Как приручить дракона 2 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 53

Поэтому я и стоял на балконе вечером с чашкой чая, пялился на светящиеся желтым светом окна домов напротив и держал в руках телефон. И думал — поднимет она трубку или нет? Все-таки девушки в большинстве своем — натуры переменчивые. Проснулась, умылась, дала деду таблетки, подумала и решила: все-таки какой-то вышемирский загадочный Пепеляев с неясными перспективами — это чересчур! Зачем без пяти минут главе рода странный парень из земщины?

Но она подняла — и быстро! И трех гудков не прошло!

— Да! — сказала Яся. — Слушаю!

Очень решительная у нее была интонация, собранная. Как будто не вечер воскресенья, а разгар рабочего дня.

— Привет, это я, — я чувствовал себя дураком: моего-то номера у Вишневецкой не было!

— Кто — я? Подожди — Пепеляев? — она рассмеялась, и я тоже улыбнулся — смех у нее был очень заразительный. — А я думала — не позвонишь!

— Это почему? — удивился я.

— Думала, что я тебя напугала! Или — скажешь что забыл номер. Или вообще — все забыл. Ну, алкоголь, драка… Ты вообще мастер исчезновений. Мне сказали — тебя прямо от орды конвертоплан опричников забрал!

— Ну нет, теперь ты от меня так просто не отвертишься, — я скалился как сумасшедший, и сердце у меня в груди стучало очень громко. — Не пропаду, не надейся. Дело в том, что я в тебя некоторым образом влюбился, однако!

— Некоторым образом? — я был готов поклясться, что Яся там, по ту сторону своего телефона тоже улыбалась. — Ничего себе — признания! И почему ты так решил?

— Кучу времени мне не хотелось никому позвонить просто так, — сообщил я. — А тут — захотелось! Стоял, волновался… Думал — звонить или нет?

— Конечно звонить, дурак дурной! Всегда звони! — возмутилась она. — Я если на парах буду или занята — сброшу, потом сама перезвоню. Теперь-то у меня твой номер есть, самый загадочный в мире мужчина… Я вообще-то только утром сообразила что твоего контакта у меня-то и нет! Слу-у-ушай, а что ты завтра вечером делаешь?

— Ого! — удивился я. — Завтра? Утром — уроки. В семь часов вечера — тренировка в спортзале, а в восемь совершенно свободен. Есть предложения?

— Тебя не пугает такая инициативность с моей стороны? Бог весть что можешь обо мне подумать! — в ее голосе явно слышались смешинки. — Я как будто вешаюсь на тебя, да? Какая невоспитанность, какая бестактность!

— Однако! Пугает? Напротив — льстит! Я еще не разобрался, в чем подвох, и почему девушка вроде тебя… А, плевать. Даже если подвох и есть — я готов рискнуть. Так какие предложения на завтра? Ловить раков при луне в прибрежных норах днепровских обрывов? Пойти на урок кхазадских танцев? Читать в общественном туалете вслух любовную лирику эльдарских поэтов четрнадцатого столетия? Командуй, Вишневецкая! С тобой — куда угодно!

В телефонной трубке раздавались какие-то странные звуки, а потом она сказала сдавленным голосом:

— Пепеляев, у меня дела в Гомеле на пару дней, и я хотела предложить тебе съездить со мной, по парку погулять, кофе выпить, но идея с кхазадскими танцами это-о-о-о… — она там снова смеялась, похоже! — Я бы любые деньги отдала чтобы посмотреть, как ты выделываешь коленца, машешь над головой руками и орешь «дигги-дигги холл!»

— … но и кофе тоже неплохо! — откликнулся я, посмеиваясь. — Один вопрос: как добираться будем? Если на твоей машине — можно я на сей раз сяду впереди? Если на моей — от меня до Мозыря и от Мозыря до Гомеля — всего километров триста, и я в общем-то не против провести их с тобой в замкнутом пространстве, но…

— На моей, — хмыкнула она. — Заеду за тобой к школе.

— Окей, я посмотрю, когда последний обратный ночной поезд. У меня в десять во вторник начинаются уроки и…

— Может, утром поедешь? — спросила Яся. — В Гомеле есть где остановиться…

Я на секунду замер. А потом, боясь спугнуть, проговорил:

— Можно и утром. Из Гомеля в Речицу есть электричка в восемь-сорок, на уроки успею…

— Ой как хорошо! — искренне обрадовалась она. — Ну тогда — договорились?

