Одержимость. Семь ночей с незнакомцем (СИ) - "Полли Уайт" - Страница 38

— Вы прекрасно знаете, что я отказался подписывать новый контракт…

— Из-за женщины, — хмыкает Рубцов, — это я знаю. Но ты мне нужен, Сколот, так что вынужден настоять… последний контракт и ты свободен. Не подождёт тебя твоя зазноба годик другой?

Молчу. У меня нет выхода. Прости, маленькая…

— Хорошо, я подпишу контракт, только помогите уничтожить Багирова…

Яна

— Чё разлеглась⁈ Вставай, сука! — резкий удар по животу, внутри всё скручивает от боли.

— Аххх, — стону, — где я…

— Где надо. Папаша твой нам бабок должен, — передо мной двое огромных кавказцев, — будешь отрабатывать.

Вздрагиваю. Они плотоядно меня осматривают.

— Амиру не понравится. Тощая, сисек нет. На таких клиентура ограниченная.

— Он сам таких любит, чтобы как малолетка, — гогочет второй.

— Главное, чтобы после него она выжила…

Амир? Что происходит? Где я?

Голова шумит, мне тяжело сосредоточиться на том, что вокруг происходит. Постепенно возвращается чувствительность, и новая порция боли накрывает.

— А пока пусть тут посидит вместе с псиной. Сообщите нашим на зоне, что Юдину стоит молчать. Иначе ментам его дочурку по частям будем присылать…

Они ржут, затем уходят. Я в какой-то бетонной коробке. Подвал? Руки и ноги скованы цепями. Дёргаю. Естественно, не поддаются.

Всхлипываю.

Внезапно слышу копошение у стены, в тени. Приглядываюсь.

— Ррар! — вижу лежащего на полу раненого пса.

На его шее мощный ошейник с шипами. Лапы содраны, на теле резаные раны.

— Тоже здесь застрял? — бормочу.

— Рррууу, — он скулит, внимательно смотрит на меня.

— Я дура, малыш, — прижимаюсь к стене, подтягиваю колени к подбородку.

Всеми силами стараюсь не заплакать. Влад…

— Прости, — шепчу, но слёзы уже не остановить.

Не знаю, сколько сижу так. Даже ненадолго отключаюсь. Всё болит, кости ломит. Отсидела себе уже всё…

Бросаю взгляд на собаку, он лежит без движения.

— Эй! — совершенно его не боюсь, — ты в порядке, малыш?

Но пёс не реагирует. В ужасе ползу к нему. Дыхание есть, значит, просто заснул. Кладу ладонь на его чёрную шерсть. Пёс открывает глаза.

— Ты живой, — улыбаюсь.

— Ррр, — он садится, тыкается сухим носом мне в ладонь.

— Болеешь, раз сухой нос, — чешу собаку за ушком.

— Эй! Ты, — массивная стальная дверь открывается, я машинально забиваюсь в угол.

— РРРАААА! — пёс вдруг скалится, встаёт на мою защиту.

— Уйди, псина! — рычит бандюк, но не решается подойти, — блядь!

Достаёт электрошокер.

— НЕТ! — вскрикиваю, дрожу от страха, — я пойду… пойду…

Кладу ладонь на холку пса.

— Жди меня, — присутствие собаки не позволяет мне оконачательно сойти с ума.

— Умная сучка, — скалится бандюк, подходит и отстегивает цепь, — пошли. Будешь покорной и Амир тебя не убьет.

Обалдеть перспективка!

Я ещё и босая. Иду за этим мужиком и думаю, как бы мне сбежать. Мы поднимается по холодной бетонной лестнице. Выходим и оказываемся в холле огромного особняка.

— Глаза опустила! — гаркает бандит, пихает меня в спину.

Вокруг куча вооруженных охранников. Все кавказцы. Боже, куда я попала? Папа, что же ты натворил⁈ Мы подходим, очевидно, к кабинету.

— Проходите, — слышу низкий жуткий голос.

У меня от него аж волосы встают дыбом.

— Амир. Я привёл девчонку.

— Убирайся, — рычит, словно зверь, — а ты, прелесть, проходи.

— Что вы хотите… — пищу, чувствуя себя просто букашкой под ботинком этого мужика.

— Твой папуля должен мне много бабок, родная. Иди сюда, ближе. Глаза не поднимай, не люблю своевольных сук.

Но я стою. Не могу. Чувствую, что вот-вот потеряю сознание. Вся трясусь, волнами накатывает тошнота. Всхлипываю.

— Я сказал, иди сюда, — тихо говорит Амир, и я делаю робкий шаг.

