Как приручить дракона 2 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 44

— Я? — конечно, актер из меня аховый, но попытаться стоило. — Я в первой половине дня занимался, в основном, чтением стихов вслух. Публика, правда, попалась неблагодарная, не любят они ранние стихи Есенина, слишком черствые господа и дамы, я бы даже сказал — невосприимчиывае, никакого чувства прекрасного…

— И ведь не врешь! — восхищенно поцокала язычком она. И вдруг резюмировала: — Из тебя выйдет отличный муж.

— Вот это заявочки! — удивился я. — Это откуда такие выводы?

Река тут делала петлю, и вираж на лодке получился крутой, так что я едва не вывалился наружу, но удержался за полимерные тросы, натянутые на бортах.

— Ну, врать хороший муж своей жене, конечно, не должен. Но и всю правду говорить тоже не рекомендуется, — с самым уверенным видом проговорила девушка. — Кому нужна эта правда, ага? Например — будет жена беременная, у нее вырастет живот, а правдоруб и скажет, что она потолстела. Кому от этого будет легче? Так что умение вежливо недоговаривать — одно из самых важных в супружеской жизни.

— Однако! — только и смог сказать я.

Яся, прищурившись от ветра, поглядывала то на меня, то на берега Припяти, поросшие лесом.

— Элементалей, кстати, мне удалось утихомирить, — заявила она. — Это мой профиль. Хочешь, фокус покажу?

— Ну… — фокусы ведь разные бывают, от некоторых дурно становится. — Почему бы и нет?

— Смотри, — она немного подвинулась и ткнула пальцем в мотор.

Я сразу не понял, что она имеет в виду, а потом увидел: рычажок пуска мотора стоял в положении «vykl». Все это время мы гоняли на магической тяге! Как будто в ответ на мои мысли из воды высунулась прозрачная жидкая рожа, напоминающая морду океанского ската — с противоестественной улыбкой и шалыми глазами. Она явно глумилась и корчила гримасы. Я строго нахмурился и погрозил водяному пальцем. Рожа вдруг выпустила струю воды и исчезла в речной глубине.

— Ну вот! Ты ее напугал! — огорченно проговорила Вишневецкая. — Теперь придется включать мотор.

Двигатель загудел, лодка, получив новый импульс, рванула вперед. Снова замелькали по обеим сторонам речные берега: правый, холмистый и обрывисты, и левый — низкий, болотистый.

— И что там со Штрихом этим? — как можно более нейтрально проговорил я. — Фигура вроде в сервитуте известная…

— Барыга он, — совсем не по-девичьи буркнула она. — Синтетической дрянью приторговывает. И производит. Формально все чисто, для рептилоидов это что-то вроде лекарства от приобретенной после трансформации мигрени. Ну, человеческий мозг в ящерицын череп плохо помещается, головные боли первые месяцы адаптации — их бич! Так что Штрих этот — респектабельный фармацевт, если судить по официальным бумагам. У него в Хтони — производственная лаборатория, там эти самые рептилоиды работают… Работали! На них хтонические миазмы гораздо меньше, чем на людей воздействуют… Она, кстати, рядом с конторой Сатырова, эта лаборатория. Была. Знаешь Николая Палыча? Он говорил, что вы сотрудничали по каким-то техномагическим делам. Ну и про движуху Зоотерики с этими порошками тоже рассказал. Кстати, у Сатырова в офисе окна повыбивало. А пожар у зоотериков до сих пор тушат…

— Да? — я попытался расправить обгорелые лохмотья кофты. — Какое, однако, досадное недоразумение!

В моем голосе было полно фальши, и Яся явно это распознала.

— А труп Штриха — в ужасном состоянии! — покосилась на меня девушка. — Несладко ему пришлось перед смертью… Ни одного живого места!

— Ну, кажется, это закономерный итог, если продавать наркотики для рептилий детям из земщины в туалете театра, — как будто в сторону задумчиво проговорил я.

— Что-что? — ее глаза стали круглыми.

— Ничего-ничего, — откликнулся я. — В этот ваш «Кокос» лучше костюм-тройку надеть, или военную форму? С нейтральной одеждой у меня, как видишь, дела обстоят не очень.

— Костюм… Наверное! — Яся была растеряна и явно порывалась что-то спросить, но всякий раз открыв рот, тут же его закрывала и кусала губы.

