок покрепче. А я пока девчонок подготовлю к транспортировке.

— Замётано! — отозвалась та и, чмокнув Костю в щеку, упорхнула к мирмециям.

Костя проводил ее долгим взглядом. В сердце плескалась бесконечная нежность пополам с благодарностью. Что бы он делал без своей самой первой ученицы? Без ее верности, решимости, готовности всегда прийти на выручку?

Он опустил взгляд на Айсштиль, лежащую у него на коленях. Богиня мирно спала, дыхание вырывалось между ее губ морозным туманом. Даже во сне ее лицо было напряженным, меж бровей залегла тревожная складка. Бедняжка… Сколько же ей пришлось пережить!

А Лилия… Он покосился на распростертое рядом бесчувственное тело. Хрупкое, израненное, истерзанное жуткой схваткой. Во что же превратилась его милая волкодевочка? Его верная боевая подруга?

Да, он спас всех от страшной участи, но какой ценой… И риск был невероятный.

Костя поежился, отгоняя жуткие воспоминания. Нет, хватит! Довольно самобичеваний! Сейчас важно лишь одно — все уцелели. И он приложит все силы, чтобы помочь им. Залечит раны, развеет страхи, вернет надежду и веру.

Над полем боя медленно сгущались сумерки. Генерал-Губернатор Горовой, убедившись, что большая часть его подчиненных может самостоятельно передвигаться, скомандовал общий сбор. Нетвердой походкой, пошатываясь и хромая, он повел свою потрепанную армию прочь с проклятой поляны. Скоро должны прибыть военные вертолеты, которые заберут тех, кто не может передвигаться сам.

А Костя остался сидеть на траве, не выпуская из объятий своих бесценных подруг. Рядом сгрудились мирмеции, уткнувшись мордашками кто в плечо, кто в колени. Настя пристроилась под боком, обхватив его руками за пояс.

Они молчали. Говорить не хотелось, да и не о чем было. Все самое важное было сказано в бою, без лишних слов.

Сквозь прорехи в облаках выглянула полная луна. Её бледный диск был осквернен кровавым пятнам, похожим на шрам — след чудовищного удара даже не думал проходить. Кажется, это надолго.

Дарья очнулась от нехватки воздуха. Грудь горела от удушья, легкие сдавливало неимоверной тяжестью. Она резко распахнула глаза — и увидела лишь кромешную тьму. Ни проблеска света, ни намека на спасение. Дарья в панике заметалась, пытаясь нащупать хоть что-то, уцепиться, найти выход… Но тщетно. Со всех сторон на нее давили холодные, шершавые камни и острые металлические детали.

Внезапное осознание обрушилось на нее подобно ледяному душу. Завал! Она попала под завал во время чудовищного взрыва! Каменные глыбы, груды земли, искореженная арматура — все это заперло Дарью заживо в безжалостной могиле.

«Этого не может быть! Только не со мной!» — лихорадочно стучало в висках. Дарья судорожно шарила руками вокруг, пытаясь нащупать просвет, лазейку. Но пальцы натыкались лишь на холодную шершавую твердь, сдавившую ее со всех сторон.

Ужас затопил сознание удушливой волной, грозя утянуть в черную бездну безумия. Дарья захрипела, чувствуя, как легкие раздирает невыносимая боль. Воздух стремительно заканчивался, и в висках уже начинали пульсировать багровые всполохи.

Вокруг себя Дарья чувствовала некий духовный кокон. Он состоял из чужой духовной силы. Кажется, именно он уберег ее от обвала. Но сейчас он уже почти истощился и толку от него не было.

«Так, спокойно! Дыши глубже!» — мысленно приказала себе девушка, силой подавляя подступающую панику. Она зажмурилась, до рези в глазах всматриваясь в непроглядную тьму, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Сейчас, как никогда, была необходима ясность рассудка.

Дарья глубоко вдохнула затхлый, спертый воздух, словно пытаясь вобрать его в себя до последней молекулы. С усилием подняла непослушные руки и сложила печати, призывая на помощь свою Духовную силу.

— Дядя Дима… — прошептала она одними губами, вспоминая уроки князя Кривотолкова. Тот, помимо многих других премудростей рукопашного боя, обучил племянницу специальной технике, позволяющей выдерживать сильный недостаток кислорода. Дарья тогда морщила нос, дескать, зачем ей это… А вот пригодилось, называется…

Энергия хлынула по венам раскаленной лавой, стремительно обволакивая каждую клеточку тела. Красные всполохи заплясали под зажмуренными веками, и Дарья отчетливо ощутила, как кровь вскипает и бурлит, насыщаясь потоками Духовной мощи.

Медленный, глубокий вдох — и невидимое пламя заструилось по коже, проникая сквозь поры. Еще вдох — и оно закрутилось вихрем, устремляясь прочь, пытаясь прорвать каменный панцирь вокруг.

На лбу Дарьи выступила испарина, мышцы окаменели от напряжения. Она сосредоточилась, вложила в рывок всю свою волю, всю ярость и жажду жизни.

Давай же, давай!

Раздался глухой скрежет, посыпалась каменная крошка. Девушка, не прекращая складывать печати, рванулась вперед, наверх, к воздуху. Руки заскребли по шероховатой поверхности, расчищая узкий лаз. Дарья протискивалась, извивалась ужом, обдирая кожу и чувствуя, как трещит одежда. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем ей удалось выбраться на поверхность.

С судорожным всхлипом Дарья повалилась на землю, жадно глотая ночной воздух. О, какое же это блаженство — дышать полной грудью! Несколько минут она просто лежала, наслаждаясь восхитительной прохладой и слушая оглушительный стук собственного сердца. Но вдруг нахмурилась, силясь вспомнить, как она здесь очутилась.

В памяти всплывали смутные, обрывочные образы. Вот она выводит из тоннеля спасенных мирмеций, вот встречает Кристину и Мелинту с пособником из бандитов… А потом… Потом явился Ворон собственной персоной. Высокий господин в черном плаще и маске с клювом. Точнее это был князь Родион Бельский. Дарья вдруг со всей отчетливостью осознала — под личиной жуткой птицы скрывался именно он. Теперь-то уж точно сомнений не было — слишком много косвенных улик указывало на главу одной из Великих Княжеских семей.

Дарья напряженно хмурила брови, припоминая дальнейшее. Бельский заявил, что берет их всех в плен. Она, кажется, еще возмущалась и язвила в своем репертуаре, не собираясь идти на попятную. А дальше… дальше провал. Дарья тщетно напрягала память, пытаясь ухватить ускользающие образы. Кто-то… что-то… Удар в спину, вспышка боли — и темнота.