Скуф. Маг на отдыхе (СИ) - Токсик Саша - Страница 2

В Удалёнке я живу вот уже десять лет. С тех самых пор, как закончилась война и мне дали выбор — заниматься хрен пойми чем и продолжать выслуживать медальки в мирное время или же демобилизоваться в запас. Естественно, я выбрал второе.

Войны же ведь больше нет?

Нет.

Так что лучшее, чем я могу быть сейчас полезен своему Отечеству, так это быть довольным и отдохнувшим. Ведь… вдруг снова начнётся? А я как раз в тонусе и отличном настроении, готов приступить к скоростной поломке вражьих рож.

Ну а персональной императорской пенсии, которую я получал, хватало на все мои хотелки.

Дом — мечта.

Два этажа, гостиная с панорамными окнами на садик, гараж на две тачки, баня. Вместо парников и сраных грядок — аккуратный стриженый газон. Беседка с мангалом. Сад камней… ну… это приколюха Кузьмича; он там периодически медитирует и мычит на пустоту.

Плазма на всю стену, приставка, джакузи, стол для пинг-понга, барная стойка и даже винный погреб. Вина в нём, правда, особо нет, в основном закрутки под закусь.

М-м-м… что ещё?

Личная пасека в километре от СНТ.

Мотоцикл. Что характерно без коляски. «Харлам Давыдов» между прочим, а не говно ордынское. Снегоход для зимы, внедорожник для межсезонья, а для лета моя кабриолетовая ласточка цвета свежей ссадины.

Несколько сисястых соседок, не обременённых мыслями о замужестве, и старый друг в лесу.

К слову, о старом друге в лесу.

Мы с Лёхой Чего прошли вместе всю войну и вместе ушли на покой, и вместе переехали в Удалёнку. Вот только он, будучи одним из сильнейших друидов Российской Империи, не смог жить в четырёх стенах и отправился на природу.

Сказал, мол, не может без практики. Профдеформация, все дела. Да и соседи шугались его ручного мишку, если уж начистоту.

Кляузы председателю писали.

Вот и хожу я теперь к нему в землянку периодически. Выпить и заодно проверить, не сожрала ли его какая-нибудь гигантская мухоловка — результат его друидских экспериментов.

— Здарова!

— Ох, ёптвою! — подскочил Лёха Чего с бревна.

Своё прозвище он получил неспроста. Не такой уж и старый, сорок пять; мой ровесник, и вовсе не дряхлый, но на ухо Лёха был туговат.

— Как дела?

— Чего?

— Дела как⁈

— А, — кивнул Лёха. — Нормально.

— Генералы заезжали.

— Чего?

— Генералы, говорю, заезжали! Привет тебе передавали!

— А, — и снова кивок. — И им того же.

— Вздрогнем по маленькой?

— Чего?

— Вздрогнем, говорю⁈

— Ой не-не-не, — загадочно улыбнулся Лёха. — Мне уже на сегодня хорош.

Употреблял Лёха исключительно за компанию. Так у него были свои средства — друидские. Можно сказать, вся сила природы. Травки, ягодки, грибочки. Зимой настойки, да притом такие, каких ни у кого больше не сыщешь.

А один раз я спалил, как Чего лизал жабу.

От предложения долизать я отказался, но от Лёхиного прихода остался под сильным впечатлением.

Помнится, нам ещё соплякам в Академии говорили: «Что друиду здорово, другим магам — смерть».

Короче говоря, Чего, как и я, жил в своё удовольствие, без оглядки на кого бы то ни было. Интересно только, что он делает со своей пенсией? И получает ли он её вообще? Может ведь статься так, что лесной отшельник у нас богатей с миллионами на счетах?

— Уэ-э-э! — вылез из землянки Миша и помахал мне когтистой лапой.

Отлично!

Вот кто мне компанию составит!

Слушая звуки ночного леса и сопение поддатого медведя, я посидел у Лёхи полчасика, а затем попрощался и двинулся обратно, до дому.

День прошёл легко и вольно. С пацанами в кои-то веки повидался… ну… если, конечно, можно назвать «пацанами» — минобороны, Главу Канцелярии и ректора Академии Одарённых Российской Империи. А хотя… а кто ж они есть-то, как не пацаны?

Господа, что ли?

Это они у себя там господа, в городе, а тут…

— Подите прочь! — внезапно услышал я со стороны своего участка.

Орал Кузьмич…

Гости.

На ночь глядя.

Вот только незваные и какие-то уж больно наглые; совсем без понятий о том, как должны вести себя нормальные, добропорядочные гости.

Первым, кого я увидел, был безразличного вида мужичок в майке, штанах с оттянутыми коленями и сланцах. Он стоял и курил, облокотившись на эвакуатор. Какого хрена эвакуатор делает прямо рядом с воротами на мой участок, вопрос, конечно, животрепещущий.

— Ой, не-не-не! — заорал мужичок, как только понял, что я направляюсь в его сторону… ну и ещё, возможно, уловил мой боевой настрой. — Я просто водила!

Ладно, допустим…

Отмазался…

Останавливаться и беседовать с ним о погоде я не стал, а потому сразу же прошёл на участок и увидел диво дивное. Трое каких-то хмырей ковыряли мой гараж! Один, самый хилый и похожий на кабинетную крысу, стоял чуть поодаль от остальных и держал подмышкой какую-то пухлую папочку.

Второй, сука, не прощу! пытался без ключа поднять гаражные рольставни. Ломал, то есть.

Ну а третий очень грубо удерживал Кузьмича. Камердинер брыкался, выворачивался и, что есть выдумки, ругался на смеси могучего русского мата с родными ему шайсами и швайнами.

— Какого хера? — спросил я первое, что пришло в голову.

— Василий Иваныч! — тут Кузьмич понял, что помощь подоспела. — Ах-ха-ха! Убивайте их, Василий Иваныч! Убивайте! Они посягнули на вашу частную собственность! Они задели вашу честь! Это требуется смывать кровью!

Догадываюсь, что у себя на родине мой камердинер получил… скажем так: классическое образование. Аристократическое. А потому частенько подначивал меня убить кого-нибудь за косой взгляд или лихое слово.

Но я предпочитаю людям давать шанс. Вдруг они, скажем, воротами ошиблись? Их же не оживишь потом.

— Василий Иванович Скуфидонский? — тем временем обратилась ко мне кабинетная крыса.

Нет, похоже, не ошиблись.

— Ага, — подтвердил я и шмыгнул носом. — Кузьмича отпустите.

— Так-то! — заорал камердинер, вырвавшись из лап бугая. — Сейчас вас будут убивать!

— Василий Иванович, мы представляем службу имперских приставов и прибыли с тем, чтобы арестовать ваше имущество. Сегодня мы вывезем мотоцикл марки «Харлам Давыдов» седьмого года выпуска и джип марки…

— Стоять! — рявкнул я. — С чего бы вдруг?

Поломать им рожи я всегда успею. Но сейчас мне было крайне интересно узнать, из каких-таких соображений приставы, если они, конечно, действительно приставы, решили обобрать бедного несчастного пенсионера, то бишь меня.

— Согласно постановлению правительства Российской Империи, порядок получения пенсии отставными военными был изменён. Впервые мы проинформировали вас об этом в начале мая, и с тех пор…

Тут крыса сверилась с каким-то данными из папочки.

— С тех пор направляли вам ещё пятнадцать уведомлений, каждое из которых вы проигнорировали.

— Первый раз об этом слышу, — нахмурился я. — Ничего не получал.

— Э-э-э… Вообще-то, — вклинился Кузьмич. — Вообще-то получали. Всю корреспонденцию я оставляю на столе в вашем рабочем кабинете.

— У меня есть рабочий кабинет⁈ — неподдельно удивился я.

— Э-э-э… да. И тот ножичек, который я подарил вам на день рождения и которым вы на рыбалке распарываете пескарям пузо, он на самом деле для вскрытия конвертов.

— Не суть важно! — крикнула крыса. — Время для полюбовного урегулирования истекло, и теперь мы пришли с тем, чтобы арестовать ваше имущество. Вот, — говнюк достал из папочки ещё одну бумагу. — Ознакомьтесь с постановлением.

— Ага, — кивнул я, деловито закатывая рукава. — Сейчас ознакомлюсь…

За день до.

Отдел имперской службы судебных приставов СВАО г. Москвы.

На цокольном этаже, в кабинете с видом на ноги прохожих трое молодых авантюристов замышляли гадость.

Впрочем, один из них действительно здесь работал. Григорий — тот самый юноша, которого Василий Иванович Скуфидонский очень метко сравнил с крысой, вот уже год как имел свой собственный кабинет, корочку и доступ к общей базе задолженностей.