Камень 1993. Книга 2 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 41

— Ха! — усмехнулся Дюс под одобрительные возгласы остальных. — Ничего так идейка! Надеюсь, сработает.

— И я надеюсь. А теперь ты скажи, как бабушка? Пустили тебя вчера?

— Пустили, — вздохнул Дюс. — Фигово она себя чувствует. Пять минут дали и выгнали сразу. Но она бодрится, притворяется, что все не так плохо… Вечером снова пойду.

— Прорвемся, — я крепко стиснул его плечо. — Если что надо будет, скажи. Не держи в себе, мы поможем.

— Поможем, — добавил Илюха. — Ведь так, парни?

— Если братуха сказал, так и будет, — это уже Валерка.

— Ты, главное, не раскисай, Дроныч, — глухо сказал Саня. — Они это чувствуют…

Повисла пауза. Кажется, не только я понял, что он имел в виду. Парализованный дед, которого Санина мать продолжает упорно тянуть дальше.

— Спасибо, парни, — тихо проговорил Дюс. — Ладно, давайте к делу. Вадик, какие у нас на сегодня планы? Как действуем?

— Работаем, — улыбнулся я. — Вы дальше пойдете в зал, доводить его до ума. А я кое-какие дела проверну и потом сразу к вам. Но для начала спорт.

В своей первой жизни я ни разу не был на скачках. Да и вообще, старательно обходил все азартные развлечения, в том числе игровые автоматы. Последних в Новокаменске одно время было как грязи, павильоны даже на автобусных остановках ставили. И лишь навскидку я мог назвать штук двадцать адресов, и это с учетом того, что сам я туда не ходил.

Дядя Гоша заметно удивился, узнав, что я буду не только смотреть, но и тоже собираюсь поставить. Вернее, выиграть… Правда, придется использовать «долговые» от Невмержицкого, которые я отложил. Этот момент немного жег мою совесть, но я был уверен в победе благодаря проверенному инсайду из будущего. Так что деньги эти я не потрачу, наоборот, преумножу. И лучше один, чтобы не было соблазна для остальных. Слишком уж сомнительно выглядит со стороны схема обогащения.

— В общем, так, Вадюха, — таксист все больше нервничал, пока мы подходили к ипподрому. Начал вводить меня в курс дела. — Есть несколько фаворитов, но основным считается Вавилон. На него коэффициент маленький, так как он практически всегда выигрывает. Еще парочка — Рубин и Марсель — дышат ему в затылок. На них выгодно ставить как на призеров или кто выше.

— Кто выше? — эхом переспросил я.

— Ну да, — дядя Гоша занял место в длинной очереди, я встал рядом. — Это когда две конкретные лошади сравниваются. Например, Спирит и Марсель — кто кого обгонит. Но там коэффициенты слабенькие. Выгоднее всего ставить на призеров. Я обычно беру два купона и меняю скакунов на вторых и третьих местах. Иногда, если в такси много набрал, могу три ставки сделать, так вообще шансы хорошие.

— То есть можно взять сколько хочешь купонов, были бы деньги? — уточнил я и, дождавшись подтверждающего кивка, погрузился в раздумья. Не был бы я уверен, перестраховался бы, сделав несколько ставок. Может, так и поступить, чтобы не привлекать внимания? Парочку ставок проиграть, чтобы победа не вызвала подозрений… Пожалуй, да.

— Слышь, друг! — дядя Гоша требовательно постучал по плечу мужика впереди нас. — А сегодня у нас в гладких гонках шоу или плейс?

— Плейс вроде, — пожал тот плечами.

— Нормально, — таксист довольно крякнул, а потом, посмотрев на мое непонимающее лицо, объяснил. — Гладкие гонки — это по ровной трассе. Проще и больше предсказуемости, чем, например, в барьерных. Ну, когда эти… хердели ставят, препятствия то есть.

— А что за «шоу» и «плейс»? — поинтересовался я.

— Шоу — это когда три места. Ну, как обычно, золото, серебро и бронза. А плейс — это когда больше. У нас, как правило, пять.

— А после дерева что идет? — ляпнул какой-то парень в очереди.

— Какого еще дерева? — недоуменно уставился на него дядя Гоша.

— Ну, четвертое место — это же деревянная медаль, — пояснил тот под добродушные смешки остальных. — А пятое — это что?

— Медь, — предположил мужик перед нами, и очередь опять засмеялась, причем гораздо увереннее и громче.

— Вообще, тогда логичнее четвертое место назвать железным, например, — не унимался парень. — Почему дерево?

— Тьфу ты! — выругался дядя Гоша, потом тоже хохотнул. — Деревянная медаль — это шутка такая! Понял, пацан?

— Я-то думал! — тот сконфуженно почесал затылок. — Вот блин!

Опять посмеялись, причем женщина, которая заняла очередь следом, как мне показалось, сама не особо все поняла. Потом дядя Гоша продолжил рассказывать про лошадей, советовал, кого лучше выбрать, сыпал словечками вроде «стипль-чез» или «гандикап». Наш сосед по очереди тоже оказался словоохотливым, вставил своих пару баек про «черных лошадок». Я слушал внимательно, потому что ставки планировал делать с умом. И чтобы выиграть, и чтобы излишнее внимание не привлечь.

Ипподром в нашем городе был старым, построили его еще в тридцатых годах. По всем правилам того времени — с помпезной входной группой в виде арки с шестью колоннами и башенкой над трибунами. Вот только следить за ним после распада Союза практически перестали, и покрытие корта оставляло желать лучшего. Раньше его хоть укрепляли, чтобы не расплывался в болото, как после сегодняшнего ночного дождя. Это обстоятельство в прошлый раз и привело к огромному проигрышу дяди Гоши. А меня оно приведет к выигрышу.

— Ладно, давай, Глебка! — таксист попрощался со своим новым знакомым, когда тот купил себе билет, и подошла наша очередь. — Так, барышня! Нам два! На хрен ты мне деньги суешь, Вадька? За мой счет гуляем сегодня! Ставки только на свои делай, ха-ха! А билеты с меня. Так, теперь вон туда.

Павильон, где принимали ставки, внутри походил на сберкассу задолго до ребрендинга нашего самого старого банка. Несколько окошек в толстенной решетке, горластые посетители и не менее громкие сотрудники. Народ волновался, делая ставки, советовались друг с другом. А потом вдруг затихли, когда внутрь зашел очередной посетитель.

— Ох ты ж! — прошептал дядя Гоша. — Я думал, перед ним проскочим, но ладно.

Я повернул голову и увидел мрачного лысого мужика без бровей и ресниц. Север, тот самый авторитет, о котором я вспоминал утром при разговоре с Тонной. Он что, тоже играет?

— Сюда, пожалуйста! — от закрытого прежде окошка отняли картонку, и какого-то парня, ретиво бросившегося к нему, тут же задержали, что-то прошипев.

— Ой, бля!.. — тот сказал это шепотом, но услышал, наверное, каждый.

Север проследовал к специально открытому для него окошку, у дверей остался один из его охранников. Похожие друг на друга, как близнецы-братья, оба короткостриженые и в одинаковых черных рубахах. Сам бандитский авторитет, заметив меня, узнал. Мимоходом кивнул, слегка скривив губы в ухмылке. Окружающие зашептались. Наверное, гадали, каким боком я отношусь к Северу.

— А ты что, его знаешь? — вот и дядя Гоша удивился.

— Они с Жогиным вместе работают, — тихо ответил я. — У него и виделись.

Бандит же тем временем подошел к своему личному окошку, скептически прищурился и посмотрел на опрятную девушку, готовую принять его ставку.

— Привет, Варя. Вот по этой схеме мне выдай.

И он протянул ей листок бумаги с пометками. Загодя приготовился, надо же. И озвучивать не хотел, кого видел победителем.

— Здравствуйте, — нам в отличие от Севера «досталась» пожилая дама с «химией» на голове, подкрашенной фиолетовым, по моде молодящихся бабушек. — На что ставим?

— Так, мне на Вавилона одну, — начал дядя Гоша. — На первый заезд. Потом вторая на призеров. Вавилон, Марсель, Рубин. Второй заезд. Третья — Вавилон, Рубин, Марсель. Третий заезд. И четвертая — Марсель, Вавилон, Рубин, тоже на третий, — потом помешкал пару секунд, задумался. — Ай, была не была! Давайте пятую: Рубин, Марсель, Вавилон! На третий заезд!

Фиолетовая бабушка, хмыкнув, оформила нашему соседу пять купонов, и он отошел в сторону, уступив мне место. А меня так и тянуло сказать дяде Гоше, что он жестоко ошибся… Но нельзя, я же новичок и совсем-совсем не знаю будущее.