КОМ: Казачий Особый Механизированный (СИ) - Войлошников Владимир - Страница 40

— Конечно, подмогнём жениху, Трофим Тимофеевич. Как же иначе-то?

— Тогда, значицца так! Подбираешь жениха, — Трофимов ткнул пальцем в ожидающую группу, — сажаешь его на броню и по его указке догоняешь этих уродов. Ну а там уж сам, по обстановке, казак ты у нас бывалый, разберёшься.

— Постараюсь, — кивнул я и застегнул ремешок шагоходного шлема — мало ли, скакать придётся, чтоб не слетел.

— Ну вот и добре, вот и постарайся.

— Выдвигаюсь!

— Ну с Богом, — Трофимов перекрестил меня и отдельно шагоход.

ПОМОЧИ

Когда «Саранча» подошла к монголам, с механической лошади спрыгнул крепкий парень в расписном красном халате. Отстегнул от седла сайдак* и в один — во даёт! — в один, прыжок оказался на крыше «Саранчи»!

*Чехол для лука и стрел.

— Тенд! — машет рукой. Ну, «тенд» так «тенд»…

Видимо он там что-то видел, даже сидя на крыше. Потому что несколько раз поправлял меня, крича и махая рукой, указывая направление.

Монгольские степи оказались не совсем ровным столом, как я раньше считал. Ежели вот так, на скорости под восемьдесят, то и ложбинки есть, и холмы. Просто полого всё, и ежели со скоростью каравана — незаметно.

А тут мы бодро летели, почти на максимуме. Только вот, побейте меня семеро, непонятно: как он следы на такой скорости успевает видеть? Это, братцы, совсем другая привычка нужна. Не как у нас по тайге охотники ходят…

И, как оказалось, правильно молодой жених нас вывел. Через сорок минут вдали показались несколько точек. Я, значицца, бинокль достал. Трясёт, конечно, в кабине — дай Бог! — но тут уже дело привычки. В прыгающем мутном кружке показались пять всадников. Три на механических и двое на обычных лошадках.

И тут мой башенный седок начал… петь? Не знаю, можно вообще это пением назвать? Вроде голос — а вроде рык. Как будто и не человек, а инструмент какой.

Смотрю — вокруг шагохода этакое легкое розовое свечение появилось. И прям видно, как воздух вокруг брони заскользил. «Саранча» легче пошла! Монгольская магия!

От это песенка! Стал внимательно вслушиваться. Попробовать подпевать? Так ни слов не разберёшь, ни как их выговаривать. А хотелось бы выучиться. Ежли этот парень может — чем я хужее? Едь да пой себе — а какую пользу имеет, а?

Через десять минут мы догнали беглецов. Я дал короткую очередь по ходу их движения, и они остановились, сбившись в кучу. И тут жених удивил меня в третий раз за сегодняшний день. Что-то гортанно крикнув, он сиганул прямо с крыши. Перекувырнувшись в падении, выдернул саблю и бросился к похитителям. Словно с табуреточки спрыгнул! А я стою, туплю. Стрелять? А если кого не того грохну?

Вдруг от группы похитителей к жениху вышел один и что-то закричал звонким высоким голосом. А парень остановился, словно на стену налетел, негромко так ответил и саблю опустил. Потом медленно пошёл вперёд.

Всё страннее и страннее. Я то думал, мы их щас быстренько положим, невесту заберём — кстати, где она? Что-то на лошадях, как механических, так и на живых, связанных людей не вижу…

А жених и вышедший ему навстречу сошлись и о чём-то говорят, всё громче и громче, руками машут. Остальные в это не ввязываются.

Вообще ничего не понятно.

Пока парочка стояла и о чём-то яростно орала друг на друга, я подвёл шагоход поближе и чутка качнул крупняком на оставшихся похитителей, мол: не балуй!

Присмотрелся к спорщикам. Мать моя женщина, да это ж баба! В смысле жених ругался с бабой. Ну, не совсем баба. Скорее, девушка. Красивая даже, скажу. Такая, знаете, как статуэтка из нефрита. Только вот сейчас она совсем не как статуэтка орала на жениха и трясла сжатым кулачком.

Всё непонятнее и непонятнее.

Поорав несколько минут, они замахали руками на похитителей, и к спорящей парочке подошел один. А потом вся троица подошла к «Саранче».

Жених что-то сказал, девушка как бы поправила его. Вот — не знаешь языка, сложно. Может, они щас вообще баранью похлёбку обсуждали и орали друг на друга — пересолено! Но третий на довольно сносном русском обратился ко мне.

— Произошла ужасная ошибка. Мы просим прощения у доблестного железнага багатура и просим сопроводить нас взад.

— Ну, взад, так взад, — усмехнулся я.

Похитители — или не похитители, я так и не понял? — вернулись к своим лошадкам и неторопливо проскакали мимо шагохода, возвращаясь к месту свадьбы. Жених подошёл к «Саранче» и вновь удивил меня, легко запрыгнув на крышу и махнув в сторону удаляющейся процессии:

— Тенд! — Где-то мы уже это слышали, ага.

Я повёл шагоход за всадниками. Минут через пять вообще успокоился. Ну и хорошо, что всё вроде полюбовно закончилось. И почти без стрельбы…

Вот нельзя в походе расслабляться. Вообще нельзя! Как только я додумал эту фразу, как справа взметнулся песок и в опору «Саранче» влетела какая-то хрень. Шагоход кувырком полетел в землю. Переднее бронестекло уткнулось в низкорослую степную травку. «Полынь» — механически отметил мозг. Нахрен бы ему это было надо?..

Я пару раз дёрнул рычаги, но вставать машина не желала.

Что происходит? Куда я вляпался? — это я думал уже на автомате, с руганью отстёгивая себя из ремней. Выскочив из машины, увидел, как из-за пологого холма к покалеченной «Саранче» несутся замотанные в серые тряпки фигуры.

Времени оставалось совсем немного, и я отщелкнул крепления бесполезно торчащего в небо крупняка. Оно, конечно, лучшее бы обычный, трёхлинейку, но на нём-то машина как раз и лежала.

Упёр крюком в опору и начал не скупясь, очередями, класть в набегающих. Летели гильзы, фирурки врагов складывались, словно порубленная пацанвой крапива. А я почему-то рычал ту немузыкальную хрень, что пел жених. А потом всё закончилось, вернее враги закончились. Оно на крупнокалиберный пулемет Владимирова в атаку идти, в чистом поле, без брони — это вам…

Додумать мыслю не успел. Услышал плач. Рывком развернул пулемёт и облегчённо выругался:

— Ромео с Жульеттой монгольского розливу, раскудрить вашу через коромысло!

Позади «Саранчи», удобно устроившись головой на коленях девушки, лежал жених. Нет, понятно, что торчащая в ноге стрела доставляла ему определённые неудобства, но масляно блестящие глазки выдавали его с головой. Довольный, пень горелый. А плакала, как не трудно догадаться, девушка. Врагов вблизи не наблюдалось. Как, впрочем, и этих недопохитителей. Четыре трупа валялись вокруг жениха с невестой в различной степени разобранности.

— Четыре тру-упа у «Славя-а-анки»* дополнят утренний пейзаж!.. — немузыкально проорал я.

*«Славянка» — шагающая

бронированная

транспортно-боевая машина

(транспортёр) для перевозки

личного состава.

За что был награждён двумя недоумёнными взглядами. Ну, это не страшно. А вот страшно то, что шагоход полевому ремонту в одну каску не подлежал от слова совсем. Перерубленная правая опора валялась недалеко от машины, но даже ежели я выпью все боевые матушкины настойки, силов поднять её у меня не хватит. Да даже если и хватит — как, чем чиниться? Да и ещё раненый жених этот…

Пока я горестно ходил вокруг шагохода, невеста помогла жениху взобраться на механическую лошадь, сама уселась позади, и, что-то проорав мне, парочка рванула в сторону свадьбы. И остался я в степи один. В окружении трупов и сломанного шагохода.

— Ну охренеть теперь, а!

На самом деле, я особо не переживал. Караван-баши по-любому меня отсюда вытащит. Значит — что? Значит, пока есть время, надо этих серых проверить, которые меня атаковали. «Трупы обшмонать» — звучит грубо и неприятно. Но они мне, прошу припомнить, боевую машину покалечили. Так шта — что с бою взято, то свято.

ЧИНИМСЯ

За следующий час я стал богаче на горсть местных серебряных монет, три горсти медных (смешных таких, с квадратной дырочкой по середине), пять шейных серебряных украшений с зелеными камушками (кажись нефритом) и занятную вещицу, в которой я заподозрил амулет. У одного из нападавших обнаружился резной костяной шарик, ажурный, как кружева. А в шарике ещё один шарик, тоже резной, а в том шарике… Ну понятно, да? Короче таких уходящих в глубину шариков было ажно восемь штук. И светился этот амулет холодным голубым светом. Чё к чему, чего эта цацка делает — потом разберёмся.