Петров, к доске! (СИ) - Ларин Павел - Страница 19

Я снова не ответил Максу. Потому что тогда пришлось бы все-таки посветить его в историю, где «зануда Деева» фигурирует совсем в другой роли. А мне почему-то не хотелось этого. Тем более, внимание моих товарищей, и моё тоже, снова переключилось на Ромова.

Он прямо на наших глазах уселся в автомобиль ГАЗ — 24, в открытом окне которого маячил его брат, и упылил в неизвестном направлении.

Вернее, то, что этот молодой человек, в джинсах, яркой футболке и здоровенных солнечных очках, сильно напоминающих черепаху из мультика про львёнка, приходится Ромову братом, знал только я. Остальные вообще заподозрили, будто у новенького имеется свой личный водитель. На роль отца парень за рулем не тянул по причине молодости.

— Ты глянь, какая цаца… — Возмутился Строганов. — И чего он вообще в нашей школе делает? Вон, куда-нибудь в центре его устроили бы. Водила у него. Поняли, да?

Я не стал никого разубеждать, потому что моя осведомлённость снова породила бы вопросы. Произнести фамилию главного инженера матушка реально могла. В разговоре с той же соседкой, которая работает на заводе табельщицей. Но вот описывать подробно, как выглядит старший сын нового инженера, очень вряд ли.

А вообще, по большому счету, спустя сутки существования в тех обстоятельствах, в которых я оказался, мои мысли начали обретать более упорядоченный вид. По крайней мере, относительно будущего. Причём не только ближайшего, но и далекого тоже.

Весной мы отправимся в поход и там все сложится совсем не так, как хотелось. Вернёмся домой уже другими людьми. Так же обычно говорят в ситуациях, когда случается какое-то событие, имеющее последствия. Именно по этой причине мне придётся уйти после восьмого класса. Вовсе не по своему желанию, а по решение педколлектива школы. В основном, конечно, расстарается директриса.

Если бы можно было не тянуть до восьмого, она меня выпихнула бы сразу. Но по учебе я шёл неплохо, стабильным хорошистом, соответственно, в «вечёрку» сплавить такого ученика достаточно сложно. Хотя, директриса очень будет стараться.

Но теперь… Теперь я реально получил второй шанс. Возможность исправить свою жизнь. Да и не только свою. По большому счёту, все, что от меня требуется, не допустить того дебильного похода. В идеале, не дать ситуации с Ромовым вырасти до уровня накала, который по итогу сложится. Все. А дальше…

Дальше можно нормально доучиться, выбрать институт и подходящую профессию. Не то, чтоб я ненавидел прежнюю, наоборот. Меня в ней многое устраивало. Однако, сейчас в моей башке есть реальные знания. Я, в отличие от всех окружающих, имею представление, что произойдёт в 1991 году, как все будет складываться дальше и на что можно рассчитывать. Просто нужно грамотно распланировать свои действия.

— Ах ты, гад. Ты посмотри, его еще и возят по району. — С чувством высказался Ермаков. — Нет, ребят, наши люди в булочную на такси не ездят.

— Не проспоришь, Диман. Несомненно ехать до булочной на такси нецелесообразно, потому что все булочные находятся в Ленинграде, ну, может, немножко в Москве. А у нас, в простом провинциальном городе, есть только хлебные магазины. — Ответил я Ермакову. — Идем уже, на самом деле. Чего вы рты пооткрывали. Машин никогда не видели?

Ермаков хмыкнул, но послушно двинулся вперёд.

Футбольное поле находилось прямо рядом со школой. Одним своим краем оно практически упиралось в торец здания, вторым примыкало к забору, за которым стояла пятиэтажка. Именно эта часть забора была сделана из досок, а дом, который виднелся за забором, являлся частью «пьяного» двора.

Так называли две пятиэтажки, стоявшие друг напротив друга, из-за того, что в них продавали самогонку и левую водку, о чем многие знали, включая участкового.

В этом «пьяном» дворе чего только не происходило. Бывало всякое. Иной раз такое, что можно сочинять анекдоты.

А еще там имелась определенная традиция — драться заборными досками. В основном по субботам. Как правило, происходило это ближе к вечеру, после того, как покупатели горячительного напитка становились изрядно «уставшими» от жизни, но душа у них хотела разгула.

Во дворе стояло несколько столов с лавочками. На этих столах с утра до ночи долбили «костяшками» любители домино. Зачастую именно они оказывались противоборствующей стороной.

Причина драки могла быть абсолютно любой. Начиная от споров по глобально-мировым проблемам, заканчивая банальным вопросом:«Ты че?».

Так как большинство «бойцов» и с одной, и с другой стороны работали на заводе, а соответственно, руками рисковать не имели желания, то самым оптимальным вариантом как раз стали те самые доски. От забора они отдирались влет, по ширине и длине были небольшими, а значит отлично подходили в качестве аргументов для спора.

После драки полагалось оружие вернуть, откуда взял. Можно было не прибивать, хотя бы побросать рядом.

Школьный учитель труда сам всё приколачивал на место. Причём делал это таким гуманным способом, чтоб боевая доска легко отдиралась и гвоздей из нее не торчало. Добрейшей души человек.

С этой традицией пытались биться долго и упорно, но она оказалась неискоренима. Как говорится, если революция неизбежна, проще ее возглавить. Так и тут.

Соответственно, директриса решила, раз уж настолько не повезло с соседством, нужно сделать его хотя бы более-менее дружным. Поэтому при том, что почти каждые выходные в «пьяном» дворе происходили выяснения отношений, активные действия никогда не переносились через забор на территорию школы. Директриса, в свою очередь, смирилась и просто в понедельник утром отправляла трудовика проверить наличие досок в заборе.

Конечно, участковый, Виталий Петрович, взрослый мужик с усами как у Михаила Боярского, пытался решить обе проблемы. И продажу самогонки, которую гнали в пятиэтажках двое известных по всему району личностей, и традиционные бои на досках, которые происходили если не каждые выходные, то раз в две недели точно.

В итоге оказалось, даже если каждый раз «закрывать» на пятнадцать суток всех участников мероприятия, откуда-то появляются новые им на замену. Тем более, со временем эти драки реально обрели вид некоторой традиции. Ну, а с самогоном…Тут все понятно. Даже объяснять не стоит.

Мы дошли до футбольного поля, устроились на зарытые в землю шины и начали обсуждение дальнейших действий. Обсуждение вышло коротким. Ромов однозначно был признан врагом честного трудового народа.

— Значит так. — Ермаков, являясь организатором и идейным вдохновителем, после короткого, но очень бурного голосования, решил подвести итоги. — Мы должны показать этому Никите, что, он пришел в наш класс и наш коллектив. А значит, ему нужно вести себя иначе. Не выпендриваться, не строить из себя…

Диман задумался, подбирая слово.

— Мудака! — Прозвучало совсем рядом.

Мы одновременно обернулись. Неподалёку, на одной из шин, устроился Дядя Лёня. Дядю Лёню знал весь район. Он был сантехником от бога и философом от рождения. В состоянии благодушности и легкого куража выдавал такие перлы, что Аристотель или Гётте от философского гения Дяди Лёни приобрели бы устойчивые комплексы. Как правило, его размышления являлись итогом посещения «пьяного» двора. А еще Дядя Лёня был профессионалом в драках досками.

В этом он тоже превзошел своих соперников. Все люди как люди, а сантехник вёл себя особо впечатляюще. У викингов в раю отрастают новые руки-ноги, взамен отрубленных. Так вот Дядя Лёня дрался так, будто он — самый настоящий викинг, который уже умер и наутро у него всё вырастет вновь.

Проблема в том, что соперники об этом не знали. Но со временем догадались. Поэтому с ростом профессионализма Дяди Лёни драка стала делиться на два акта.

В первом — бойцы враждебной коалиции вяло размахивали досками. Во втором — врывался Дядя Леня, гонялся хоть за кем-нибудь, а все остальные улепетывали.

Личностью Дядя Лёня был вообще известной. Типа местной достопримечательности. Он постоянно ухитрялся влезть в какую-нибудь историю, причем на ровном месте.