Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 4 (СИ) - "Swfan" - Страница 33

Зависнув на границе золотистой площадки, там, где последняя переходила в небосвод, корабль пристыковался, а затем по трапу спустилась процессия воинов, облачённых в матовые чёрные доспехи, лица которых прятали плотные шлема. Всего их было несколько сотен тиранов на стадии Цветения. И снова все поразились необыкновенной силе Чёрной династии. В пределах Восточного региона воины Цветения считались уважаемыми людьми, некоторые даже возглавляли собственные фракции, и тем не менее они были не более чем гвардейцами достопочтенного принца.

Повисла тишина, и наконец показался бледный черноволосый юноша в длинной мантии, которая разливалась до земли. Лицо его было немного вытянутым и худощавым. На пальцах у него переливалось больше дюжины колец с драгоценными (чёрными) камнями. Властно посмотрев вокруг, он медленно направился вперёд и остановился перед Золотыми руками. Последние были достопочтенными старейшинами на стадии Манифестации, однако принц не испытывал перед ними даже толики почтения. Напротив, когда мисс Динь стала приветствовать его, он лениво вскинул руку и остановил её.

— Сразу к делу. Это моё, верно? — спросил он, обращая пренебрежительный взгляд на Лу Инь.

Некоторые старейшины почувствовали раздражение, когда услышали его тон, но ничего не могли поделать: формально, принц великой Чёрной династии действительно не уступал им по старшинству.

— Пускай, — сухо сказала Динь, и вдруг её голос пронёсся по всей площади. — С этого момента Шестнадцатый принц Сима Чэнь и Юная Бодхисаттва Лу Инь — помолвлены…

Пора!

Люди не успели ещё прийти в себя и понять всю монументальную значимость данного известия, как Лу Инь резко положила руку на меч, выхватила последний и сказала:

— Я…

— Я, Сима Фэй, против!

В тот же момент, когда Лу Инь выхватила меч и приоткрыла губы, старуха Цинь щёлкнула пальцем, запуская формацию, которая должна была переписать её душу и превратить девушку в безвольную куклу.

Вот и всё. Нужно было сделать это ещё раньше, но девчонка притворялась до последнего. Пускай. По всей видимости, Шестнадцатый принц не против того, чтобы получить не просто медную, но проржавевшую монету. С этой мыслью старуха посмотрела на Лу Инь… и вдруг широко открыла свои мутные глаза.

Девушка не изменилась. Совершенно. В её глазах всё ещё сиял яркий голубой свет, и сама она уверенно держала меч и говорила. Как такое возможно? Почему формация не сработала? Не успела старая женщина прийти в себя и разобраться, как раздался ясный молодой голос:

— Я, Сима Фэй, против!

В этот момент все собравшиеся, в том числе журналисты, которые держали передающие кристаллы, транслируя прибытие принца на весь город и в столицы всех Священных королевств, повернулись и увидели молодого человека, который неожиданно выступил из толпы и шагнул прямо на площадку, на которой Небесные руки встречали Шестнадцатого принца.

— Кто это?

— Что за безумец?

— Постойте, свадьба?

Всё происходило настолько стремительно, что собравшиеся, мириады учеников Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, совершенно растерялись. Лишь постепенно к ним пришло осознание, что случилось монументальное событие: Вторую Бодхисаттву Лу Инь выдавали замуж за Шестнадцатого принца Чёрной династии! Новость об этом должна была потрясти весь Восточный регион. Сердца людей затрепетали, когда они подумали о том, как это повлияет на отношения между великими фракциями.

Затем все снова посмотрели на черноволосого юношу, который вырвался из толпы. Неужели он хотел нарушить свадьбу? Что этот мальчишка о себе возомнил? Он что, сумасшедший? Как смеет он противиться, нет, как смеет говорить перед лицом Небесных рук и божественного принца? За считанные секунды всеми собравшимися завладело сильнейшее негодование. Как если бы прямо перед лицом прекрасной процессии на дорогу выбежала и стала лаять дрянная собака — многие захотели своими руками зарубить эту шавку.

Тысячи глаз обратились на Сима Фэя. На него смотрели даже Золотые руки… Именно поэтому никто не заметил немного странное поведение Шестнадцатого принца.

