Ревизор: возвращение в СССР 25 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 37

– Да… Был бы человек, а статья найдётся, – ошарашенно глядя на него и качая головой из стороны в сторону, проговорил Гончарук.

– Что ещё за Тикси? – с досадой спросил Белов.

– Это за полярным кругом, – ответил Володин. – Тебе хоть намекнули, за что так с тобой?

– Я так понял, сунул нос куда не надо, – решил играть ва-банк Самедов, и, судя по тому, как многозначительно переглянулись между собой коллеги, их этот ответ вполне устроил. – Присмотрите за семьёй, пожалуйста, – набрался наглости и попросил он. – Я им даже не оставил ничего… Меня обокрали… Правда, надо признаться, очень вовремя. А то никто бы меня уже не отпустил…

– Да никто тебя не обокрал! – тут же выпалил Володин. – Наоборот! Мы спасли твои накопления. Правда, сам понимаешь, мы не сами этим занимались и двадцать пять процентов пришлось отдать за работу.

– Правда, что ли? – ошалело оглядывал присутствующих Самедов, не веря собственным ушам. – Как же вы?.. С ума сойти! А я уже с ними попрощался. Вот, спасибо!

– Не обижайся, но всю сумму сразу мы твоей жене не отдадим, – сказал Володин. – А то начнёт сорить деньгами на радостях. Давай, мы разделим оставшиеся деньги на десять лет, по двенадцать месяцев, – начал он прикидывать на листочке, – больше двухсот рублей в месяц получается. Не бог весть что, но ты же тоже что-то получать и присылать им будешь.

– Спасибо! Двести рублей в месяц! Это же чудесно! А то я уже думал… Ай!.. Спасибо!

– Да ладно, – ответил Володин. – Это же и в наших интересах было.

– Спасибо, товарищи. Пойду я собираться, – протянул Самедов руку каждому. – Поеду в Тикси, пока там, – показал он глазами наверх, – не передумали.

– У меня сосед доцент, член Всесоюзного географического общества, где только не был, – задумчиво сказал Володин. – Давай-ка, я тебе с ним встречу устрою. Расскажет, что тебя там ждёт и к чему готовиться.

– Спасибо, очень даже пригодится. А готовиться… как тут подготовишься к таком вот повороту, – с досадой повторил Самедов, качая головой. – Я ещё даже своим не сказал, что уезжаю послезавтра.

Он ушёл. Настроение у него заметно улучшилось. Уже не так стыдно было перед семьёй. А главное, коллеги не узнали, что он сам во всем виноват, и ему сочувствуют, а не обвиняют. Глядишь, и помогут с трудоустройством по возвращении. И семью поддержат.

– Как он сказал, сунул нос, куда не надо? – задумчиво произнёс Володин. – А помните, Некрасову Ивлев привет передал для Самедова? Вот она и причина. Единственная разумная, что в голову приходит.

– Что вы хотите сказать, Герман Владленович? – спросил Белов.

– Самедов справки по нашей просьбе наводил. Мы же с ним параллельно работали. Некрасов по месту жительства Ивлева, а Самедов по месту работы…

– Так это всё из-за Ивлева, – прошипел Гончарук. – Вот теперь я не сомневаюсь, что это он и был засланный казачок в наш Прожектор в МГУ…

– Засланный, не засланный, – возразил ему Володин, – а люди, на которых он работает, похоже, очень высоко сидят.

– Или у него родственник сидит очень высоко, – добавил Белов. – Самедов в Тикси на десять лет поехал только за то, что справки о нём наводил. Кто он такой, этот Павел Ивлев, мать его? Чей он сын, или племянник? Десять лет ссылки за полярный круг всего лишь за интерес к его персоне?

– Мы даже не выяснили, кто конкретно за ним стоит, – с досадой проговорил Володин. – Но и чёрт с ним. По Самедову понятно, что продолжать себе дороже. Прекращаем всё в отношении Ивлева. Не наш уровень, а то неохота проверять, сколько незаполненных ставок найдется в библиотеке в Тикси…

***

Москва. Квартира Самедовых.

Лола сидела на пуфике в прихожей, в ожидании мужа. Как же не вовремя узнать, что ты беременна четвертым ребенком, когда все это обрушилось на семью. А что делать? Как бы все не сложилось дальше, она будет рожать. Дети – это благословение… Чем их больше, тем лучше.

Может быть, это испытание, которое ей послано… И она его выдержит. С мужем все если сложится плохо, мать поможет, не оставит. Но как хотелось бы, чтобы у Рашида все было хорошо… Хотя ожиданий хороших не было. «Добрые люди» уже сообщили, что мужа выкинули из Верховного Совета… А сколько шепотков вокруг было по поводу обыска, проведенного милицией…

***

Москва. Лубянка.

– Товарищ полковник, разрешите? – заглянула капитан Артамонова к Воронину.

– Заходи, Маш. Как у тебя «Скворец», освоила мнемотехнику?

– Ну, она очень старается, – ответила капитан. – Они с мужем уезжают скоро в Италию. До марта, как минимум.

После того, как Диана сообщила капитану Артамоновой, что они с мужем скоро уезжают в Италию, полковник Воронин велел ей поставить перед агентом задачу по поиску среди богатых людей и военных тех, кто симпатизирует СССР или местным коммунистам.

– Короче, новостей особых нет... Когда они уезжают? – уточнил Воронин.

– Двадцать пятого.

– Насчёт связи с резидентом подробно её проинструктируй, – добавил полковник. – И агентурные сообщения правильно оформлять научи.

– Хорошо, Павел Евгеньевич.

***

Москва. Квартира Самедовых.

Всю дорогу домой Самедов думал о предстоящем разговоре с женой. Она ещё не знает, что он едет на десять лет чёрте куда. Она, даже, не знает, что его уволили из Верховного Совета…

Жена услышала, как ключ поворачивается в замке и оказалась рядом, как только он вошёл. У неё было такое спокойное, радостное выражение лица, что он проклял всё на свете. Они с матерью и так столько пережили, думают, что всё позади, что всё это недоразумение, что всё дальше будет, как всегда…

Рашид молча прошёл на кухню и сел, не поднимая глаз на жену.

А она села напротив за стол, с тревогой вглядываясь в его лицо.

– Лол, я такой идиот, – взглянул он на неё. – Я такое натворил… Хотел отомстить одному человеку, а получилось, что жизнь сломал самому себе. И вам тоже.

Лола молча смотрела на него в недоумении.

– Все эти обыски, – продолжил Рашид, – это мне наказание от очень большого человека. Я хотел его руками отомстить одному выскочке. Мне казалось, я всё просчитал. А этот журналист меня обыграл.

– И кто тебя наказал? – начала что-то понимать Лола.

– Кожевников из Аппарата ЦК, заместитель управляющего делами.

Лола начала всхлипывать, явно осознав, что то, что муж остался на свободе после обысков, значит, что он ответит за свою ошибку как-то иначе.

– Уезжаю я послезавтра. Буду в библиотеке работать. Десять лет, Лол, за полярным кругом…

Жена начала тихо плакать. Он налил ей воды…

– Люди везде живут, – сделав глоток, сказала она. – И за полярным кругом тоже. Там же есть школа?

– Зачем тебе школа? Вы остаётесь в Москве.

– Десять лет? Рашид, дети десять лет будут расти без отца?

– Нет, Лол. Но я не знаю, что нас там ждёт… Сейчас я, в любом случае, еду один. Осмотрюсь, освоюсь, с жильём определюсь, а потом уже можно будет говорить о чём-то.

– Смотри, чтобы тебе отпуск дали в конце сентября, – хлюпая носом, сказала Лола.

– Зачем?

– А кто меня будет из роддома забирать?

Самедов схватился за голову. Лола опять начала тихо плакать.

– Ну и куда ты ехать собралась? – устало спросил он. – Беременная…

Тут зазвонил телефон. Оказалось, это Володин.

– Договорился я с соседом, – сообщил он. – Подъезжай ко мне домой часикам к девяти.

До встречи ещё оставалось время. Положив трубку, Самедов стал бесцельно слоняться по квартире. Обыск провели жестко, часть мебели нужно будет выкинуть, восстановлению не подлежит. Он с грустью смотрел на жену, на детей, на старенькую маму. Чёрт, как же их будет не хватать, – вдруг осознал он. – Но о том, чтобы за полярный круг тащить семью, не может быть и речи. Жена беременная, дочка ещё совсем маленькая, мама старенькая… Что Лола придумала? Куда собралась? Декабристка, блин.

***

Москва. ЗИЛ.

Марат, как обычно, заранее пришёл на тренировку, приоткрыл окно проветрить зал, и пошёл в раздевалку. Никого из учеников ещё не было. Он переоделся и тут в раздевалку вошёл Миша Кузнецов, поздоровался с ним как обычно, и ушёл в дальний угол переодеваться.