Камень 1993. Книга 2 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 50

— Легко, — улыбнулся я.

— И еще, — девушка нажала на кнопку записи. — Каково наживаться на детях?

Сижу с чашкой кофе в руках, смотрю на журналистку и улыбаюсь. Разумеется, я не мальчик-колокольчик, ни разу не динь-динь — мне и не такие вопросы в лоб задавали. А нередко и напрямую обвиняли — жлоб, ворюга, скряга. Еще сволочь, это я часто от девушек слышал. В целом Соня меня не удивила. Обычная тактика: никаких тебе предисловий, просто — раз, и на тебе.

— А с чего вы решили, что я наживаюсь на детях? — я спокойно поставил чашку на стол, решив, что пусть кофе лучше остынет.

С журналистами нельзя ссориться, это непреложная истина для политиков и бизнесменов. Особенно с теми, кто настолько талантлив, что может тебя как возвысить, так и уничтожить. Вряд ли, конечно, меня раскатает уездная репортерша, но геморроя точно добавит… И тут важно сразу не сплоховать. Барышня передо мной выбрала до боли знакомую тактику: подумала, что молодой паренек при виде красотки растеряется и не сможет среагировать на провокационные вопросы. И сейчас меня явно прощупывает, соблазнительно улыбаясь — играет, как кошка с мышкой. Только откуда ей знать, что меня таким уже давно не проймешь.

— Я специально пришла пораньше инкогнито, походила в толпе, позадавала вопросы, — девушка сделала глубокий глоток, и я невольно подумал, что она так могла обжечь себе пищевод. Эдик не пожалел кипятка. — В принципе присмотрелась к людям. Ваша клиентура — это как раз школьники и студенты. Причем первых в разы больше. Там даже младшеклассники есть. А вы с них берете деньги за развлечения. Разве это не нажива? И разве не на детях? С каким утверждением вы больше всего не согласны?

— Кажется, наш разговор пошел не туда, — я покачал головой и вновь демонстративно посмотрел на часы. — Извините, но у нас запуск бизнеса, и мне сейчас не до ваших нападок. И если вам больше не о чем спросить…

— Постойте! — журналистка примирительно выставила вперед открытые ладони. — Не подумайте, я не хочу вас топить… Но наши читатели, среди которых точно будут родители ваших клиентов, такой вопрос обязательно зададут.

Надо же, как легко она дала заднюю. Впрочем, умело выкрутилась, надо признать. Так что теперь уже мне нужно ее дожать.

— А разве не наживаются на детях кондитеры? — я все же сделал глоток, подавая знак, что готов выделить журналистке еще какое-то время. — И не наживаются ли на них фармацевты? Ах да, может, еще кино и театры наживаются на юных зрителях? А цирки?

— Вы передергиваете, — София пристально посмотрела на меня. — Лекарства нужны, чтобы вылечить заболевших детей. Конфеты и шоколад — пусть с натяжкой, но это продукты питания. Десерт. Сахар человеку необходим. А театр, цирк и кино — извините, но это целая индустрия развлечений.

— К которой относится и индустрия игр. А еще это возможность для ребят, у кого нет больших денег, провести время не в загаженных подъездах и не дыша бензином в пакете. Естественно, я понимаю, к чему вы клоните, — я развел руками. — Но мы занимаемся бизнесом. И люди имеют право тратить заработанные деньги так, как им хочется. Я не могу заглянуть в душу каждого школьника или студента. Они уже достаточно взрослые, чтобы сделать выбор. Кроме того, я еще и даю им работу. Если у кого-то нет денег, он может получить бонусные часы игры за небольшую услугу. Помощь в уборке, к примеру. Разве это не лучше, чем стоять на ветру с мокрой тряпкой и намывать грязные машины?

— Возможно, — уклончиво ответила Соня. — Я бы сказала, что детский труд изначально порочная практика. Но вынуждена признать, что сейчас время такое, без этого не обойтись. С другой стороны, ты же сам ничего не производишь, Вадим, — она резко перешла на «ты». — Приводишь в пример цирк и театр? Вот только там люди готовятся, репетируют. А киносъемки — еще более сложная и трудоемкая работа. Работа! А ты выбрал простой вариант: поставил телики с приставками, нацелившись на самую беззащитную часть общества. Деньги, которые несут тебе дети, они берут у родителей. Которые вкалывают на производстве за гроши, что вдобавок еще и не платят вовремя. Ты выдаиваешь людей, используя их детей как прокладку.

