100 великих речей - Ломов Виорэль Михайлович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/96
- Следующая
Речи Цицерона против Верреса относятся к разряду «вечных». Они актуальны в любое время и в любом обществе. Неуничтожимая, как сорняк, коррупция в любом государстве со временем лишь разрастается, забивая и глуша и без того вырождающуюся культуру. Коррупция – главная причина гибели всякого государства, а коррупционер – первый враг своему Отечеству. Пример тому – облаченный безграничной властью во вверенной ему как пропретору Сицилии (наместнику провинции) Гай Веррес – чудовище, вобравшее в себя всю человеческую низость и подлость.
За три года наместничества (73–71 гг. до н. э.) в Сицилии пропретор опустошил провинцию. Он не просто крал казенные деньги и грабил граждан, а также священные и общественные здания, но и, пользуясь своей властью, по суду присваивал богатые наследства, менял цену закупки зерна и правила учета, имея за счет сицилийцев баснословную прибыль. Веррес фактически уничтожил военный флот римлян, предназначенный для борьбы с морскими пиратами. Наместник отпускал матросов со службы, присваивая себе их жалованье. Если корабли, оставшиеся практически без команд, захватывали пираты, Веррес обвинял в предательстве капитанов и предавал их казни. Когда же ловили пиратов, он отпускал разбойников за мзду, а вместо них «для учета» казнил римских граждан. Все свои преступления наместник топил в вине, обжорстве и разврате, совращая детей и жен своих подданных. Веррес действовал нагло и открыто, поскольку находился «под крылом» представителей центральной власти, с которыми делился награбленным добром. Не боялся он и суда и даже заявлял, что доходы третьего года наместничества, «самого выгодного и сулящего наибольшие барыши, он полностью сохранил для судей».
Доведенные до отчаяния сицилийцы подали против пропретора иск и попросили Цицерона, которого знали как талантливого оратора и честного и справедливого чиновника, руководившего в 75 г. до н. э. вывозом зерна из Сицилии в период нехватки хлеба в Риме, стать обвинителем Верреса.
Цицерон за 5 месяцев исколесил всю Сицилию, проделав огромную работу по сбору свидетельств преступлений Верреса, после чего инициировал в Риме процесс против наместника. Дело осложнялось тем, что противника Цицерона поддерживали многие влиятельные нобили, в том числе оба консула следующего года, а также председатель суда претор Марк Метелл. Однако Цицерону удалось поменять состав подкупленных Верресом судей.
Римский политик и оратор
Марк Туллий Цицерон. I в. до н. э.
Слушание дела продолжалось в течение девяти дней августа 70-го г. до н. э. Цицерон сразу же открыл свои карты. «Я утверждаю, – сказал он, – что Гай Веррес в своей разнузданности и жестокости совершил много преступлений по отношению к римским гражданам и союзникам, много нечестивых поступков по отношению к богам и людям и, кроме того, противозаконно стяжал в Сицилии 40 млн сестерциев. Я докажу вам это с полной ясностью на основании свидетельских показаний, на основании книг частных лиц и официальных отчетов… Я к суду привлек такого человека, чтобы вы вынесенным ему приговором могли восстановить утраченное уважение к судам, вернуть себе расположение римского народа, удовлетворить требования чужеземных народов. Это – расхититель казны, угнетатель Азии и Памфилии, грабитель под видом городского претора, бич и губитель провинции Сицилии. Если вы вынесете ему строгий и беспристрастный приговор, то авторитет, которым вы должны обладать, будет упрочен; но если его огромные богатства возьмут верх над добросовестностью и честностью судей, я все-таки достигну одного: все увидят, что в государстве не оказалось суда, а не что для судей не нашлось подсудимого, а для подсудимого – обвинителя».
Во время слушаний обвинитель то и дело напоминал судьям об их долге: «О, достопамятные суды!.. Разве Веррес питал бы какую-либо надежду на благоприятный исход суда, если бы у него не сложилось дурного мнения о вас? Поэтому Веррес должен быть вам ненавистен еще более, чем римскому народу, если это возможно, так как считает вас равными себе по алчности, способности к злодеяниям и клятвопреступлению… В этом судебном деле вы вынесете приговор обвиняемому, а римский народ – вам».
