Их [колючая] роза (СИ) - Эвис Инея - Страница 10

И сейчас, весь стресс, всё напряжение, весь страх… Всё выливается в эти конвульсии, бьющие тело в безумной тряске. Я не сдерживаю стон, не сдерживаю свои скованные пальцы, вцепившиеся в волосы «ленивца». Я не контролирую себя и ситуацию.

Лишь отдалённо слышу глухое рычание близнецов, которые финишируют вместе со мной.

Тяжело дыша, расплываюсь в руках блондина, сбрасывая со своей груди руки другого. Не спешу открывать глаза, ловя внутри себя поднимающийся из глубин стыд.

А потом ощущаю подступившую к горлу тошноту. Пользуюсь их расслабленностью и быстро соскакиваю с колен мужчины. Вываливаюсь прямо на асфальт и опорожняю пустой желудок. Не помню даже, когда ела последний раз. Меня выворачивает наизнанку не долго, из-за отсутствия пищи, но крайне неприятно. От пережитого потрясения вкупе с тем, что только что произошло, организм выдаёт такую мерзкую реакцию. Вслед за мной из тачки вылезает «извращенец» и чиркает зажигалкой. Остальные тоже выбираются наружу, распахнув все двери машины.

— Проветрить надо. — Хмыкает кто-то из них.

— Ага, вы испортили своей дрочкой весь розочкин шлейф.

Меня треплют по макушке, пока я пытаюсь поправить на себе одежду, отходя от позывов тошноты. Мне на плечи накидывают рубашку огромных размеров, и моя природная отзывчивость не в состоянии проигнорировать этот жест. Удивлённо вскидываю голову и тихо благодарю, утирая рот.

На меня взирают три пары голубых глаз, а «извращенец» глубоко затягивается сигаретой и от едкого дыма хищно щурится. Он единственный, кто не расслабился. Теперь уже большой вопрос, кто из них больший извращенец.

Рубашку мне на плечи накинул «водитель», который отворачивается первым.

— Быстрее докуривай. Ехать пора. — После чего лезет в машину, хлопая дверью.

Протягивает руку мне «ленивец», помогая подняться.

Образовавшаяся тишина кажется гнетущей. Словно все замерли в стоп-кадре, чтобы что-то обдумать. Проанализировать случившееся. У меня же нет ни единой мысли. Голова такая пустая, что я этому даже радуюсь. Нет смысла перебирать в сознании картины произошедшего. Они были отвратительными. Больше даже из-за моей реакции. Из-за того, что получила то самое удовольствие, которое уже забылось и на его место пришёл зов совести.

Где ты была раньше, паскуда?

Машина трогается с места и в салоне слышен лишь рёв мотора.

Я кутаюсь в широкую одежду в самом углу сиденья. В другом углу располагается «извращенец», раскинув руки и ноги. Смотрит на меня в некой задумчивости. Потирая подбородок и водя по губам, кажется, пальцами той самой руки, что елозил у меня в трусах. «Ленивца» замечаю в зеркале бокового вида. Он тоже украдкой одаривает нечитаемым взглядом, особенно в моменты особо яркого уличного освещения. «Водитель», пожалуй, единственный, кто не отвлекается от дороги.

Я же стараюсь игнорировать их взгляды и смотреть только в окно. На город, улицы которого привели меня к ним… К близнецам, сумевшим довести меня до пика наслаждения, но желающие пустить мою жизнь под откос из-за мудака в багажнике.

Не знаю, что меня ждёт, но без боя сдаваться не собираюсь!

На дорогу тратим ещё около получаса. Я совершенно не понимаю, где нахожусь и как планирую выпутываться. Решаю действовать по обстоятельствам, в первую очередь намереваясь оценить обстановку по приезду.

Тачка тормозит около приличного здания, напоминающего небольшой музей или мини резиденцию. Серый камень, колонны, высокие овальные окна. Кажется холодным и отчуждённым, но безусловно привлекательным. Готический стиль, затесавшийся в антураж современного мегаполиса. Во мне вновь оживает маниакальный фотограф, жаждущий запечатлеть кадр, пойманный глазом.

— Можно фотик? — решаюсь спросить, да ещё и в глаза смотрю тому, чьи слюни не так давно высохли на моей груди.

— На хуя? — хмуро взирает «ленивец», пряча руки в карманы широких джинс.

