Трудно быть замполитом (СИ) - "Бебель" - Страница 25

— Будто я не знаю, что тот бастард едва не зарубил тебя в запасном лагере… Ты оплошал, верно! Подвел графа Дюфора и за то был тайно приговорен к смерти! Оттого и сбежал, попутно подставив под удар этих несчастных женщин! Какая низость…

Вот черт, такого я не ожидал… Звучит-то логично, блин!

Ну и чего теперь делать? Убить что ли? Или всю ночь на уши приседать? Не, этот упертый. Слишком гордый, меня он и слушать не будет. Впрочем… Хм.

Меня не будет, а девчонок вполне может. До Хребта отсюда черти сколько ехать, за это время всякое может успеться. Ладно, рискнем.

Убивать я его точно не стану, Коллет бы ни за что не одобрила.

— Хрен с тобой, верь во что хочешь. — я вручил ему ножны с мечом.

Дуболом недоверчиво принял оружие и принялся срезать тряпки со связанных ног:

— В чем трюк? Какое коварство затеял на сей раз?

— Никаких трюков. Что мне еще с тобой делать, убить что ли?

— Мог бы связать и бросить здесь…

— Зачем? Тебя либо зверье сожрет, либо ты высвободишься и кинешься в погоню. Я не дурак и не убийца. Ты, надеюсь, тоже.

Рыцарь встал и зацепил ножны за пояс:

— Чтож, я приму это за добровольную сдачу. Ты обошелся со мной по чести, так же поступлю и я. С сего момента ты находишься под моим надзором. Твою вину или невиновность установит суд властителя Рыбьего Хребта. Всем будет лучше, если ты не попытаешься бежать.

— О, как это рыцарски, пленить своего освободителя…

Коллин скривился и подсел к костру, без спроса берясь за кастрюлю с кашей. Девчонки смотрели на меня, как на больного.

А чего делать? Он не срочник и не женщина, херню на уши двинуть не вышло.

Ну да ладно, что бы этот сир себе не думал, моя жопа ему не достанется. Сразу до Хребта он двинуть не может, припасы нужно пополнить. А потому мы все равно пойдем на восток, до владений Дюфора. Там уж разберемся. Может просто сбегу, может стражу на него натравлю. Есть куча вариантов отделаться. Обделаться, впрочем, тоже.

Когда я подсел к костру, аптекарь прошептала:

— Никак не возьму в толк, ты любо самый хитрый, либо самый глупый человек на свете.

— Вот тебе слово «непредсказуемый», пользуйся.

Серина усмехнулась и молча протянула мне плошку с кашей. Вопреки обещаниям, не подгоревшей.

Посреди ночи меня разбудили прикосновения нежных рук и запах женского тела. Разлепив глаза, я обнаружил над собой Серину и уже почти обрадовался, что она спьяну захотела меня изнасиловать, но облом. Даже в темноте было видно, что она бледнее обычного.

— Т-т-там п-п-п… — безбожно заикаясь, она в страхе прижималась ко мне и указывала куда-то в сторону моря.

Я мигом вскочил, бешено озираясь, но никого не увидел. Ни стюарда, ни арбалетов, ни драконьей жопы. Пегги и Коллин спокойно дрыхли возле костра.

— Ох елки… Ну че такое, кошмар приснился? Опять бухала? Ох, как вином-то разит…

Она быстро замотала головой и, прижавшись еще ближе, снова указала куда-то в побережье. Лунный свет едва пробивался сквозь облака, а потому в темноте было ничего не разобрать. Я уже хотел махнуть рукой и посоветовать аптекарше закодироваться, но осекся.

Нечто бледное медленно двигалось по волнам. Будто привидение…

— П-п-парус…

— Ну парус, ну и че?

— Янтарный залив…

— Господи, расслабься, это просто галера. Рыболовы какие-нибудь или торговцы мимо бухты промахнулись. А то и просто облако низкое или оптическая иллюзия. Ложись спать, никакие это не курицы.

Мой голос звучал спокойно и уверенно, в то время как нутро тряслось от холода. Одна мысль, что парус может принадлежать птицам заставляла сфинктер непроизвольно сжиматься.

— Ну все-все, успокойся… Купаться спьяну ходила, да? — Серина кивнула. — Мокрая вся… Ладно, иди сюда, забирайся. Под одним плащом поспим, если тебе страшно.

Я рассчитывал, что предложение пообжиматься заставит ее прийти в себя и, отпустив какую-нибудь колкость, лечь спать в сторонке, но снова облом. Нырнув под плащ, она молча уткнулась носом в мою грудь, мелко подрагивая. После нескольких минут сюсюканий и логических доводов, в пользу невозможности появления петушиных парусов, она наконец уснула.