— Сима… Фэй? — прошептал юноша, и в этот же момент раздался звон: динь-динь-динь-динь… Многочисленные чёрные кольца на его пальцах стали ударяться и звенеть друг о друга.

Его руки дрожали от страха.

Наконец Шестнадцатый принц Сима Чэнь помотал головой. Нет. Это не может быть «он». Не может быть, чтобы он встретил его здесь и сейчас.

При мысли об этом юноша расслабился и постепенно вернул себе свой величественный и высокомерный облик, с презрением наблюдая за происходящим действием, словно человек, нет, бог, который смотрит на муравьёв у себя под ногами.

Между делом Сима Фэя стали узнавать другие люди. Совершенно заурядный ученик Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, он, однако, заимел определённую репутацию за последние несколько месяцев.

Впрочем, далеко не самую лестную…

— Эй, это же тот мальчишка, который постоянно возился возле Второй Бодхисаттвы.

— Наглая пиявка!

— Она его бросила, верно? И что он, всё ещё не может смириться?

— А я говорил, что он до последнего будет хвататься за её ноги.

— До последнего — это до сегодня? Он же теперь труп.

Встречались и менее ядовитые взгляды. Прекрасный принц Яо Мин взволнованно нахмурился, и даже его служанки, две близняшки в зелёных нарядах, неуверенно отвернулись.

Хэнь Фяо вздрогнула, бросила быстрый взгляд на свою госпожу, которая медленно покачала головой, а затем стиснула кулаки и с величайшей жалостью посмотрела на Сима Фэя.

Синь Файлу тоже разглядывала юношу своими ясными янтарными глазами, а вместе с ней, как ни странно, — Принцесса Огненной страны, на красных и блестящих, как перчик, губках которой переливалась заинтересованная улыбка.

Все эти проблески тревоги, однако, были не более чем каплей в море всеобщего негодования. Казалось, толпа в любой момент могла наброситься на Сима и разорвать его голыми руками, и так бы, верно, оно и случилось, если бы люди не были уверены, что сами Небесные руки не позволят подобного бесчинства и разделаются с ним жесточайшим образом.

И действительно, Хао Жун, девушка по имени Динь, Ву Сан и даже старуха Цинь, которая пришла в себя после поломки формации, немедленно обратили на него свои взгляды. При этом старуха покосилась на Лу Инь, и последняя вдруг осознала, что не может пошевелиться. Как будто сам воздух вокруг неё сгустился и стал непроницаемым. Не способная даже заговорить, она могла только в ужасе наблюдать за Сима Феем, который, казалось, стоял на краю смертельной бездны.

— Как ты посмел нарушить церемонию, мальчишка? — рявкнул Небесная рука Цзянь Лунь.

Его голос заставил остальных зрителей замолчать.

Когда говорят Небесные руки, нужно хранить тишину. Таковы были нерушимые порядки Храма Тысячерукой Бодхисаттвы.

Сима посмотрел на владыку Манифестации, медленно поклонился и ответил:

— Прошу прощения, но я не могу принять данную свадьбу.

— Ох, и почему же? — с интересом спросил Хао Жун.

— Потому что Лу Инь — моя девушка, — невозмутимо ответил Сима.

Поднялся ропот. Его девушка? Как он смеет говорить подобное про Юную Бодхисаттву?

— Он лжёт, ваше высочество, — вдруг сказала Лу Инь, обращаясь к Шестнадцатому принцу. — Я его не знаю.

На самом деле она не хотела этого говорить, но в этот момент просто не могла контролировать собственное тело. Казалось, она превратилась в марионетку, над которой простирались невидимые ниточки.

Формация не сработала, однако владыка Манифестации запросто может повелевать каждой мышцей ребёнка на стадии Истинного Ци. Старуха Цинь собиралась разыграть помолвку до конца, так, чтобы не оскорбить Шестнадцатого принца, а затем уже основательно переписать душу этой девчонки.

Сима невозмутимо посмотрел на Лу Инь, затем перевёл взгляд на Небесные руки и сказал:

— Я не знаю, кто из вас её контролирует, но прошу прекратить.