Подмастерье палача (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 30

Не успели мы все выложить на стол, как хозяин вдруг неожиданно спросил: — Девочки, ванна готова?

— Да. Водоносы принесли воду и часть ее мы уже согрели. Можно уже купаться. Кто пойдет первым? — лукаво улыбаясь, спросила его Амелия.

— Конечно, мы с тобой, подруга.

Пока я пытался понять, это шутка или нет, они вышли из дома. Как-то я рассказал Пьеру про свой поход в купальню, на что тот только рассмеялся и сказал, что следующий раз у меня будет возможность искупаться в ванне. У него дома был таз, в котором мы мыли лицо и руки, к тому же него была печь, что было для частного дома большой редкостью, так что нагреть воду было несложно, что я и делал изредка. Пока я пытался сообразить, где тут может быть ванна, ко мне подошла миловидная девушка.

— Тебя же, Клод, зовут?

Я кивнул, разглядывая ее. Судя по тонкой, но уже вполне оформившейся, фигуре и юному лицу ей могло быть как пятнадцать, так и восемнадцать лет. Что меня сразу удивило, так это то, что на ее лице не было ни белил, ни краски.

— Угу. А тебя как звать?

— Эмма. Знаешь, как я люблю купаться в горячей воде?! Нет, ты еще не знаешь! Но скоро увидишь! — сходу затараторила она. — Мы с собой принесли ромашковую воду и марсельское мыло. Я тебе нравлюсь?

"Судя по пустой болтовне ей лет пятнадцать, не больше".

— Погоди, девочка. Расскажи, что у мастера за ванна?

— Как, ты не знаешь?! Ты же у него живешь! — девушка округлила от удивления глаза. — Ты действительно странный. Так и Амелия говорит. Хотя она слышала от Пьера, что ты сообразительный малый. А ты и в самом деле, красавчик. Так я тебе нравлюсь?

Ее наивная болтовня помогла мне полностью расслабился, окончательно забыть события сегодняшнего дня, словно не было виселиц и озверевшей толпы.

— Очень.

— Мне многие говорили, что у меня красивая грудь, а один менестрель даже сказал, что у меня задница, как у богини. Грех так говорить, но мне понравилось.

Мне стало смешно, потому что она не играла наивную простушку, а говорила, что думала.

— Я тоже хочу посмотреть на твою божественную задницу.

— Быстрый какой. Успеешь! Так ты совсем не знал о ванне? У него же есть сарайчик за домом, а там стоит большая деревянная бадья, а главное, у Пьера есть печь, на которой можно погреть воду. Это так здорово! Мне как-то довелось быть дома у Жулио Габра, торговца тканями. Ах, какая у него кровать! Мягкое, словно облако! Он, очень богато живет, а печи у него нет. И в городе почти ни у кого нет печи, только у пекарей. Ты это не знал?

— Знал. А откуда столько воды взяли?

— Ты не странный, ты смешной, — засмеялась девушка, ей, похоже, нравилось мне все объяснять. — Да были бы деньги! Тебе сколько хочешь воды доставят за пару мелких монет уличные водоносы. Богатые так и делают! Им горячую и холодную воду доставляют. Ты даже этого не знаешь! Откуда ты родом?

Отвечать я болтушке не стал, а вместо этого начал рассказывать: — Был я недавно в одной купальне…

— И ты мне это говоришь! Знаю я все про них, — не дав сказать, перебила меня взбалмошная девчонка. — В городе есть раздельные бани, мужские и женские, но там дорого, поэтому я там не была, зато ходила несколько раз в общую купальню, но там девушке боязно. Иной раз студенты компанией приходят и сразу руки распускают, лезут куда не надо. Ой, забыла! Амелия же мне сказала: стол приготовить. Давай, чего сидишь!

Не успел я выложить на стол пирог, нарезать на деревянной доске мясные лепешки и колбасу, как девчонка опять вспомнила: — Ой! Опять забыла! Ставь воду на огонь! И подбрось дрова, огонь почти угас!

Только я поставил греть воду, как она подошла, плотно прижалась ко мне всем телом, положила руки мне на шею и сказала чуть капризно, надув губки, словно маленькая девочка: — Ну-ка, покажи быстро, как я тебе нравлюсь.