Уже на третий день процесса Веррес, сославшись на болезнь, не пришел в суд и спешно покинул Рим. Его защитники отказались от выступлений – против убийственных слов и доказательств Цицерона им нечего было возразить. Суд взыскал с Верреса в пользу пострадавших сицилийцев 40 млн сестерциев (это была почти половина бюджета Рима) и подтвердил факт его изгнания.
Не перечисляя всех «заслуг» Верреса на поприще коррупции, которые разоблачил обвинитель, ограничимся одной выдержкой из воистину великой, огромной (и разгромной) речи Цицерона, ознаменовавшей закат республиканского Рима и приход ему на смену императорского.
«…Самые многочисленные и самые важные доказательства и следы всех своих пороков он оставил в провинции Сицилии, которую он в течение трех лет так истерзал и разорил, что ее совершенно невозможно восстановить в ее прежнем состоянии… Наши преданнейшие союзники были отнесены к числу врагов, римские граждане были подвергнуты пыткам и казням, словно это были рабы; преступнейшие люди были за деньги освобождены от судебной ответственности, а весьма уважаемые и бескорыстнейшие, будучи обвинены заочно, без слушания дела были осуждены и изгнаны; прекрасно укрепленные гавани и огромные, надежно защищенные города были открыты пиратам и разбойникам; сицилийские матросы и солдаты, наши друзья и союзники, были обречены на голодную смерть; прекрасный, крайне нужный нам флот, к великому позору для римского народа, был потерян нами и уничтожен…»
Приговор суда был, безусловно, позорным: грабитель и убийца сотен граждан отделался «вечным» изгнанием и благополучно дожил свой век в сытости и довольстве в отдалённом уголке провинции, в то время как в самом Риме и в Италии шла кровопролитная гражданская война. Подтвердилась народная притча: судьи приговорили рыбу щуку к утоплению.
Речи Цицерона «Против Катилины» (63 г. до н. э.)
Более чем из 110 политических и судебных речей Цицерона судьбоносными для Рима стали четыре его речи против римского политического деятеля (претора, наместника провинции Африка), главы антиреспубликанского заговора Луция Се́ргия Катилины (108—62 гг. до н. э.). За заслуги в подавлении заговора Катилины римский сенат впервые пожаловал Цицерону почетный титул «Отец Отечества».
Раскрытие и подавление заговора Катилины для агонизировавшего республиканского Рима были что мёртвому припарки. Цицерон лишь немного отсрочил наступление диктатуры. А может, и ускорил. За 7 лет, прошедших со времени произнесения им речей против Верреса (см. предыдущий очерк), Рим еще больше погряз в пучине алчности и коррупции, роскоши и разврата. Сам же Цицерон в 63 г. до н. э. достиг высших степеней признания римским обществом и был избран консулом. Его консулат обострил противостояние между ним и другим неоднократным соискателем консульства – ближайшим сподвижником недавно умершего диктатора Суллы, членом сената Луцием Катилиной, разорившимся патрицием, с младых лет неистово жаждавшим захватить власть в Риме и установить режим личной диктатуры. Снискав доверие народа своей политической программой по ограничению полномочий сената, предоставлению земли городским плебеям и отменой старых долгов, Катилина «имел успех среди низших слоев населения, разорившихся ветеранов Суллы и обедневших нобилей». Античные авторы (Саллюстий, Плутарх и др.) не жаловали заговорщика, оставив для потомков его зловещий портрет – убийцы и мерзавца. Так, например, Саллюстий писал, что «в столь большой и столь развращенной гражданской общине Катилина… окружил себя гнусностями и преступлениями… Ибо любой развратник, прелюбодей, завсегдатай харчевен, который игрой в кости, чревоугодием, распутством растратил отцовское имущество и погряз в долгах, дабы откупиться от позора или от суда, кроме того, все паррициды (убийцы отца, родичей. – В.Л.) любого происхождения, святотатцы, все осужденные по суду или опасающиеся суда за свои деяния, как и те, кого кормили руки и язык лжесвидетельствами или убийствами граждан, наконец, все те, кому позор, нищета, дурная совесть не давали покоя, были близкими Катилине и своими людьми для него». Особое внимание историк обратил на молодых людей, податливых и нестойких, которых Катилина легко подкупал всевозможными способами.
- Предыдущая
- 11/96
- Следующая