Моров. Том 5 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 43

Неожиданно дверь распахнулась, и внутрь вбежал еще один слуга.

— Государь! Только что доложили пограничники! — он с трудом отдышался и продолжил: — Дворяне Моров и Солнцев были в одном из обстрелянных поляками ПВР. Моров прикрыл лагерь своими чарами, а после получил у местного майора карту и направился в сторону Польши.

На лице Виктора Константиновича возникла улыбка.

— Передайте Ивану Владимировичу, что он может делать все, что ему заблагорассудится на территории нашего противника, — произнес он. — Раз поляки готовы уничтожать свою страну, она им не нужна. Вызовите посла Германии, я хочу посмотреть ему в глаза и спросить, готова ли его страна к войне с Российской Империей.

Когда подчиненные разошлись, император еще раз взглянул на доклад, оставленный вторым слугой. Территория Польши, оккупированная агрессорами, уже была закрашена в соответствующие цвета.

— Да начнется мор, — произнес государь.

Польско-российская граница.

Рядовой нырнул в укрытие, избегая летящих по воздуху пуль. Бетонная перегородка, защитившая бойца, пошла трещинами — враг не стеснялся лупить из тяжелого оружия. Долго укрытие не выдержит, однако других вариантов уже не оставалось.

Повсюду лежали тела уже погибших русских бойцов и тех беженцев, которым особенно не повезло оказаться на границе в момент атаки. Остальные успели убежать на территорию Российской Империи и находились где-то там, вдалеке, пока маленький пограничный пост отражал масштабное нападение.

Атака оказалась неожиданной, но вот уже несколько часов битва продолжалась. Хотелось бы сказать, что с переменным успехом, но Сергеев прекрасно понимал — жить им осталось лишь до тех пор, пока поляки не вытащат технику на дистанцию огня.

Верные приказу бойцы Российской Империи как могли сдерживали продвижение вражеской техники. Но их осталось всего четверо, и ни один из них не был даже слабым чародеем.

Десяток танков уже горел, застыв изваяниями, так и не доехав до границы. На земле осталась лежать почти сотня поляков. Но этого было мало — оператор, управляющий дронами, уже доложил наверх, что к посту двигается как минимум половина батальона.

Рядовой Сергеев выбил из автомата опустевший магазин и воткнул снаряженный бронебойными патронами. Из руин, оставшихся от вышки, в которую ранее прилетело несколько ракет, выпало четыре новых магазинов — трое бойцов оказались заперты под обломками, и теперь, пока один из них работал снайпером, пара человек набивала магазины.

— Хрена с два мы их удержим, — выдохнул рядовой, высовывая ствол между бетонными блоками.

Три броневика мчались прямиком на пограничный пост. На крыше каждого было установлено по пулемету, который поливал окрестности — неровная почва мешала прицельной стрельбе. Но этот беспокоящий огонь не давал Сергееву высунуться из-за укрытия.

Грохот выстрела снайперской винтовки в общей какофонии оказался незамеченным. Рядовой лишь увидел, как задрался пулемет на одном из броневиков — сидящий под обломками русский стрелок умудрился положить пулю в смотровую щель, за которой и прятался вражеский пулеметчик.

Воздух взвыл, прорезаемый новым снарядом. Польская артиллерия уже отработала куда-то вглубь русской земли, и теперь обстрел, похоже, возобновился. Проклятые пшеки лупили через границу, не встречая особого сопротивления, и где носило авиацию, Сергеев не понимал. Хорошо хоть и у поляков самолетов не было видно.

Рядовой нажал на спусковой крючок, посылая первую пулю в полет. Двигающийся за броневиком поляк вскинул руки и свалился. Но их только за этой машиной было человек восемь. А сколько топает за танками, защищенные их броней?

Свист усилился. Задрав голову, русский боец замер на мгновение, понимая, что в этот раз снаряд летит прямиком в руины вышки. И скрыться уже не получится. Если не сама ракета, так бетонные обломки обязательно прошьют его тело.

Рядовой выдернул из-под рубашки нательный крест и, сжав его в руке, зажмурил глаза, про себя молясь, чтобы хотя бы уйти быстро. Свист оборвался, сменившись оглушительным взрывом, и боец вздрогнул, сжавшись в комок.

Но боль не пришла.

— Спасибо, ребята, дальше я сам.

Оторвавшись от земли, рядовой поднял голову и увидел парня с седыми волосами. Он был одет в неуместный на поле боя классический костюм, правой рукой опирался на трость с набалдашником в виде черепа.

Зрелище было настолько не вписывающимся в обстановку, что боец даже не сразу заметил, что пули перестали свистеть, и над разрушенным пограничным постом воцарилась тишина.

— Ну что же, поиграем, — перехватив трость, заявил седой. — Посмотрим, на что вы способны против Верховного чародея!

Земля вздрогнула, как от взрыва, и рядовой увидел, как в и без того почти растаявший снег врываются черные тени. Словно мертвецы из ужастика, они выкапывались из-под серого наста, пока не вставали на ноги.

Черные, будто покрытые смолой, фигуры не походили на человеческие. Сверкая огнем золотых глаз, источающие черный дым демоны зашипели хором и, упав на четвереньки, бросились вперед — туда, где продолжала наступление польская техника.

— Какого хрена? — раздался потрясенный возглас из-под обломков вышки.

— Да чтоб я знал…

Молодой человек же повернулся в сторону вышки и, сверкая золотыми глазами, усмехнулся.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — произнес он, после чего пошел вперед, на ходу продолжая вращать трость в руке.

Там же. Иван Владимирович Моров.

Созданные мной тени рвались вперед, взметая снежные комья лишь частично материальными конечностями. Печать шестого узла, позволяющая копировать уже созданных слуг, пылала в моей груди, помогая контролировать действия неразумных магических монстров.

Стоило им вырваться за пределы моего динамического щита, наложенного вокруг пограничного поста, как польские пули и гранаты стали попадать в черные полупрозрачные фигуры. Вот только они не причиняли вреда. Не работают пули против заклинаний, только против заклинателей.

Подчиняясь моей воле, тени с устрашающим визгом взвивались в воздух, отталкиваясь задними конечностями, чтобы забраться на технику. Те солдаты, которые следовали за машинами, оказались разорваны в клочья — никакой защиты им командование не дало. Они, конечно, пытались отстреливаться, отбиваться и даже бороться с нематериальным противником… Но неизменно замирали на снегу, залитом польской кровью.

Со скрежетом толстый металл техники вскрывался черными когтями, и люди, собранные внутри, как в консервной банке, с криками ужаса извлекались наружу, чтобы оказаться разобранными на клочки. Серый грязный снег орошался алыми росчерками, в воздух поднимался пар.

Я шел вперед, продолжая контролировать обстановку. А потому легко перехватывал танковые снаряды, которые полетели в мою сторону. Ничего сложного ведь нет в том, чтобы создать воздушный поток, который завернет выстрел в другую сторону. Снаряды пролетали по широкой дуге, чтобы вернуться обратно.

Несколько попаданий, и первый танк взорвался изнутри. А за ним практически тут же рванул следующий — польские снаряды пробили защиту и вскрыли ему отсек с боеприпасами.

Я шел вперед, наблюдая за тем, как тени продолжают наступать. Слушал человеческие крики и спокойно поглощал крохи жизненной эссенции, что отдавали мне простецы. Польское командование послало их на убой, даже не потрудившись предоставить минимальный набор артефактов, и я не видел смысла отказываться от такого подарка.

Лишь в одном месте тени развеялись, столкнувшись с магической защитой довольно высокого уровня. К этому моменту я уже прошел метров триста от пограничного поста и добрался до очередного броневика.

Вот только в отличие от других машин эта сразу же развернулась, чтобы скрыться. А учитывая знаки на бронированном внедорожнике, понять, что внутри сидит командир уже погибшей роты, было несложно.