Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 8

— Меня зрение беспокоит, — начал объяснять Вацу Нотори и присел напротив меня. — В последнее время заметил, что стал хуже видеть вдаль. Но при этом, если читаю или работаю перед компьютером, глаза всё равно начинают быстро уставать. То есть — не имеет значения, смотрю я вдаль или перед собой. Всё одинаково плохо.

— Интересное замечание, — кивнул я. — А головные боли бывают?

— Ещё как бывают, Кацураги-сан! — кивнул Вацу. — Особенно после того, как в глазах двоиться начинает. Но я связываю это с постоянным сидением за компьютером. После работы часто в глазах жуткое жжение, будто ножом режут. Вечером замечаю, что белки сильно краснеют. Иногда, кстати, даже слёзы от этого текут. Не в том смысле, что я плачу, а…

— Я понял вас, Вацу-сан, — сказал я. — Вам в любом случае нужно будет сходить к офтальмологу, но прежде мы с вами проведём несколько тестов.

Офтальмологического оборудования у меня с собой не было. Терапевту этим заниматься не положено, да и на диспансеризации офтальмолог не предусмотрен. По крайней мере, на её первом этапе.

Поэтому пришлось собирать всё необходимое из подручных средств. Я взял лист бумаги и аккуратно вывел на нём чёрным маркером несколько японских иероглифов. Вторую бумажку я проткнул ручкой и выровнял края, сделав маленькое отверстие в листе А4.

— Снимите очки и закройте ладонью один глаз, Вацу-сан, — попросил я, а затем отошёл в другой конец кабинета и приложил бумагу с символами к стене. — Постарайтесь прочитать.

Вацу Нотори с трудом назвал несколько крупных иероглифов, но остальные определить не смог. Затем поменял глаз и сделал то же самое. Эффект получился аналогичный.

— Нужно менять очки? — спросил он.

— Нет, Вацу-сан, — улыбнулся я. — А теперь попробуйте по-другому…

Я протянул Вацу Нотори заготовленный лист с отверстием.

— Что мне с ним делать? — удивился пациент.

— Теперь прикройте один глаз, а другим смотрите через то маленькое отверстие в бумаге. И попробуйте снова перечислить символы.

Вацу Нотори пожал плечами и приступил к предложенным мной действиям. Каково же было его удивление, когда все символы были прочитаны без единой ошибки. Вацу несколько раз убирал лист от глаза и пытался прочитать без него, но ничего не выходило. Но стоило взглянуть на мир через обыкновенную дырку в бумаге — и всё резко преображалось.

— Это что за фокус, Кацураги-сан⁈ — воскликнул он. — Это же…

Он несколько раз осмотрел лист, видимо полагая, что я приклеил к нему линзу.

— Тут ведь даже стекла нет, — произнёс он. — Как простая бумажка возвращает мне зрение?

— Потому что у вас нет проблем со зрением, — ответил я. — Единица на левом глазу и единица на правом. Точнее скажет офтальмолог, но предварительно — это так.

— Как это — нет проблем со зрением? — удивился он.

— Ну… Проблемы есть, но весьма относительные, — объяснил я. — Скажем так, ваш хрусталик — главная структура глаза — здоров.

— Тогда в чём проблема? — вскинул брови Вацу Нотори и надел очки.

— То, что мешает вам нормально видеть, называется спазмом аккомодации, — сказал я. — Смотрите, хрусталик не просто плавает в нашем глазу, понимаете? Его ширину и кривизну регулируют специальные мышцы. Очень маленькие мышцы. И беда именно в них. К примеру, у вас когда-нибудь сводило ноги, Вацу-сан?

— Вы имеете ввиду — когда потянешься с утра и потом не можешь вернуть пальцы ног на место? — хохотнул Вацу. — Да. Бывало.

— Вот точно такая же проблема с цилиарными мышцами, — объяснил я. — Они спазмируются и не дают хрусталику нормально работать. Эти очки вам в принципе не нужны. Я распишу вам, какими каплями для глаз воспользоваться, чтобы решить эту проблему. Но в свободное время всё же загляните к офтальмологу. Узкий специалист расскажет вам ещё больше о вашем зрении.

Воодушевлённый Вацу Нотори подхватил написанный мной рецепт и с улыбкой на лице низко поклонился.

— Спасибо, Кацураги-сан. Подняли настроение, даже не знаю, куда теперь себя девать.

— Не за что, Вацу-сан. Берегите зрение, — сказал я ему на прощание.

На этом две недели запойной диспансеризации подошли к концу. Последние дни лета я провёл за курсами «Хиджиката-Медикал» и успешно добил весь терапевтический блок. Осталось только сдать один экзамен Накадзиме Хидеки и один окончательный в самой учебной организации.

За хирургию я решил взяться уже со следующей недели.

Первый понедельник сентября начался, что особенно удивительно, со встречи с урологом. Никиширо Кусэй поймал меня у кабинета и заговорщически подтянул к себе.

— Кацураги-сан, доброе утро, — прошептал он. — Есть одно дело.

— Доброе, Никиширо-сан. Только не говорите, что у вас опять кто-то потерял сознание!

— Нет-нет, я с другим вопросом. Более… Так сказать, деликатным, — глаза Никиширо блеснули.

Что-то мне не нравится, к чему он это ведёт.

— Я знаю, что вы должны собраться с профилактическим отделением, — сказал Никиширо Кусэй. — А поскольку я, фактически, теперь часть вашей бригады, мне тоже хочется на корпоративчик!

— Откуда вы узнали? — нахмурился я.

— Так Кагари-кун рассказал, — махнул рукой Никиширо.

Кагари-кун. Я этому Кагари-куну ноги откручу его длинные. Нашёл кому рассказать!

— Мы ещё не определились с датой, и даже не уверены, что в целом будем что-то праздновать, — ответил я. — А если и будем, то только в составе профилактического отделения.

Улыбка сползла с лица Никиширо Кусэя.

— Ну ладно, Кацураги-сан. Уделали, — бросил он и побрёл к своему кабинету.

Я понимал, что он может разболтать руководству какую-нибудь чепуху вроде того, что мы с Кондо Кагари собираемся собрать медсестёр профилактики и устроить оргию. Вполне в духе Никиширо. Но Эитиро Кагами скорее поверит мне, чем ему. Так что я могу позволить себе выставлять такие условия, какие хочу.

После приёма терапевтов и всех узких специалистов позвали в конференц-зал. Такой крупной планёрки я ещё не видел. Обычно Эитиро Кагами собирал терапевтов отдельно, а уже после Окабэ Акира приглашал узких специалистов.

Но я догадывался, о чём пойдёт речь на этом собрании. Ведь сентябрь начался. А значит, настало время для долгожданного события.

— Клинические испытания начнутся через неделю, — сообщил Эитиро Кагами, присев рядом с Окабэ Акирой. — У врачей, которые будут курировать тестируемых больных, не так много времени, чтобы найти себе пациентов. До следующего понедельника у каждого должно быть по три пациента, подписавших информированное согласие на участие в клинических испытаниях новых лекарственных препаратов.

— Эитиро-сан, — перебил его Окабе Акира. — Детали можно обсудить позже. Для начала — главное.

— Да, заговорился, — поправил себя Эитиро Кагами, а затем положил перед собой документ и приготовился зачитывать приказ. — Каждый, кто будет участвовать в испытаниях, получит премию, равную нескольким окладам. Так что, имеет смысл хорошенько потрудиться в этом месяце. Сейчас я оглашу вам, кто из наших специалистов был допущен к проведению испытаний. Таковых немного.

В конференц-зале наступила полная тишина. Все — и терапевты, и узкие специалисты с трепетом ожидали оглашения приказа. Каждый хотел услышать своё имя.

И Эитиро Кагами назвал первого избранного.

— Терапевт шестого ранга — Куренай Цукаса, — произнёс Эитиро Кагами.

Ого, кажется, я даже не знал, как его зовут всё это время.

Полный круглолицый мужчина средних лет поднялся из-за стола и поклонился Эитиро Кагами.

— Благодарю, Эитиро-сан, — сказал он.

— Куренай-сан занимается клиническими испытаниями из года в год, — добавил Эитиро Кагами. — Так что те терапевты, которые приступят к тестированию препаратов впервые, можете обращаться к нему за советом. Верно, Куренай-сан?

— Да, Эитиро-сан, — подтвердил Куренай Цукаса. — Буду рад помочь в это нелёгком деле.

— А что касается новых терапевтов, совет директоров корпорации «Ямамото-Фарм» было принято решение доверить клинические испытания ещё двум врачам моего отделения. Терапевтам третьего и четвёртого рангов — Кондо Кагари и Кацураги Тендо.