КОМ: Казачий Особый Механизированный (СИ) - Войлошников Владимир - Страница 38

В столице к Трофимовскому каравану прибились ещё участники. Купец был не против. Вместе веселей, да и безопаснее. Покуда никто на нас нападать не собирался, но бдительность я не терял, продолжая исправно нести свою службу и по мере предоставлявшихся возможностей знакомиться с новой для себя страной.

Вообще, конечно, устройство монгольского житья меня изрядно удивило. Вот уже почти весь мир на шагоходы пересел. А тут своя специфика — механические лошади. Я как по-первости-то увидел, обалдел! Представьте себе гимнастического коня, на котором обычно парни на физкультуре упражняются. Так вот, такая же вот штуковина, только ноги как у лошади. Механической, но лошади. А головы нету. На тулове в седле сидит монгол: сабля, лук — все дела. Редко когда винтовка.

Казалось бы — что за к старине пристрастие? А присмотришься, да и поймёшь, что сабля и лук у них не совсем обычные. Такое, знаете, жёлтое сияние иногда проскальзывает. Не хотелось бы под такие стрелы попадать, незачем.

А коняшки эти довольно быстрые. Да и проходимости повышенной. Само то по степям пылить. Раз видел, как местные служивые на подобных механических конягах ехали. Так там у кажного ещё и броневой щиток спереди присобачен. Думаю, поковыряться — и магозащиту найдёшь, не обязательно простого уровня. В общем, как везде: сколько денег вложишь — столько удовольствия получишь.

А ещё видел шагающие юрты. Честно-честно! Юрта, это если кто не в курсе, такое национальное жилье монголов. Разборное — кочевой уклад же. Круглое. И вот следом за коровками шагает такая юрта, шустро перебирая шестью или восемью опорами. Чудное зрелище.

В нашем караване подобных экзотик не числилось. Русские трактора, тянущие здоровенные подводы с лесом, пара вагончиков на колёсах, да угловатая фигура моей «Саранчи» по боку тракта.

Но ехали споро.

Дед Аркаша, бывало, рассказывал, что в прежние-то годы скорость караванов была… ну-у четыре, много пять километров в час. Даже верблюды́с грузом быстрее не могут, а лошадки и подавно. А тут, за тракторами-то, все пятнадцать-двадцать. Это ж — ух!

Зря смеётесь, между прочим.

Дядька мой Антип, это с батиной стороны, который щас в Чите живёт, по молодости по служебным делам в Америку несколько раз мотался. Так в тех Америках тоже — только от железной дороги удались — быстрее дилижанса ничего нет. Даже песни есть у них, значицца, как они на своих дилижансах погони устраивают да из бандитских засад прорываются. Романтика! Ничего, что тот дилижанс — обычная карета, запряжённая парой лошадок (ну, в самом жирном случае — четвёркой), и максимальная скорость у этого супер-экипажа — пятнадцать километров в час? На короткой дистанции бегом запросто обгонишь…

Так вот, о чём я? А! Про скорость. Хоть обхохочись, а трактора, для караванов и грузов — оченно быстро.

Честно скажем, в этот раз весь караванный путь вышел очень спокойным. Дошли до Арвайхээра, с торговыми остановками. Что-то выгружали, что-то — наоборот, закупали и грузили, чтоб назад не порожняком переть. Моё дело было не о качестве и составе груза переживать, а о сохранностим каравана и целости людей. Я и наблюдал. Раза четыре в отдалении появлялись подозрительного вида кодлы — некоторые на механических кониках, а кое-кто и на обычных лошадках, но вида «Саранчи», разворачивающейся пулемётами в их сторону, хватало, чтобы все эти (без сомнения!) честные жители Монголии немедленно передумывали перекрещивать с нами пути. Трофимов таким ходом событий был очень даже доволен.

Караван спокойно добрался до конечного пункта назначения, спокойно расторговался, спокойно развернул назад и вполне благополучно проследовал до Их-Хурея, где мы снова погрузились на платформы и железкой отправились в Иркутск.

Я всё ждал какой-нибудь каверзы и неусыпно приглядывал за доверенными мне грузами — но никаких бандитских нападений не случилось.

Как и было рассчитано, десятого мая мы вернулись в Иркутск, я сразу получил расчёт за этот рейс и предложение условиться о регулярном, как сказал старший Трофимов, сотрудничестве. Понравилось ему, видать, что один вид «Саранчи» спокойный ход каравану обеспечивает. А раз спокойный — значит, и на боеприпасы тратиться не надо, и на ремонты, да и на дохтуров — сплошные выгоды!

— Со своей стороны, очень даже поддерживаю ваше предложение, — отвечаю. — Но должен предупредить: в случае начала военных действий…

— Знаю-знаю, — замахал он руками. — Это будет форс-мажор. Точнее, будем надеяться, что его не будет. Но я бы хотел быть уверен в вашем присутствии.

Эх, думаю, не купцы мы, а попробовать поторговаться… И этак аккуратно говорю:

— Я когда приходил об условиях справляться, мне сказали, что для постоянных контрактников улучшенные условия. Могу ли узнать, насколько улучшенные?

Тот покряхтел:

— Пятипроцентная прибавка вас устроит?

— Это к окладу пешего охранника или ко всей сумме выплат?

Трофим Тимофеевич усмехнулся:

— Ко всей.

— Ну, тогда завтра с утра подойду в контору, документ составим. Годовой контракт, согласный я.

— По рукам!

Пожали мы с Трофимовым руки и разошлись, довольные друг другом. А я забрался в «Саранчу» и в обход центра до своей хатки помчал.

С утра нарядился парадно, забежал в контору, договор подписал — вышел довольный! Оттуда в банк завернул, полторы сотни на счёт положил. Всё ж таки, на свадьбу надо потихоньку откладывать — у меня в моих заветных мечтаниях всё с Серафимой сладилось. Ну а если вдруг нет, случится такое расстройство, то уж найдём, куда деньгу пристроить. Я мысль от родителей отделиться таки в уме держу.

К Олегу в кондитерскую заглянул, купил тортик, в цветочную лавку за букетиком — и к зазнобе под балкон! Хотя, нет — зачем балкон? Папаня же объявил, что мне всегда рады — так что смело в звонок дзынькнул. Вышла Глаша:

— Ой, Илья Алексеич! Давно вас не видать было!

— Так служба, Глаша. Барышня дома?

— Дома-дома! Репетировать изволит!

— Можно ли её видеть?

— Да конечно! — Глаша распахнула мне двери и вдруг засомневалась: — Ой… Вы минуточку постойте, я спрошу? Как бы не было мне конфуза.

— Подожду. Тортик вот отнесите сразу.

Глаша тяжело затопала наверх. Слышно было, как она что-то негромко бубнит в гостиной. И звонкий Серафимин голосок:

— Конечно! Что же вы⁈

Двери наверху распахнулись и на площадку выскочила Серафима, свесилась через перила:

— Илюша! Илюша! Проходи скорей!

И так она искренне радовалась и скакала вокруг меня, что я уверился: не зря деньгу в кубышку закинул. Сколько, интересно, на приличную свадьбу потребно? Хватит ли тысячи? Если так, то через пару поездок можно будет и предложение делать, пока два положенных месяца отсрочки пройдёт, как раз нужная сумма и скопится. Надо будет у зятьёв на этот предмет подробно поинтересоваться.

— А что, чаю поставим? — живо спросила Серафима, неудержимо улыбаясь.

— А, может, гулять пойдём? Карусели-то ещё не уехали? А чай и вечером попьём.

— Не уехали! — она крутанулась на каблучке. — Я тогда переодеваться!

Не успела она умчаться, как из вторых дверей выглянул папаша-Шальнов:

— А я думаю: что за шум? Что за крик? Приветствую, Илья Алексеевич!

— И вам, Александр Иванович, доброго здоровьица.

— Ну-с, как ваши ощущения от поездки? Какие дальнейшие планы?

— Неплохо. По сравнению с прежними моими контрактами — курорт. А планы — вот, можете взглянуть, — я предложил ему лично посмотреть контракт, и Александр Иванович, кажется, остался вполне доволен увиденным.

Знал бы я, что не всё время в Монголии будет курортом…

НЕ ВСЁ КОТУ МАСЛЕНИЦА

Четыре дня пронеслись как один — едва успел родителей с Мартой сгонять проведать. Маман чинно доложила мне, что «занятия идут», но в таинства снадобьеварений даже краем посвящать не стала. Да и не надо мне тех подробностей, главное: все при деле, всё спокойно — и слава Богу.