Зима Скорпиона - Каплан Эндрю - Страница 19

— Я ни на чьей стороне, — сказал он. — Просто наши интересы совпали.

— Господи, как вы холодны.

— Нет, — ответил он, чуть погодя.

— Тогда что?

— Я порядочен. По крайней мере, настолько, насколько может быть порядочен человек, который зарабатывает на жизнь ложью.

— Что может случиться, когда мы приедем в Днепропетровск?

— Кто-то может умереть.

Прошло несколько минут.

— Вы не такой, как я ожидала. Майкл?.. — прошептала она.

Ответа не было, Скорпион уснул.

Днепропетровск,

Украина

Поезд въезжал в Днепропетровск, но сквозь окно, покрытое толстым слоем инея, город не был виден. Когда они вышли из вагона, желтоватый смог скрывал горизонт. После тепла в вагоне мороз на улице обжег их.

«Это от дыма заводских труб, — объясняла Ирина, пока они тащили свой багаж к зданию вокзала, выдыхая клубы пара в ледяной воздух. — Днепропетровск — большой промышленный город».

При виде трех милиционеров, стоящих у входа в вокзал, у Скорпиона сжался желудок. Рядом стояло человек шесть с нарукавными повязками, похожих на тех, что они видели на Центральном вокзале в Киеве. На этих повязках был желтый крест с двумя поперечинами в верхней части и косой поперечиной в нижней части, где должны были быть прибиты ноги распятого Христа. Это придавало им вид членов религиозного ордена. Они раздавали листовки, не давая проходить тем, кто не хотел их брать. Милиция не проявляла интереса к их действиям.

Когда они проходили, Скорпион взял одну из этих листовок, напечатанных на грубой бумаге, и Ирина перевела ему текст. В нем Кожановский обвинялся в казнокрадстве и в том, что он является марионеткой США и сионистов. На другой стороне листка было приглашение на митинг Черкесова, который должен состояться на стадионе «Днипро».

Направленный на Скорпиона и Ирину взгляд какого-то человека вызвал тревогу: неужели их узнали? Этот человек следил за тем, как Скорпион увлекал Ирину через зал к выходу на стоянку такси.

— Гранд-Отель «Украина», — сказала Ирина водителю, и в ответ на взгляд Скорпиона шепнула ему: «Я видела: тот с черной повязкой узнал меня».

Такси свернуло на широкую улицу, обсаженную деревьями, на их голых ветвях лежали снежные шапки. Интенсивное движение превратило снег на мостовой в месиво, но тротуары оставались покрытыми утоптанным снегом.

— У Пятова всего две возможности, — прошептал в свою очередь Скорпион, касаясь губами уха Ирины. — Либо попытаться проникнуть в штаб Черкесова, чтобы подобраться к нему поближе, либо использовать людей Синдиката. Далее, как он предполагает убить Черкесова? Стрелять с близкого расстояния из пистолета равносильно самоубийству. Он не производит на меня впечатления человека, готового на это.

— На меня тоже.

— Значит, будет либо дальнобойная винтовка, а ее использование требует некоторой подготовки и опыта, либо взрывчатка, либо что-то еще. Я ставлю на последнее.

— Что делать нам?

— Вы свяжитесь со своим «кротом» в штабе Черкесова, а я буду действовать в других направлениях. Держите, — сказал он, передав Ирине один из своих сотовых телефонов и включив его. Он уже избавился от их прежних телефонов, спустив их в туалет вагона, и ввел в новые телефоны контактные номера, чтобы они могли связаться друг с другом. — Используйте его лишь один раз и сразу выбросьте, — напомнил он ей.

— Смотрите, — прошептала она. Они проезжали офисное здание, на котором был растянут огромный плакат с надписью «Черкесов Для Президента Кампанii Офiсу» (Штаб избирательной кампании Черкесова). Скорпион с трудом прочитал этот текст. И здесь двое мужчин в нарукавных повязках с желтыми крестами раздавали на улице листовки.

— Чертовы бандиты, — сказал водитель, имея в виду людей с повязками.

— Что он сказал? — спросил Скорпион у Ирины.

— Он назвал их грязными бандитами!.. Это нужно остановить, — непонятно, к кому обращаясь, добавила она.

