Одержимость ненавистного оборотня - Шакирова Алия - Страница 9

– Твоя взяла! – выплюнул людоед, и черным тигром скрылся в чаще леса.

Я замерла посреди поляны – растерянная и затравленная. Вербер и ледяной сменили позы хищников перед броском на расслабленные и спокойные. Гент разглядывал свои идеальные ногти, лениво опершись спиной о могучий ствол дерева. Только сейчас заметила, что правое ухо денди–сверха растянуто золотым диском. «Серьга», размером с десятирублевую монетку, не меньше, удивительным образом перекликалась с бирюзовыми глазами гента.

Пару минут медведь и вампир молчали, переглядываясь. Я побаивалась делать резкие движения, начинать разговор первой – уж слишком опасными они выглядели. Оба. Только вербер напоминал кувалду, в любой момент готовую расплющить в лепешку, а ледяной – сверкающий двуручник, за секунду разрубающий врага пополам.

– Испугалась? – неожиданно мягко спросил вампир. – Ты откуда?

Снова здорово! Сейчас начнут пытать – кто я, и все закончится ровно также, как и с каном. Пьеса «Невинно убиенная гостья из чужого мира», второй акт. Похоже, на моем лице отразились почти все опасения, потому что ледяной дружелюбно улыбнулся:

–Ладно, не хочешь – не говори. Но, уверен, понимаешь, что разумней всего пойти с нами. Тем более, это бывшая охотничья территория людоедов. – Вампир сделал широкий жест рукой, указывая на лес.

– Куда? – прошептала тихо.

– Мы едем в город, – вступил в разговор вербер.– Ты эмигрантка, что ли?

Оставалось лишь кивнуть. Хорошо, хоть медведь сам предложил ответ. И выдумывать не пришлось!

– Я – Альвилль, – представился ледяной. – Это – Беарн и Стеллер. Готов приютить тебя у себя дома. В конце концов, каждый может оказаться без крова. Верно, мохнатый?

Вербер нахмурился и невнятно промычал.

– Не знаю, – трудно было на что–то решиться, но положение и впрямь казалось незавидным. Деньги и документы канули в Лету, вместе с сумкой, куда идти – не ясно, охотничья территория канов рядом. Но могу ли доверять незнакомым громилам, призванным везением Марио на помощь? А… была не была! Лучшего выхода все равно не предвидится!

– Я с вами, – голос дрогнул, и ледяной еще раз одобряюще улыбнулся:

– Не беспокойся, нам можно доверять.

– Нам с тобой, – хмыкнул вербер, бросив на гента презрительный взгляд.– А вислоухий все равно скоро покинет эту теплую компашку! – добавил с хищной ухмылкой… Ни–че–го себе! И верхнюю, и нижнюю челюсти медведя украшали конусовидные клыки. И они не втягивались, как у ледяных! Бр–р–р–р.

–Закрой пасть! – вампир пихнул вербера в бок. – Девушка еще не видела таких клыкастых монстров.

– На себя посмотри! – оборотень вернул ледяному тычок.

– Мои клыки втянуты, – хмыкнул тот.

– Ничего… это ненадолго,– не поняла намека вербера, но внутри пронесся холодный вихрь, закрутившись вокруг позвоночника. Мурашки поднялись по спине волной – от пяток до затылка.

– Ты пугаешь ее! – попенял вампир медведю. – Тебя зовут–то как? – обратился ко мне, изобразив, видимо, самое доброе выражение лица.

Представьте, что встреченный в джунглях лев опасно приближается, приветливо улыбаясь при этом… Страшновато. Выглядело примерно так же. Я из последних сил постаралась настроиться на позитив, не заморачиваться на нервирующие темы. Судя по всему, ледяной пытался проявить дружелюбие.

– Огни, – представилась поспешно.

– Ну вот и славно. Идем, машина рядом, – вербер кивнул в сторону трассы.

(Ната)

Вот уже битый час я слушала вопли пострадавшей, переходящие почти в ультразвук и достойные телешоу «Дурдом и все его прелести». Девушка плакала навзрыд, сморкаясь в грязную тряпицу, о которую другая даже ноги бы вытирать побрезговала. Где только нашла? Билась в истерике, что–то нечленораздельно крича и молотя руками о большой деревянный стол. Тот в ответ жалобно скрипел, словно ища сочувствия. Пострадавшая то сжималась в комочек, то начинала беспорядочно размахивать руками и дико сверкать глазами.

О боже! Ну, вот почему я? Почему все думают, что если ты женщина, то должна иметь дело со всяческими психопатками, шизиками и истеричками? Типа их понимаешь! Ну! Единственное, что я понимаю – как сильно хочется долбануть свидетельницу по голове, а потом дать штук двадцать пощечин. Так, для успокоения. Но подобные действия сразу же назовут беспределом, еще не дай бог служебное расследование устроят. А орать и трепать другим нервы – не беспредел?

Окажись она одна такая, может, даже посочувствовала бы, попыталась утешить. К сожалению, за двадцать лет службы через меня прошли тысячи людей, доведенных до истерики сверхами, будь они неладны. Поначалу воспринимаешь всех с открытым сердцем, стараешься поддержать, успокоить. Но когда изо дня в день на тебя скидывают самых невменяемых…

В обычной полиции таких сначала хотя бы «мозгоправ» в чувство привел. Но не у нас! Тут, как обычно, все шиворот–навыворот. Нашли психованного свидетеля – сначала вопросы, помощь специалистов потом. Определенная логика в этом есть, разумеется. Вдруг сверхи свою невольную жертву чем опоили или мозги промыли… Тогда первые сутки она еще хоть что–то вспомнит, позже уж точно нет.

В какой–то момент начинаешь тихо ненавидеть эту часть работы. Мне повезло особенно! В участке женщин–полицейских раз, два и обчелся. Так что подопечных на грани нервного срыва делим по–сестрински – на троих, если быть точной.

Как будто у меня и без того проблем недостаточно! Ведь я не просто женщина! Еще и офицер полиции сверхов! Работаю в паре с вербером… Надеюсь, уже сочувствуете? О да! Этому громиле стоит только клыкастую пасть открыть, и оборотни помельче, вроде волков и лис, сразу ушки прижимают, хвостики опускают, в глаза не смотрят. Каны хоть и пыжатся, изображают крутых, но на Этьена глядят с опаской. Это сразу читается в их подлых людоедских глазах. На меня поглядывают как на муху – эдакое надоедливое насекомое, норовящее ужалить. Так бы и прихлопнул, а нельзя… уголовно наказуемо! Но самое худшее, что я – человек!

Правда, руководство подразделения каким–то образом выпросило у гентов их фирменный эликсир. У хитроумных лесных королей на все случаи жизни есть зелье. Надо растворить труп человека – да без проблем, ни одна лаборатория не докопается, одурманить – раз плюнуть, отравить вербера – тоже не вопрос. Принимая суперотраву в течение года, смертные стражи порядка – последний форпост между людьми и сверхами – становятся раза в три сильней. Да и живут дольше, правда, кто на сколько.

Но вот возьмите хоть Хиро из нашего отдела. Ему ведь скоро семьдесят! Выглядит на тридцать пять и за секунду скрутит любого человека, лису или волка – за две секунды. С вербером и каном, конечно, в одиночку не справится, но потреплет изрядно.

Кабинет для допроса ненавижу все годы службы. Много пустого места, нет окон, из мебели только стол и три стула: два жестких для подопечных и один мягкий для полицейского. Естественно, огромное «подглядывательное» (зеркальное) стекло на стене. Дабы снаружи следить за всем, что творится в помещении. Зуб даю, напарник там и хихикает над моими мытарствами.

А ведь я, Натали Велес хороший полицейский! Никогда не превышала полномочий, несколько раз спасла Этьену если не жизнь, то здоровье, оттолкнув с линии огня. На нашем счету раскрытых дел больше, чем у любой другой пары в участке. И – уж поверьте – никаких служебных расследований «в нашу честь» не затевалось.

Но сегодня я совсем слетела с катушек. Пятая истеричная подопечная подряд, дергавшаяся, кричавшая, бьющаяся о мебель, вместо показаний что–то невнятно бормотавшая! Я опустошила уже всю аптечку на предмет успокоительных – сама пила, допрашиваемым в воду подливала. Хотя в подобных случаях простые средства не помогают. Держалась из последних сил…

Думала, не доживу до счастливого момента, когда психозница придет в себя. И тут, слава богам, явился Беллер. Чертов гент! Даже не знаю, какая у него должность. Вроде местного врача, психолога и вообще гуру в научных и медицинских вопросах. Лесная братия может ненадолго принять любой облик, стать невидимыми, мозги запудрить. За это многие их и не любят… Даже больше, чем тех же дикарей–канов, громил–верберов или кровососов–ледяных…