Влад… мне так страшно! Слёзы текут по щекам, тело не слушается совсем. Подхожу. Мужик просто огромный. Чёрная борода аккуратно подстрижена, глаза — одна сплошная бездна.

— Влад, — пищу, не выдерживаю охватившего меня ужаса.

— СЮДА, БЛЯДЬ! — маска человека спадает, теперь передо мной животное.

— АМИР! — снаружи кто-то бегает, затем слышится звук падающих тел.

— Что? — бандюк хватает меня за волосы, впечатывает в стену.

Прижимается носом к волосам. Плачу, не в силах остановить поток слёз.

— АМИР! ААА! — за дверью раздаются выстрелы.

— На пол! — гаркает мужик, сильно толкает меня.

Падаю. Он подходит к столу, берет пистолет.

— Сейчас всем головы снесу и займусь тобой, сучка. Готовься…

— Ммм, — мычу, от страха боюсь пошевелиться.

— Что там? — спрашивает Амир, когда в его кабинет вбегает тот самый мужик, что вёл меня сюда.

— На нас напали.

— Кому наглости хватило?

— Это не просто конкуренты… Амир, это силовики. Спецназ.

Сердце пропускает удар.

— Убейте всех нахуй, потом порешаю с их генералами, что это за хуйня, — чеканит он, — за тобой пришли, малышка?

Молчу.

— Я СПРАШИВАЮ! — он подходит, хватает меня за волосы, жёстко дёргает.

— Я… не знаю… — шепчу, глотая слёзы, — не знаю…

Выстрел и звук падающего тела отвлекают бандита. Он швыряет меня лицом в пол.

— Отпусти её, — слышу такой знакомый голос.

ВЛАД! Поднимаю взгляд и вижу своего мужчину. В его руках автомат, сам он полностью затянут в камуфляж. Даже лица не видно. Но я знаю, что это мой любимый…

И он очень зол.

— Ты кто такой, блядь… — один выстрел и Амир падает замертво.

Влад даже говорить с ним не стал!

— Добейте остальных! — рычит, его голос наполнен сталью, — затем взорвите дом.

— Да, Сколот! — за открытой дверью продолжается штурм.

— Влад, — шепчу, встаю на колени, трясусь, — ВЛАД!

— Маленькая! — он обнимает меня, начинает щупать, — ты в порядке? Тебя не тронули? Где болит?

— ВЛАААД! — рыдаю, как маленькая, прижимаюсь к своему мужчине, — прости… я…

Не выдерживаю напряжения. Теряю сознание.

Пиик! Пиик!

С трудом получается открыть глаза. Всё вокруг белое. И неприятный писк режет слух.

— Ммм, — верчу головой.

— Проснулась? — раздается родной голос, резко распахиваю глаза.

— Влад, — улыбаюсь, — это ты.

Но он выглядит очень напряженным. Под глазами мужчины залегли синяки, он бледнее обычного. Тянусь рукой, но мужчина не двигается. Что происходит? Списываю это на сильные переживания обо мне.

— Всё хорошо? — потягиваюсь, сажусь в постели, — ты зол?

— Нет, Ян, — вздыхает он, — конечно нет! Я испугался за тебя…

— Знаю, прости, — опускаю взгляд, — но теперь всё хорошо, да? Ты спас меня!

— Да, спас. Но это всё никуда не годится и ведет в тупик, — он зарывается пальцами в волосы.

Не понимаю! Улыбка сползает с моего лица. Не хочу даже думать над тем, что Абрамов имеет в виду.

— Что не годится? — тихо спрашиваю.

— Мы с тобой, — он поднимает на меня холодный взгляд, — я подписал контракт на три года, Яна.

— Что? Зачем? Какой…

— Ты после выписки сможешь вернуться на занятия, — равнодушно говорит Абрамов, — будешь участвовать в конкурсе. Лёхе я всё передал, он найдет тебе толкового продюсера.

— Но… как же мы… ты же говорил… — давлюсь фразами, не зная, как правильно выразить всю ту боль, что чувствую от слов любимого мужчины.

— Нет нас, Яна. Больше нет. Теперь есть я и ты. Я еду служить, а ты должна жить дальше, строить карьеру и забыть обо всем, что тебя отвлекает.

Молчу, лишь смотрю на свои руки. Слова душат.

— Но как же… наши ночи… твои слова… Влад… что… — блею, не в силах остановить дрожь.

— Так будет лучше для нас обоих. Поверь, потом ты это поймёшь. Я хотел тебя, я получил тебя… на этом всё.

Он встаёт, берет сумку. На миг я вдруг вижу безумную, адскую боль в его глазах. Но её снова закрывает тьма равнодушия.

— Прости, если не оправдал твоих ожиданий. Не думал, что мои игры зайдут так далеко. Будь счастлива.