Оставляя меня наедине с «колышком» и пониманием, что ближайший час заснуть не выйдет.

Вместо яркого солнца или женского голоса, на утро меня разбудил кавалерийский сапог. Потыкав в меня носком, Коллин велел пошевеливаться, заявляя, что мы продолжаем движение на восток. Овес для коня закупить и самим жратвы раздобыть.

— Повторюсь, рекомендую обойтись без глупостей, дабы мне не пришлось возвратить должок и связать тебя, как разбойника.

— Как это по рыцарски… — зевала Серина, скидывая с себя плащ и потягиваясь.

Поправляя платье, она вдруг помрачнела:

— Как это по замполитовски…

Серина указала на несколько пятен на своем платье. Маленьких таких пятнышек. Будто отпечатки пальцев. И все на уровне груди…

А, черт, заметила.

— Это привидения!

— Ка-а-ак дам тебе… Куда вскочил, я не закончила!

— Подмываться, раз давать собрались…

Не дожидаясь начала скандала, я вскочил и с крайне занятым видом кинулся собирать посуду у костра, оставляя аптекаря бухтеть в одиночестве. Не то чтобы я был каким-то озабоченным, но женщины уже несколько месяцев не случалось и неизвестно когда случится в следующий раз. И смогу ли я ее себе «позволить». С такой-то рожей на скидку в борделе рассчитывать больше не придется.

А ведь раньше иной раз и бесплатно «обслуживали»…

Неподалеку от костра рыцарь приторачивал седельные сумки к своему боевому коню, терпя насмешки Пегги:

— По твоему поведению, ты и впрямь считаешь себя победителем…

— Леди, я ни в коем случае с вами не сражался и…

— Я не о себе, сир. Я лишь хочу стереть самодовольство с твоего лица и сказать, Замполит сдался тебе, только потому, что ему это выгодно.

Из-за мускулистой туши лошади, они не видели, как я вовсю грею уши.

— Это он так сказал? Самонадеянный…

— Не усмехайся. Лучше задай себе вопрос, почему он не удивился, когда ты объявил, что держишь путь на восток? Не от того ли, что знал это еще раньше твоего?

— Прошу простить, но вы пали жертвой его лжи. Так же, как мой благородный господин. Ваш спутник всего-навсего тщедушный проходимец, а отнюдь не великий манипуля…

— Я видела как этот проходимец стравил меж собой пленивших его бандитов, перебив всех до последнего. Я видела, как парой слов он заставил стражу Хребта предать своего лорда, как довел Дюфора до исступления и ушел живым. Не тешь себя, ты не победил, ты взял волка за уши.

Рыцарь изображал безразличие, но я буквально чуял, как он внутренне напрягся из-за перечисления моих вымышленных «подвигов».

Нет, я конечно понимаю, что Пегги обидно за свою разбитую рожу и она просто мстит рыцарю, запугивая его, но твою-то мать, не могла выбрать другой способ⁈ Свяжет ведь! Или на месте зарубит, с перепугу-то…

Когда все собрались и двинулись вдоль побережья, я не переставал ощущать взгляда на своем затылке. Коллин ехал в седле, следя за каждым моим движением.

Отлично, теперь еще и хрен сбежишь. Чертова спортсменка, дура она и есть дура…

Проходя мимо укрытых лесами пашен и далеких сельских домиков, к полудню мы увидели деревянные стены города. Даже не стены, а так, высокий частокол. Дешево и сердито — вкопанные бревна, щедро обмазанные грязью и глиной, дабы поджечь было сложнее. По сравнению с настоящими каменными в Хребте — полная фигня. Но их задача не защищать город от врагов, а охранять кошелек Дюфора от контрабанды. Чтобы крестьяне и торговцы не дай бог не «заблудились», а обязательно протащили товары через ворота, уплатив пошлину. Хочешь торговать на рынке — плати. Нет монет, плати товаром. Само собой, по заниженной таксе, ибо не наколешь, не проживешь.

Такие вот они, благородные доны. Жулики почище моего.

Заприметив серые знамена рыбы, развешанные у ворот, Коллин повязал остатки плаща вокруг шеи, пряча под тканью герб «вилки». Почуяв на себе мой насмешливый взгляд, он сморщился и принялся трындеть о «трусости» Дюфора-старшего во время вторжения куриц. Мол, пока Янтарный залив дожигали, а из людей башни строили, он просто собрал манатки и вместе со всеми подданными сдристнул на север. Птиц никогда не интересовал простой грабеж, а потому они оставили город почти нетронутым. Засрали только…