— Остановитесь, — сказал Скорпион водителю по-русски. Тот затормозил, остановившись во втором ряду. Сзади сразу засигналили.

— Куда вы? — спросила она.

— Искать Пятова, — прошептал он.

— Встретимся позднее?

— Не сделайте какой-нибудь глупости — я имею в виду героические поступки. Я позвоню, — сказал он ей, выходя из машины.

— Йидьте дале, — попросила Ирина водителя.

Скорпион посмотрел, как машина тронулась, немного пробуксовав по снежному месиву, и поехала дальше, а затем стал пробираться между стоящими машинами к зданию избирательного штаба. У входа один из черноповязочников вручил ему листовку, но перегородил дорогу и сказал что-то по-украински. Скорпион показал ему удостоверение агентства Рейтер.

— Я журналист из Англии, мне нужно поговорить с начальником, — сказал он ему по-русски.

Тот уставился на удостоверение. Ничего прочесть он явно не мог, но кивком разрешил Скорпиону войти. Офис был заполнен людьми, которые общались между собой, работали на компьютерах, разговаривали по телефону. Штаб избирательной кампании мог находиться где угодно. Скорпиону пришлось поговорить с четырьмя людьми, прежде чем кто-то передал его молодой девушке, которая провела его по лестнице к маленькому офису на втором этаже.

— Вы из Англии! Ласкаво просимо! — вскричал дородный мужчина в рубашке с галстуком. На нем тоже была черная нарукавная повязка. Картонная табличка на столе говорила, что этого человека зовут Игорь Олийник. Хотя было еще только половина девятого утра, Олийник достал и поставил на стол бутылку горилки «Хортиця» и два стакана. Он разлил водку по стаканам, и они подняли их.

— За здоровье! — провозгласил Олийник.

— Будымо! — ответил Скорпион, и они выпили.

Когда Олийник снова налил водки, Скорпион протянул ему свою корреспондентскую карточку.

— Что я могу сделать для друга из агентства Рейтер? — спросил Олийник, посмотрев на карточку и засовывая ее в карман.

— Я ищу одного человека, — сказал Скорпион, выудив из своего кармана фотографию Пятова, которую Ирина с помощью фотошопа выделила из группового снимка, и передав ее Олийнику.

— Никогда не видел его, — пожал плечами Олийник, кидая снимок на стол.

— Мне нужно поговорить с паном Черкесовым.

— Это невозможно! Ему некогда, слишком мало времени осталось до выборов.

— Мне нужно поговорить с ним сегодня. Можете вы устроить это?

— А в чем дело?

— У меня есть материал, который может изменить исход выборов. Но прежде чем печатать его, я должен поговорить с Черкесовым.

— Скажите мне, я передам Черкесову.

Скорпион покачал головой:

— Нет времени. Пойдемте со мной, если хотите, но мне нужно видеть его немедленно.

— В чем дело? Вы хотите денег? В этом дело?

Скорпион поднялся.

— Я явно впустую трачу ваше время. Так и проигрывают выборы, — сказал он, забирая снимок и поворачиваясь к выходу.

— Подождите! — окликнул его Олийник. — Что за материал?

— Пойдемте со мной, и узнаете.

— Покажите мне еще раз фотографию, — сказал Олийник, протянув руку. Скорпион передал ему снимок.

— Этот человек… — и он посмотрел на Скорпиона. — Он опасен?

— А как вы думаете?

— Гивно, — буркнул Олийник. Он вскочил, схватил шарф, шляпу и пальто.

— Идемте со мной, — сказал он, беря Скорпиона за руку. — Но если это фальшивка, не хотел бы я быть на вашем месте, когда вы попадете в руки Горобца.

— Кто такой Горобец? — спросил Скорпион, когда они натягивали верхнюю одежду. Олийник кивнул на двух черноповязочников, несомненно, вооруженных, которые пошли с ними, держа руки в карманах.

Они ждали перед зданием, ветер прижимал их к стене. Мимо прошел красно-желтый трамвай с покрытой снегом крышей.

— Он — власть в партии, — сказал Олийник. — И близок к Черкесову. И это он создал «Черные повязки».

Подкатил и затормозил черный «ауди А8». Скорпион сделал глубокий вдох, прежде чем сесть в машину. Второй раз меньше чем за тридцать часов он садился в машину с людьми, которые, возможно, попытаются убить его.