— А ещё можно использовать слово: «Зачем?». Или вы привыкли здесь, на своём, французском разговаривать?

— Смешно. — Безэмоционально кивает, не двигаясь с места. — Ну?

— Душа просит.

— Больше она ничего не просит?

Боковым зрением ловлю оранжевый огонёк, слышится звук затяжки и тонкий белый дымок достигает моего носа.

Я равнодушно отношусь к сигаретам, но после всего, что было, от резкого запаха, вновь чувствую накатывающую тошноту.

Активно машу руками, разгоняя вонючий смог.

— И мне интересно. — Оскалился «извращенец», зажав фильтр зубами. — Поверь, он тебе больше не понадобится.

— Что, даже предсмертное фото не дадите сделать? — кидаю с вызовом, чувствуя внутренний моральный подъём вперемешку с решимостью. — А как же последнее желание?

— Если оно такое, то я тебе сочувствую.

Сзади раздаётся хлопок, и я вздрагиваю. К чему бы я не готовилась, а внутренний накал, разрастается с каждой минутой всё больше.

Бахнул закрывшийся багажник, после чего перед нами показался третий близнец с Кешей в обнимку.

— Ну что, погнали.

На всякий случай огляделась вокруг, но час был уже поздний. Не было даже гуляющих шумных компаний, да и место крайне им не подходящее. Никаких увеселительных мероприятий поблизости. Здесь скорее обитали различного рода бизнесмены и предприниматели, которые вернуться сюда лишь завтра утром.

Однако это не мешает нам в столь позднее время, шагать странной компанией в необычное место. Зайдя в здание, я даже немного расстраиваюсь. Внутренняя отделка никак не вяжется с внешним видом. Здесь не осталось ничего тематического, всё слишком современно и этот контраст отвлекает моё внимание на себя, немного приглушив душевную маяту.

Яркое освещение. Огромная хрустальная люстра на потолке. Широкая изгибающаяся двойная лестница на второй этаж. Высокие горшки с не менее высокими цветами по периметру. Канделябры на стенах с искусственными электрическими свечами. Всё крайне помпезно и вычурно. Я будто иду на бал или… на аудиенцию к наркобарону.

Если брать в расчёт поле деятельности близнецов, то танцы мне не светят.

Мы поднимаемся на второй этаж. Кеша злобно сопит, подталкиваемый бугаём, я же озираюсь по сторонам. Смотрю на окна, на двери, заглядываю в коридоры, но всё портят идущие сзади охранники. У меня нет ни единого шанса вырваться из-под их надзора. Да и бежать, насколько я успела высмотреть, некуда. На первом этаже окна расположены слишком высоко над полом, лишь благодаря стремянке к ним можно подобраться. А прыгать со второго этажа… Рискну, только если пойму, что меня собираются продать в рабство. Пока же не считаю этот метод спасения рациональным.

— Открывай. — Пихает в плечо Кешу «водитель», от чего тот летит в дверь и бьётся об неё лбом.

Отлетает и оборачивается, пытаясь гневно сверкать глазами-блюдцами. Из-за их круглой формы получается какое-то недоразумение, а не злость. Напоминает зверька галаго, но только не такой милый и потешный.

— Вы… — начинает он, но мощная лапа блондина ложится ему на лицо, закрывая полностью овал.

— Заебал! — двигается с ним вперёд, держа его голову, как мяч, и открывает дверь. — Третья ночь без сна, а я тут с малышнёй вожусь.

Дверь с грохотом отворяется. Сначала в помещение спиной вперёд влетает Кеша. Не удерживается на ногах, споткнувшись пяткой о плотный ковёр, и кубарем валится на пол. Следом заходит «водитель», потом уже я, и замыкают шествие два других близнеца.

На нас смотрит пожилой мужчина в сером костюме, явно умеющий держать лицо в нестандартной ситуации. Он расположен за письменным столом, с ручкой в руке и кучей доков перед ним.

Редкие седые волосы зачёсаны назад, открывая залысины. Морщинистое лицо не дрогнуло ни единым мускулом. Нависшие веки делают его взгляд тяжёлым и суровым. Можно и бровями не хмуриться, без того неприятно под ним находиться.

— Бонжур, блядь, Арно. — Басит «ленивец», вышедший вперёд.

Плюхается на диван, закинув на белоснежные подушки ноги в объёмных ботинках.