Двойня от чужого мужа - Гейбатова Мила - Страница 3

Шикарный распорядок. Главное, не запутаться в расписании.

Может, ляпнуть этому дураку, что я беременна, пусть понервничает? Хотя тогда я от него не скоро избавлюсь. К черту такие шутки, я и сейчас держусь на голом адреналине. Злость не дает раскиснуть и начать подвывать на Луну в обнимку с плюшевой игрушкой и ведерком сладостей. Еще и это посещение больницы, зачем он мне?

– Мой спутник преувеличил, мы попусту занимаем ваше время, – произношу устало, обращаясь к врачу, – мне просто нужно попасть домой и отдохнуть.

К счастью, юмористических и жизнеутверждающих изречений от медицинского работника больше не поступает. Но он меня так просто не отпускает, меряет давление, и оно оказывается очень низким. А еще излишняя худоба намекает на проблемы с питанием.

– Что вам действительно нужно, так это нормально питаться, – неодобрительно комментирует дежурный врач.

– Обязательно буду, только отпустите меня уже, пожалуйста! Дайте что–нибудь, чтобы повысилось все, что нужно, и отпустите. Мой день был ужасен.

– Ладно. Но нервничать сегодня больше не нужно. И если снова станет плохо, не геройствуйте, вызывайте помощь, – хмурится медицинский сотрудник, – не в вашем положении геройствовать.

– Да нет никакого положения, вы все не так поняли, – заверяю врача, а у самой в душе селится червячок, полный сомнения.

«Куплю тест и выдохну, поняв, что все хорошо», – решаю про себя.

– Да–да, ясно, – отмахивается от меня врач. – Идите, показатели я поднял уколом, теперь вам действительно надо поесть и поспать.

– Обязательно, так и сделаю, – киваю со всей серьезностью. – И спасибо!

– Настя, – к нам заглядывает Алексей, – ну как ты? Беременна?

Недовольно морщусь от его высказывания. Взрослый женатый человек, старше меня, а считает, что, измерив давление, можно определить беременность?

– Власов, ну, ты и баран. Езжай, откуда приехал, – хмурюсь, – утомил ты меня, видеть тебя не могу. Я сама домой доберусь.

– Нет! Я тебя доставлю! Я за тебя в ответе! – тут же ерепенится Алексей и из недобитого козлика превращается в мужчину.

Ну, или в жалкую копию мужчины.

Дежурный врач, к счастью, не вмешивается. Быстро сосредоточено пишет что–то на листе, затем снова меряет мне давление и в итоге кивает чему–то своему.

– Мои рекомендации, – протягивает лист, – помните, все в ваших руках.

Что именно? Нормальное питание и жизнь без таких, как Леша?

Хм, а в этом что–то есть.

Вдвоем с Власовым возвращаемся к его машине, он обходится без того, чтобы хватать меня за руки, и на том спасибо. Адреналин сходит на нет, меня снова затапливает апатия пополам с обидой. Ничего, осталось совсем немного потерпеть, и я останусь одна.

Во всех смыслах.

– Ничего не хочешь мне сказать? – произносит Алексей спустя пять минут молчаливой езды.

– Сделай вид, что ты водитель такси и заткнись, – прошу, отворачиваясь к окну.

Я понятия не имею, что я должна ему сказать, по идее оправдывается изменившая сторона, а не пострадавшая.

Власов не следует этому правило, но, что странно, замолкает и дальше едет молча. Я не обольщаюсь, не принимаю его согласие со мной за заботу. Ему элементарно выгодно заткнуться. Он трус, как и большинство мужчин, когда дело доходит до выяснения отношений. Да и о чем нам говорить? И без того, все ясно.

Сейчас он довезет меня до квартиры, возможно, даже проводит, чтобы наверняка успокоить свою совесть. А потом исчезнет, как будто его никогда и не было.

Ах да, еще нужно забрать свои вещи, они у меня скопились за год. И что очень противно – квартиру оплатил мне он. Еще несколько месяцев я вроде как живу у него, а не у себя.

Ой, к черту эти уничижительные рассуждения жертвы! Хоть какая–то польза от убитого года на этого козла. Нечего мучиться совестью. Да меня, может, сейчас и вовсе попросят освободить жилплощадь! И все равно, что искала квартиру я, оплата была не от меня.

Ах да, еще Власову нужно будет убедиться, что я не вернусь в его двор, чтобы раскрыть глаза на правду той блондинке, его жене. Еще один повод пасти меня подольше.

Но тут сложнее. Придется Алексею жить в постоянном страхе, кто знает, что мне придет в голову через неделю.

Наконец–то мы подъезжаем к высотке, где расположено мое съемное жилье, но не спешим выходить. Я–то с радостью, но дверь заблокирована.

– Открывать будешь? – спрашиваю, теряя терпение.

– Буду. Но ты так и не сказала, ты беременна? – спрашивает Власов, проникновенно смотря на меня.

На такой поворот я не рассчитывала, ожидала шантажа, но не допроса о том, о чем я и сама не знаю. Могу только предполагать и надеяться.

– Знаешь, Леша, – намеренно обращаюсь к нему ласково и наклоняюсь вперед, – тема такая животрепещущая, прямо не знаю, что сказать, кроме, – наклоняюсь еще сильнее, интимно прижимаясь к Власову, достаю до кнопки разблокировки с его стороны, жму на нее и договариваю, – катись к черту!

И с видом победительницы открываю дверь и торопливо подбегаю к подъезду. Но я зря переживала, машина отъезжает практически сразу, никто за мной не собирался гнаться. Видимо, считает, что я и так никуда не денусь.

Поднимаюсь на лифте на свой этаж, забегаю в квартиру, запираюсь, а потом прямо так, не разуваясь, шлепаю в комнату и просто падаю на диван. Сила духа покинула меня, не перед кем изображать браваду и вперед выступает вся боль от предательства.

Ощущаю себя грязной и использованной. Ведь я целый год позволяла себя дурачить, строила воздушные замки там, где их нет и быть не может. И хотя я не знала, но на душе так гадко от того, что участвовала в измене, аж снова тошнит.

Скидываю–таки обувь и сворачиваюсь калачиком, больше не сдерживая слезы и отпуская себя.

Утро не приносит ничего нового. К сожалению, оно и старое не забрало.

Встаю с дивана и медленно передвигаю ногами до ванной комнаты. Из зеркала на меня смотрит бледное лохматое чудище со впалыми щеками.

– Ну нет, Абрамова, начинай потреблять углеводы, твои кости уже пугают, – говорю сама себе, щупая выступающие ключицы.

Счастье–то какое, что у меня сегодня выходной, никуда не надо идти. Я бы не смогла сейчас стоять на ногах и излучать позитив.

– Подведем итоги, – произношу вслух, намазывая большой кусок батона толстым слоем масла, а потом и вареньем, – в очередное место по специальности меня не взяли, мой мужчина оказался женат, и я понятия не имею, дадут ли мне дожить на этой квартире оставшиеся несколько месяцев. А денег на новую как бы нет, – отпиваю чай из поллитровой кружки, тары поменьше у меня нет. – Н–да, не густо.

Тем не менее углеводы и сахар делают свое дело. Или сахар тоже относится к углеводам? В сущности, все равно. Главное, настроение из абсолютно депрессивного преобразуется в нейтрально–депрессивное.

Купленный на первую годовщину с Лешей наряд портит дальнейшее повышение моего настроения. Особенно когда и без того напряжно с финансами, я зачем–то приобрела совсем не практичное платье, которое я надену максимум несколько раз.

– А верну–ка я тебя в магазин! Молния все равно заедает, и две недели не прошло, – воодушевляюсь новым планом.

Действие всегда помогает при душевных проблемах, да все, что угодно помогает, лишь бы не сидеть и рыдать, глядя в потолок и вспоминая отношения с Власовым.

В торговом центре мне везет, даже не приходится начинать ругаться, девушки–сотрудницы забирают платье без лишних вопросов.

– Только вам нужно заполнить заявление на возврат, вот, я распечатала, здесь все понятно. У вас паспорт с собой? – осведомляется одна из продавцов–консультантов, протягивая мне распечатанное заявление.

– Да, с собой, – киваю, роясь в сумочке, – сейчас все будет. Деньги сразу вернутся на карту?

– В течение трех рабочих дней, все зависит от банка.

– Что ж, и то хлеб.

Почти заканчиваю с заполнением заявления, как чувствую рядом удушающих запах чего–то рыбного. Мой желудок реагирует моментально, стремясь избавиться от завтрака.