Шевеление в области штанов не осталось незамеченным.

— Ого, — негромко сказала она и для достоверности провела по гульфику рукой. — Похоже, наша улитка вылезла из своей раковины.

Не успел я перейти к активным действиям, как девчонка резко вырвалась у меня из рук с криком: — Ишь, какой быстрый! Еще не время!

Еще минут через двадцать вернулся Пьер с Амелией. Судя по их довольным лицам, им понравилось купаться. Ни слова ни говоря, я отправился смотреть, что собой представляет ванная палача. Зайдя за дом, я увидел самый настоящий сарай, который палач приспособил для купания. Это было полутемное помещение, с небольшим окошком под потолком и полом, засыпанным тростником. На полочке, над самым входом горела свеча. У стены стояла скамейка, на которой стоял небольшой кувшинчик, а в грязной луже расположилась деревянная бадья, имеющая форму овала, в которой, где-то на треть, плескалась грязная вода.

— Просто отлично. Мне еще и убирать за ними! Мать вашу! — не сдержавшись, я выругался на русском языке, после чего принялся готовить себе ванну. Сначала вычерпал и вылил с десяток ведер грязной воды на землю за сараем, потом залил холодную воду и горячую. В итоге получилась слегка теплая ванна, что абсолютно не радовало мою душу. Пришлось сходить за новой порцией горячей воды. Налил и только стал раздеваться, как появилась девчонка с маленьким свертком в руках. Как оказалось, это было марсельское мыло, которое, как я уже знал, считалось самым дорогим.

— Погоди, Клод! Где ромашковая вода? Ага, — и она бухнула из кувшинчика какую-то вязкую жидкость и сразу в воздухе поплыл цветочный запах.

— Как тебе? Правда, вкусно пахнет? — спросила она меня и принялась раздеваться. Хотя света было немного, но и его хватило, чтобы увидеть крепкую грудь с задорно торчащими сосками, покатые тугие бедра и мохнатый холмик между ног. Девушка не только не стеснялась своей наготы, а наоборот, принимала откровенные эротические позы. Ванна палача была мало приспособлена к сексу, к тому же Эмма разошлась не на шутку, брызгалась, щипалась, вела себя как непоседливая девчонка, правда, при этом повадки опытной шлюхи никуда не делись. Мыло, теплая ароматная вода, молодое и упругое женское тело — все это помогло мне смыть накопившуюся за последние несколько дней усталость и напряжение.

Спустя какое-то время мы вылезли из ванной, вытерлись, надели чистое нижнее белье и отправились в дом, к столу. Пьер и Амелия, похоже, пока нас не было, перенесли любовные упражнения из ванны на кровать, потому что, когда мы вернулись, за столом сидел один палач, а мадам, появилась из его спальни спустя несколько минут, поправляя прическу. Посидели мы неплохо. Когда колокола ударили к вечерне, Амелия попрощалась и ушла, так как в городских борделях начиналось самое горячее время, но при этом разрешила остаться Эмме с условием, что та наведет порядок в доме и в ванной. Девушка с радостью согласилась. Мы с Пьером неспешно беседовали, попивая вино, пока девушка хлопотала по дому. Так неудавшийся с самого начала день закончился весьма приятным и уютным вечером.

Следующий день продолжил нас радовать приятными новостями. В тюрьму неожиданно явился городской чиновник и торжественно вручил Монтре кошелек с деньгами в качестве благодарности от городского совета.

"Все-таки совесть у властей есть. Сообразили, что если бы не Монтре, то вчера вместо шоу могло бы выйти знатное побоище".

Заместитель прево и писец при вручении награды только проводили толстый кошелек завистливыми взглядами, зато Дядюшка Гастон, узнав об этой новости, засиял как новенькая серебряная монета, явно рассчитывая на даровую выпивку. В первую половину дня мы неспешно разобрали два дела: убийцы и поджигателя. Вернувшись после обеда на рабочее место, я привычно ожидал появления в дверях очередного преступника, которого приведут надзиратели, но вместо него порог переступил хорошо одетый мужчина в сопровождении главного надзирателя. Он оказался представителем городской торговой гильдии, после чего выдал Монтре часть премии, которую обещали купцы. Когда я услышал, что она составила всего три ливра, я обиделся.