— Договорились! — ошеломленно подтвердил я.

— Давай, целую, пока-пока!

Целует! Ну и дела-а-а… Как обычно — все эти влюбленности и шуры-муры сильно не вовремя! Но при этом — очень кстати.

— Помните эту известную присказку: Господь Бог создал разные расы и народы, цивильных и одаренных, сильных и слабых — а негатор уравнял всех? — спросил я. — Звучит красиво, и лозунг этот активно использовали во время Восстания Пустоцветов. Но он в корне неверен. Нет никакого равенства. Посмотрите на меня и на себя! Какой негатор исправит разный рост, разную форму ладоней или цвет волос? Что же — теперь мне отпилить себе ноги и перекраситься, для того, чтобы добиться равенства, скажем, с Ляшковым?

— Вам еще нужно будет отрастить пузо! — сказал Вадим. — Смотрите, какое у Ляшкова пузо!

— Это не пузо! — оргызнулся Ляшков. — Это комок нервов!

— Во-о-от! Нервы! Нервная система у нас тоже разная! — кажется, я ловко вернул урок в нужное русло. — Ну-ка вспомните, какие бывают типы темперамента?

— Флегматик, сангвиник, меланхолик и холерик, — ответила умница-Легенькая.

— А что такое темперамент, Кузевич? — с надеждой уставился на парня я.

— Ну… Это типа характер? — он явно не помнил программу девятого класса.

— Мимо! — я щелкнул пальцами. — Что ж, ладно… Тогда открываем ваши словарики в конце тетардки и пишем: характер — формируется! Темперамент — врожденный!

Они мигом заскрипели мозгами и ручками. А потом Кузевича осенило:

— Темперамент — это тип нервной системы, да? Вот эти все флегматики — это строение нервов, правда?

— Аллилуйя! — воскликнул я. — Именно так и есть! Физиологической основой темперамента являются типы высшей нервной деятельности. Темп, ритм, интенсивность психических процессов у нас априори разная. Именно поэтому холерик — взрывной, флегматик — медлительный, сангвиник — такой неунывающий живчик. А меланхолик — такой задумчивый и грустный. Это — врожденное… Например, там, где требуется решать задания на скорость — флегматик точно проиграет холерику, в творческой работе, требующей воображения, скорее всего лучше всех окажется меланхолик, коммуникабельный сангвиник — незаменим в командной работе, а флегматик — в кропотливом труде… Мы неравны от рождения, и негатор тут никак не поможет…

— Вы так весело говорите об этом… Георгий Серафимович, да что с вами сегодня такое? Вы все время улыбаетесь! А между прочим — утро понедельника! — вдруг запищали близняшки с розовыми волосами.

— А я знаю, — сказал умная Легенькая. — Георгий Серафимович нашел себе девушку!

Я уставился на нее как баран на новые ворота:

— Легенькая! Что за дела? Что за заявочки?

— Точно! Точно, я права!

Вот ведь! Такая маленькая — а уже баба! А баба, она, как известно из одного великого фильма, сердцем чует! И что мне было с ними делать? Посыпался миллион вопросов о моей девушке, а я только отмахивался и ржал. А какого цвета волосы? А какого роста? А кем работает? А как познакомились? А она вышемирская? Ну да, на сей раз они меня одолели. Почти! Потому что я тоже не лаптем щи хлебаю, и подловил Вадима на вопросе:

— А какой у нее характер?

— А характер, Вадим, формируется! Записываем: характер формируется под воздействием трех основных факторов. Наследственность — например тот же темперамент, социальная среда — школа, семья, друзья. И самовоспитание. Это — важнейший из них! Темперамент — не приговор, характер можно сделать себе самому! Нет никакого оправдания, когда кто-то позволяет себе психовать прилюдно или хлопать дверью, или истерить. «У меня такой характер сложный, вы же понимаете?» — покривлялся я. — Нет! Не понимаем! Это не характер сложный, это отсутствие воспитания!

— Легко вам говорить, — они уже поняли, что еще придется поработать и снова включились. — У вас же нервы как стальные канаты!

— Отнюдь! — покачал головой я. — Кто угадает, какой у меня тип темперамента?

— Ну-у-у… — Кузевич почесал голову. — У вас много энергии, вы умеете общаться с кем угодно… Сангвиник?