Одержимость ненавистного оборотня - Шакирова Алия - Страница 26

– Вижу, уже не так убеждены в нашей виновности? – хитро уточнил Альпин.

Вот же зараза! В каждой бочке затычка! Неймется мужику!

– Я еще ничего не решила! – отрезала, бросив быстрый взгляд на ухмылявшегося Ледлея.

Он промолчал. Но понял все. Будь ты проклят, физиогномист недобитый!

– Ладно, тут закончили, – не вышло произнести фразу бодрым тоном. Начала вроде бы ничего, но на последнем слове голос совсем охрип и стих.

– Поехали, – кому удавались оптимистичные нотки так проклятому вампирюге.

Я понуро побрела за Альпиным в сторону южного крыла замка. Этьен радостно оскалившись помахал рукой и рванул в сторону нашего гигантомобиля.

Ладно, хоть смена закончилась…

Вокруг замка Ледлеев не было ни покрытия, ни гравия. Мы ступали по траве, мягким ковром стелившейся под ногами – богатенькие ледяные создали естественный палас. Голубоватые фонари засияли ярче, стоило полуночи добавить миру черных красок. Вокруг дворца было светло как днем.

Выпендриваются! Знаю наверняка – древняя семейка видит в непроглядной тьме лучше, чем я при отличном освещении. Но надо же покрасоваться!

– Угадали, – нарушил тишину навязчивый спутник. – Когда в замке нет посетителей, иллюминации нет.

– Не сомневаюсь, – буркнула под нос.

– Пришли, – изучая ровно подстриженный газон под ногами, упустила из виду двери в подземный гараж.

– Одну минуту, – осталась невдалеке от входа, прислонившись к стене и надеясь не заснуть. Глаза закрывались, ватные ноги подкашивались, голова гудела. Никакой гентский эликсир не поможет сутками бодрствовать и оставаться в тонусе. Даже Этьену.

Из гаража медленно выехала темно–изумрудная спортивная машина. Какая–то очередная иномарка последнего поколения. Не разбираюсь в этом и не хочу. По мне были бы колеса, удобные кресла и нормальный мотор.

– Прошу! – Альпин распахнул дверь с водительского места.

Игнорируя предложение сесть впереди, я самолично отворила заднюю дверцу и плюхнулась на сиденье. Плевать. Я так устала, что даже если сочтут бегемотом, не расстроюсь.

Не говоря ни слова, Ледлей захлопнул дверцу, и мы поехали.

Титаническими усилиями борясь со сном, плюнула даже на любопытство, так и свербившее в мозгу. Откуда Альпин знает где живу? Думала, древнейшее зло нашего мира спросит – куда путь держать. Ан нет! Ледяной уверенно рванул в правильном направлении. Вообще–то жутковато!

Адреса, пароли, явки сотрудников нашей полиции, сколько себя помню, держались в строжайшей тайне. Работка такая… Мало ли какой канище, либо тот же вампирюга захочет отомстить или еще чего? Надавить перед судом. Нас ведь тоже вызывают для дачи показаний.

Ледлеи же, похоже, владели и не такими тайнами. Неприятно. Противно. Мысли настолько взбудоражили, что даже сонливость отчасти слетела. Посмотрев на меня в зеркало заднего вида, Альпин поспешил успокоить. Зачем? Понятия не имею.

– Да не знаем мы все ваши секретные данные! – улыбнулся криво. – Про вас спросили. И вовсе не потому, о чем подумали.

– Вот даже интересно! – выпалила с вызовом, чуть подавшись вперед. Инстинктивно хотелось атаковать.

– А ты забавная, – комплимент ударил пощечиной. Когда тебя считают забавной, значит, уж совсем не принимают всерьез. Однако я взяла себя в руки и дослушала монолог Альпина, улыбка которого становилась все более дружелюбной и все более раздражающей: – Начальство… Ваше начальство, беспокоилось за вашу безопасность… Мы предложили защищать.

– Представляю, как наши обрадовались! – перебила ледяного.

Ледлей рассмеялся, я тоже. Вот ведь! Он кажется милым! Вернее притворяется!

– В общем, нам с радостью дали адреса и телефоны. Теперь вы с напарником под охраной клана до конца расследования, – лицо Альпина посерьезнело. – Полагаю, так лучше всего. Черт знает гентов, с их магическими примочками и прочими штуковинами.

Такс… Ледлеи всерьез озабочены нашей безопасностью… Плохо, Ната, очень плохо. Значит, генты рвут и мечут. С другой стороны, в чем, в чем, а в защите древнейшей семейки ледяных можно не сомневаться. Уж если кто и сумеет оградить нас от любых нападок, так это Ледлеи.

– Правильно думаете, – Альпин не уставал приветливо скалиться во все зубы и клыки.

– И долго учились? – бросила я вампиру.

– Читать по лицам? Кхм… Лет пять… может больше. Специально тренировался. Была необходимость, – ответил он спокойно.

Так–с, Ната, счет три ноль в пользу ледяного.

Первый балл – за мастерски провернутый ход с Этьеном, в результате которого вербер отказался везти напарницу домой. Я, конечно, ему еще припомню! И не один раз! Но факт остается фактом!

Второй балл – за то, что рассмешил и на пару минут даже расположил к себе вампироненавистницу, вроде меня.

Третий балл – за спокойствие и оптимизм в обмен на поддевки. Кто говорил, что древнего ледяного легко переиграть? Таких, как я, он едал на завтрак, обед и ужин. Причем, как ни горько признавать, во всех смыслах слова.

(Огни)

Ал кивком пригласил Беарна наверх.

Через пять минут мы суетились возле Стеллы в гостевых апартаментах, почти точной копии моих. Только поменьше.

Ледяной постелил на кровать полиэтилен, Беарн бережно уложил туда пострадавшую. Лицо и тело ее выглядело сплошным синяком, из–за размазавшейся крови, понять – как много ран, и насколько они глубоки, не представлялось возможным. Правое веко затекло, вокруг расползлись фиолетовые разводы, словно щупальца осьминога, протянувшиеся к уху и шее.

Ал предельно осторожно срезал ошметки футболки с тела людоедки. В некоторых местах ткань прилипла к ссадинам. Отрывать вампир не стал, кивком предложив верберу отнести Стеллу в ванную. Прежде чем погрузить девушку в теплую воду, медведь насыпал туда марганцовку. Розоватая жидкость окрасилась в грязно–бордовый, пока Беарн обмывал беглянку. Она так и не пришла в сознание. И слава богу! С подобными увечьями болевой шок заработать не долго.

Я приготовила крепкий раствор марганцовки, Ал убрал с лежанки полиэтилен, заменив чистой белоснежной простынкой. Любопытно, но клыки у вампира ничуть не удлинились. При таком–то обилии кровищи! Местные ледяные не могут пить канов? Иных объяснений на ум не шло. Подключаться к информационному полю желания не возникало – еще не переварила ужасающую экзекуцию людоедов.

Беарн вновь уложил Стеллу на кровать – осторожно, нежно. