Возвращение Безумного Бога 6 (СИ) - "Архимаг" - Страница 25

— Ну? — тяжело роняет Варан, впиваясь в Фридриха ненавидящим взором, — Чего припёрся? Покаяться решил, пока кишки по стенке не размазал?

— А ты подумай своей куриной башкой, — фыркнул Фридрих, — На фига мне весь этот геморрой? Монстры эти, бабы сбежавшие…

— А больно ты дофига умный выискался! — огрызнулся Варан, — Взял и подставил меня по беспределу, падаль! Свалить косяки решил, да? От безнаказанности страх потерял?

Его глазки впились в лицо Фридриха, словно пытаясь просверлить там дырку. Наемник скривился как от зубной боли.

— Слушай сюда, обмылок, — с расстановкой произнес он, — Последний раз повторяю, для особо одаренных. Не я это все замутил. И не мои люди. Мне это нафиг не сдалось.

— Да ну? А кто же тогда, позволь спросить?

— Безумов, — коротко бросил Фридрих, — Кто ж еще, блин горелый. Кто у нас мутантами всякими управлять горазд? Кто занимается всякой чертовщиной?

По рядам Стервятников словно ветер пробежал. Переглянулись они, зашушукались. Смятение на грубых рожах проступило вперемешку со страхом. Варана аж перекосило от этих слов.

— Чушь собачья! — рявкнул он, брызгая слюной, — Ты че мне мозги пудришь, падаль? Приплел фиг знает что! Безумов щас дома у себя, на развалинах стонет! И бабло для выкупа собирает.

И вот уже Варан снова орет, надрываясь, ярится, пальцем тычет. А за ним и остальные подхватили — галдят, машут стволами, того гляди, палить начнут. И наемники Фридриха тоже не лыком шиты — рыкнули матерно, передергивают затворы угрожающе.

«Приплыли», — констатировал Фридрих мрачно, палец дрожит на спусковом крючке, — «Хана всем сейчас будет. Либо эти твари сожрут, либо эти кретины порешат».

И фиг поймешь в кого, в кого стрелять первым — то ли в Варана, то ли сразу себе в висок… Прав был Менгелев, полностью прав, чертов мальчишка Безумов не прост оказался… Всех переиграл. Что там за существо в человеческой шкуре?

Но тут вдруг слышится за спиной мерный, размеренный стук трости об пол. Все разом смолкли, недоуменно завертели башками — кого это еще принесло на ночь глядя?

А из полумрака неспешно выступает фигура в длинном черном плаще с низко надвинутым капюшоном. Лицо скрывает жуткая птичья маска с длинным острым клювом. Человек в маске Ворона пожаловал собственной персоной.

Все присутствующие мигом присмирели, стушевались. Руки сами собой потянулись поправить оружие, одернуть куртки. Подобрались, спины выпрямили.

И не было этому поведению никаких объективных причин. Одним лишь своим присутствием человек в маске заставлял всех подчиняться.

А Ворон медленно обвел тяжелым взглядом притихший сброд и негромко, с расстановкой произнес:

— Это что здесь за базар-вокзал, позвольте спросить? Вы охамели вконец, холопы?

Голос глухой, скрипучий, но каждое слово словно плетью хлещет. У Фридриха невольно мурашки по спине пробежали.

Варан вперед выступил, просипел угодливо:

— Так это, Ваша Светлость… Тут недоразумение вышло. Это вот эта падла, — тычет пальцем в сторону Фридриха, — Западло мутит, нас с пацанами подставляет! Лохами последними нас выставляет, век воли не видать…

— Заткнись, — бросает Ворон. И в его тоне столько льда, что Варан захлопывает варежку мгновенно. Сглатывает шумно, пятится.

— Вы все идиоты, — цедит Ворон, обводя компанию презрительным взглядом, — Устроили тут петушиные бои, пока весь ваш сраный курятник с землей сравнивают. Безумов, говорите? Ну так вот я вам и толкую — он уже здесь. Пока вы срались, щенок по вашей базе уже лазит, да девок своих высвобождает. Смекаете, идиоты?

Фридрих дергается как от пощечины. Подается вперед, хрипит недоверчиво:

— Он уже сам на базе? Этого просто не может…

Но Ворон лишь отмахивается раздраженно.

— Учись слушать старших, сосунок. Говорю же — здесь он, в бункере. Я чую его. Он очень активно пользуется своей силой, не скрывается… и с ним ещё двое… хм… интересно… — он на мгновение задумался, — Это же ведь…

И от одного его тона у всех волосы на загривке дыбом встают. Переглядываются растерянно, переминаются.

А Ворон уже командует, властно так, уверенно:

— Быстро, подобрались! Все срачи отставить! По коридорам рассредоточиться, каждый закуток обшмонать! Найти мне этого ублюдка, живым или мертвым — до лампочки! Кто притащит — тому от меня лично жирный плюс в карму и плюшка сладкая. Вперед!

И от его голоса словно разряд по нервам. Аж в пятках зазудело!

Бандиты и наемники ломанулись к выходу, пихаясь локтями. Только Фридрих на месте застыл, смотрит на Ворона во все глаза. А тот лишь усмехается хищно так, по-птичьи. И знай себе тростью по полу постукивает.

— Что застыл, как баран перед новыми воротами? — сипит насмешливо, — Работай, Фридрих, ты же куда умнее всех этих ослов. Покажи мне, на что ты способен… если хочешь, чтобы наша маленькая сделка оставалась в силе.

Фридриха аж заколотило от этих слов. Он сглотнул вязкую, горькую слюну и, резко развернувшись, припустил вслед за остальными.

«Ну, держись, щенок», — подумал он мрачно, — «Как бы тебе сегодня не сделали больно… Очень больно».

И мысленно поклялся — лично придушит паршивца. Давно Фридрих не испытывал такого унижения — его переиграли как дешевку! Если бы не господин Ворон — все пошло бы по одному месту…

А Ворон все стоит посреди опустевшего зала, в одиночестве. Слушает, как затихают вдали шаги и голоса. Смотрит перед собой, и в провалах глазниц маски тлеют угольки зрачков. Недобрым, зловещим огнем…

Наконец он достал рацию и приложил к уху.

— Здесь Дарья Кривотолкова, — негромко произнес он, — Кажется, пришла вместе с Безумовым. Да, поймайте ее, парни, живой и здоровой. Не знаю, что задумал Дмитрий, но я не позволю играть против меня…

Лилия пребывала в странном, пограничном состоянии — не сон, но и не явь. Реальность ускользала, дробилась на острые грани, путалась в вязком мареве кошмаров. Девушка металась на жестком ложе, вздрагивая всем телом, но никак не могла проснуться. Невидимые путы опутывали сознание, погружая в липкую, удушливую темноту.

Снаружи, за пределами тесной душной клетки-камеры, грохотало и выло. Бухали взрывы, гремели выстрелы, кто-то надрывно кричал, срываясь на фальцет. Но все эти звуки доносились до слуха волкодевочки словно сквозь вату — приглушенно, обрывочно. Она никак не могла сосредоточиться, уцепиться за реальность. Пробудиться.

Двое охранников маячили перед дверью, нервно переминаясь с ноги на ногу. Переглядывались растерянно, сжимали оружие побелевшими от напряжения пальцами. Бледные, с шальными глазами, то и дело облизывали пересохшие губы. Страх — липкий, животный — плескался в их сильно расширившихся зрачках зрачках.

Да, сильно расширившихся — оба уже успели принять некие… стимуляторы, повышающие храбрость и убирающие чувство страха. Стервятники таким не брезговали.

Но были у этих стимуляторов кое-какие побочные эффекты.

— Слышь, Ржавый, — просипел один, вытирая со лба холодную испарину, — Чего делать будем, а? Там наших, поди, в труху уже перемололи… Че встали, ждем очереди?

Второй — Ржавый — сплюнул под ноги и прорычал:

— Фиг знает! Может, свалить по-тихому, пока не поздно? А девку тут бросим, пущай теперь сама выкручивается…

— Да ты че, совсем офигел⁈ — зашипел первый, округлив глаза, — А ну как Варан пронюхает, что мы пост бросили? Враз на ремни пустит! Не, надо башкой думать, чего удумать…

Он был очень нерешительный по характеру. Самому принять решение ему было трудно.

— А я те отвечаю — фига с два он нас найдет! — сказал Ржавый, — Спорим, его самого уже черви жрут, упыря! Так что погнали, Шило! Тикаем, пока целы!

И Ржавый уже дергает щеколду двери, толкает створку плечом. Но Шило вдруг хватает его за рукав, дергает назад. Шепчет горячечно, брызгая слюной:

— Стой, кореш! Стой, говорю! Слышь, у меня идейка появилась. Глянь, девка-то без сознания, тепленькая еще. Ты ж знаешь, когда мы еще так сподобимся, а? Ну, че скалишься? Давай замутим по-быстрому и тогда уж свалим!