— Громкие слова, — я вновь улыбнулся. — Или вы опять репетируете вопросы читателей?

— Лучше сразу обозначить проблемные точки, не так ли? — девушка прищурилась. — Чем больше мы обговорим заранее, тем меньше будет причин для нападок со стороны влиятельных людей.

О, а вот это уже интересно! Мне угрожают?

— Давайте начистоту, София, — я облокотился о стол и слегка приблизился к ней, внимательно глядя в глаза. — Вы пришли готовить материал или передать условия от кого-то, с кем вы и ваше издание связаны?

Нет, никаких бегающих глаз, внезапной дрожи или заикания. Нестерова, кто бы ее ни послал, держалась уверенно и не собиралась выдавать своих истинных целей. Я мог ее, разумеется, выгнать. Сказать «пока-пока». Но мне было интересно.

— Материал, — коротко ответила София. — Вот только не думай, Вадим, что ты останешься без внимания. Я не угрожаю и ничего не передаю. Просто предупреждаю. Помимо бандитов, о которых ты наверняка имеешь представление, есть и другие структуры, которым будет интересен любой новый бизнес.

— Милиция? — я поднял бровь. — ФСБ?

— Администрация города, — подхватила мой тон девушка. — Губернатор. Или… твои будущие конкуренты.

— Понимаю, о чем вы. И знаю, что конкуренты очень скоро появятся. Вот только они лишь повторят мой путь. А я буду всегда на шаг впереди.

— Самоуверенно, — улыбнулась София.

— Увидите, что так и будет, — я развел руками. — И вот что. Если ваша статья мне понравится, то… можете рассчитывать на эксклюзив в будущем. А если очень понравится, — я выделил слово «очень», — то я помогу появиться вашей фамилии где-нибудь не в «Толках», а в более известных изданиях.

В каких именно, я не сказал намеренно. Пусть сама придумает. В будущем у меня были знакомства и «Коммерсанте», и в «Огоньке», и в российском «Эсквайре», которым потом стал журналом «Правила жизни». Но в этой жизни я планирую познакомиться с ними пораньше. И кое-кто мне в этом поможет — своими стараниями.

— Кот в мешке, — хмыкнула девушка, чуть задумавшись. — Впрочем, учитывая твою хватку, это может и не быть блефом. Давай так. Ты мне сольешь эксклюзив, а я сделаю материал, который тебе точно понравится.

— Наоборот, — я покачал головой. — Утром стулья, вечером деньги. Если мне понравится, то я готов устроить лично для вас встречу с одним очень интересным человеком, который скоро заглянет в наш Новокаменск. На одно мое новое мероприятие.

— Кто это будет? — быстро спросила София, но я усмехнулся.

— Утром стулья, — повторил я. — Можете отказаться, но потом локти кусать будете. Подумайте. И… будьте объективной, даже если не примете мое предложение.

— Хорошая журналистика всегда объективна, — возразила девушка. — Иначе это заказуха или пропаганда.

— И пропаганда бывает талантливой, — я покачал головой. — Хотя, конечно же, она все равно не объективна. Я о другом. Мне не нужна «джинса», не нужна реклама, притворяющаяся статьей. В идеале я вижу материал о своем деле, как оно есть. Поэтому я могу выделить вам место, чтобы оценить систему работы зала. Походите, поговорите с персоналом, с клиентами — не теми, кто стоит в ожидании, а кто уже играет. Впрочем, не мне вас учить, правда?

Девушка проигнорировала мой вопрос, но меня и этим не собьешь с толку.

— Если мы закончили, — вежливо сказал я, — предлагаю пройти в зал.

— Пожалуй, пока достаточно, — Соня потянулась к кнопке диктофона, однако я заметил, что она просто коснулась ее, но не нажала. Интересно. — Признаюсь, ты меня удивил. Не зря Жогин сразу отправил меня к тебе, сославшись на занятость. Но откуда, скажи, такая подкованность у студента в академе?

Девушка встала, засунула все еще работающий диктофон в карман джинсов. Не дождавшись моего ответа, продолжила: