100 дней боли. Ты моя - Леманн Анастасия - Страница 1

– Что это?

Хмуро смотрит на меня. Какие красивые черты лица. Грубые, но красивые. Красив настоящей мужской красотой.

– Заявление на развод! Это конец! У тебя другая, я знаю об этом, знают все…

Бросаю ему на стол едва сдерживая слезы. А я-то думала у нас любовь, мы столько вместе прошли… Думала…

Встает и подходит ко мне. Миг и его рука сжимает мой подбородок.

– Ты никуда не уйдешь, никогда! Я надеюсь, ты меня поняла!

Боль… Отхожу назад, хватает заявление и разрывает его на мелкие кусочки.

– В следующий раз тоже самое будет с тобой! Не пожалею! Ты моя? Ты поняла это?

Сглатываю.

– А Олеся, она тоже твоя?

Красивое лицо Федора искажает ярость. Неужели он правда меня на нее променяет?

– Ты совсем сдурел ее так бить?

– Вы же велели!

– Я не велел ее по голове бить битой от городков! Если с ней что-то случится, урод, я тебя заживо закапаю!

Боже, как болит голова… Где я… Что со мной… Ничего не соображаю. Широко распахнув глаза замираю. Прямо на меня смотрит Денис. Денис наш друг с Аристовым, когда-то в прошлой жизни лучший друг семьи, о котором все говорили, что он в меня влюблен.

Он пристально смотрит на меня, а я с трудом сажусь… Голова… Как болит голова…

– Что происходит? Где я?

– Привет! Как я долго тебя искал!

Тянет ко мне руку, а я резко отталкиваю ее. Только этого еще не хватало…

– Где Федор? – мрачно спрашиваю я, понимая, что произошло что-то ужасное.

Где Федор…

– Забудь о нем! – холодно произносит Денис. – Он убийца и мразь!

Кровь приливает к лицу.

– Он мой муж!

Денис встает и подходит к стене. Какая-то небольшая комната. Большая кровать, стол, телевизор, холодильник… Что это? Где я нахожусь?

– Где я? Выпусти меня!

Дергаюсь и едва не падаю на пол. Моя нога привязана к кровати. Внутри все сжимается.

– Что происходит?

– В целях твоей безопасности!

Денис нажимает на стену и оттуда выезжает мини бар. Он наливает себе виски и поворачивается ко мне. Подходит и садится на кровать.

– Будешь?

Я плюю ему в лицо. Сама не ожидала от себя что на такое способна. Денис усмехается, утирается тыльной стороной ладони и бьет меня по лицу так что я падаю на подушку.

– Твой Федор мне за все ответит, а ты полежишь тут, сучка без света и еды, будешь посговорчивее! Я уверен!

Он встает и подходит к двери, которая открывается. Комната погружается во мрак. Денис щелкает пальцами. Дверь с грохотом закрывается. Комната погружается во тьму, а по стене ползет липкий ужас… Федор… Где ты, где…

Что-то так жутко давило в груди. До боли, до жути. Я думала я с ума сойду. От боли, от отчаяния. Боже, как больно… Наша малышка. Только бы она выжила, плевать что будет со мной.

Боже. Меня сгибает от боли пополам. Кажется, я больше не могу дышать. Я ничего не могу делать, как мне больно. До отчаяния. Кружится голова и меня бросает в дрожь. Дикую дрожь…

– Ты с ума сошел? Она беременна и у нее сердце!

– Мне плевать, я ненавижу этого выродка!

– В первую очередь это не выродок, а ребенок! Ты убьешь ее если ты говоришь ты так ее любишь!

Где-то вдали на заднем плане я слышу какие-то голоса. Слева так больно сжимается… Больше я ничего не слышу и, кажется, не вижу… Только его глаза. Федор…

– Эллина! Эллина ты меня слышишь?

Я с трудом открываю глаза. Опять эта же комната… А где Федор? Сажусь. Держусь рукой за живот и смотрю на копию себя. Проводит тонкими пальцами с ярко розовым маникюром по белым прядям.

– Ну здравствуй моя копия!

Я закрываю глаза. Господи, что происходит… Что за ужас мне уготовлен…

– Где Федор? Он вас найдет!

Копия, а именно Рада, это была она, усмехнулась.

– Да ладно! А кто узнает? Я его жена и он меня любит, а твоя миссия выполнена, куколка! Поедешь ты в Арабские Эмираты бедуинов ублажать! Ребенок родится, продадим, а твое бедное сердечко не выдержит, и ты подохнешь!

У меня потемнело в глазах. Вот же сволочь… Резко дернулась. Стало невыносимо дышать. С трудом держалась.

Мне казалось я сейчас упаду на пол. Что мне кулаком под дых дали.

– Веревочка не пускает, один такой нюансик есть! – противно усмехнулась Рада. Ты пока тут, куколка полежи, а я к твоему, точнее своему мужу съезжу, чтобы он меня трахнул! Ах! Аж представляю, как он меня драть будет!

В горле встает ком, а Рада идет к двери. На пороге оборачивается.

– Жаль мне тебя, девочка, ни в те игры ты попала!

Она выходит, а комната вновь погружается во мрак. По щекам текут предательские слезы. Как же это больно… Что теперь со мной будет, что…

Я не знаю сколько я так пролежала. Темнота. Густой мрак окутывал меня подбираясь липкими щупальцами. Я вспоминала его. Неужели так все закончится?

Вот и вся моя история любви. А я влюбилась. По-настоящему страстно и дико влюбилась. В него, в этого человека. В человека с таким мне казалось черствым сердцем и черной душой, но все оказалось не так, там в больнице я видела его глаза. Видела, как он страдал… Его боль… Я все это видела и чувствовала, все это происходило через меня.

Нет, за что ко мне так зла судьба. Неужели он не поймет, неужели он не поймет, что это ни я. А другая… Хотя они женаты были, но он мой. Мой… Он только мой.

В груди защемило, опять та же сильная боль. Тот страх что я умру, что умираю, а, как он и наш ребенок, как они останутся…

Ладони становятся липкими. Ты должна бороться Эллина, ты никому не отдашь своего ребенка.

Плевать что будет со мной, но своего ребенка я не отдам. Никому…

За ребенка я буду бороться. Резко подтягиваюсь и нащупываю руками узел. Пытаюсь изо всех сил его развязывать. Давай, Эллина, давай. Руки дрожат, а пальцы не слушаются. Мне страшно. Страх ничем не поможет. Давай, Эллина, ты сильная, давай…

В горле встает ком. Сердце бешено стучит. Меня пронзает боль. Вновь острая боль. За дверью слышатся шаги. Бросаю веревку с узлом запутав все быстро и ложусь отвернувшись, притворившись спящей. Дверь открывается… Мне кажется в этот момент сердце выпрыгнет из груди.

Я мрачно смотрел на ее историю болезни. Ольга Игоревна ходила взад вперед. На душе было очень мрачно. Сегодня Эллина даже не встала с постели сославшись на то, что ей плохо, а до этого держалась. Руки сжимались в кулаки. Я переживал. Я страшно переживал за нее.

Я любил ее и все больше понимал, что и люблю этого ребенка, хоть он и не мой, а этого ублюдка и мрази Артура. Я люблю и ее. Она для меня все. Вся моя жизнь…

– Федор, вы меня поймите! Я не монстр! Понимаю, что она мама и ее чувства касаемо ребенка, но мы не можем так рисковать! Анализы плохие! Она очень слабеет!

Я сидел и смотрел в стену. Понимал, что надо что-то ответить, а вместо этого, как дурак просто молчал и не знал, что сказать.

Мне было больно. До жути. Взрослый мужик, которого боятся и уважают, а готов разреветься, как девчонка. Вспоминаю ее огромные глаза, нашу встречу с ней. Первую встречу. Я ведь по сути ее купил, а влюбился, полюбил так, как не смог полюбить ни первую жену, ни Раду.

А ее полюбил. Дико, страстно так что крышу срывало. До одури. Моя… Мое…

– Вы меня слышите, Федор?

Я киваю и смотрю на нее. Внутри все сжимается. Дикая злость…

– Мы делаем искусственные роды!

Ольга Игоревна вздыхает.

– У нас очень мало времени, вы должны убедить ее, просто обязаны, пока не случилась трагедия!

Эллина была не такой, как обычно. Тревога сжимала мое сердце. Я смотрел на нее и словно не узнавал, на минуту мне показалось что это Рада, но я тут же отогнал эти мысли от себя. Рада сбежала и участь ее не завидна. В Денисе я был уверен, хотя не до конца, доверять было никому нельзя. Я даже не верил собственной дочери. Я верил только себе, жил ото всех закрывшись, а здесь я встретил ее и словно кто-то начал мстить, когда я полюбил, так полюбил что готов жизнь свою за нее отдать…