— Из тебя выйдет отличная жена, — кивнул я.

— Ничего себе — заявочки! — подкинулась она. — Веришь, нет — первый раз такое слышу!

— Умение не спрашивать, когда не хочешь услышать ответ — очень ценное в супружеской жизни, да? — моя ухмылка была совершенно искренней.

— Ладно! — она вдруг весело улыбнулась и махнула рукой — Один-один! В конце концов, я сразу поняла, что ты престранный тип! И знаешь что? Мне это нравится! Надевай костюм, точно. А я надену вечернее платье. Тамошние неформалы обалдеют!

— Один мой знакомый, кажется, из прошлой жизни, говорил, что все женщины делятся на три типа, — заявил я. — Тупые, гулящие и звезданутые. Ну и комбинации всех этих типов, в разных пропорциях.

— И? — Вишневецкая не знала, как реагировать на такой пассаж.

— Я всегда выбирал звезданутых. — и облокотился на нос лодки, и расслабился настолько, насколько это вообще было возможно. — Ты определенно — звезданутая!

Если она меня сейчас на корм водяным не отправит — значит у нас все сложится. Это мне совершенно точно известно.

Я сидел у барной стойки на высоком стуле и медленно цедил пятьдесят виски. Нервничал! Все-таки Яся — она… В общем, сложно было поверить, что она со мной действительно идет на свидание. Что нет никакой подоплеки. Что она вправду — достаточно звезданутая для того, чтобы пойти в ресторан с контуженым ветераном войны, который работает в школе учителем, вместо того, чтобы сшибать деньгу оказывая услуги в качестве нулевки для богатеньких буратино из юридик и сервитутов.

Да и вообще — физиономию свою я в зеркале каждый день вижу. Нет в ней ничего особенно выдающегося, чтобы девушки на меня вешались. С другой стороны, может ей тоже, как и мне, нравятся разговорчики такие… Интересненькие. Тогда да, тогда все это еще хоть как-то можно объяснить. Женщины любят ушами, и все такое…

Хорошо, что я взял с собой костюм, и хорошо, что Варган Охренительный оказался еще и охренительным франтом: у него нашелся отпариватель. Отпариватель у черного урука! Более того — еще и рубашечки у него имелись, и довольно стильные: с индейской бахромой на рукавах, или с принтом воющего на луну волка на всю спину. Так что я привел в порядок брюки, пиджак, жилетку и сорочку — свою, а не его. После рюкзака они выглядели не очень презентабельно. Даже — очень не презентабельно. Пришлось повозиться.

Зато теперь я выглядел прилично — в единственном своем костюме за две тысячи. Второй купить, что ли? С кевларовыми вставками и потайными кармашками для всякой полезной мути, типа тросика с алмазным напылением или перцового баллончика. И колюще-режущих во всех местах запрятать… Жизнь-то у меня получается, как Яся выразилась, весьма загадочная!

— Что ты думаешь по поводу Штриха? — спросил Барбакан, до блеска натирая тряпкой столешницу. — Ты вроде имел дело с какими-то его ребятками в Вышемире, по крайней мере Варган мне что-то такое наплел…

— Однако, Варган — трепло, — пожал плечами я. — Мне он сказал, что ребятки эти подохли в каком-то лесу. То ли в улье, то ли — в муравейнике, а может — их сожрали лобковые вши. Я, если честно, расстроился — мечтал настучать по голове каждому из этих мерзавцев лично. А они померли! Вот теперь и Штрих помер…

— Гляди, — он ткнул пальцем в экран телевизора, где как раз демонстрировали кадры с места событий, где нашли труп Штриха. — Он как мумия просто! И рожа закопченная. Как будто в него кто-то залил ведро керосина и поджег!

— Не-а, — покачал головой я со знанием дела. — Мне знакомая волшебница говорила, что у него с собой были артефакты. А я в Поисковом служил и имел дело с такими штуками. Тут было пламя магического происхождения, точно! Я думаю, Штриха похитили киборги, и он решил скрыть ценное имущество, и проглотил парочку колдовских цацек. Они у него в желудке срезонировали, а потом — детонировали. И вуаля: запеченный изнутри рептилоид в собственном соку! Я такое видал, когда опричники одному болярину балканскому в глотку артефактную огненную ловушку запихали. Полыхнуло будь здоров! Там от упыря примерно такая же шкурка запеченная осталась.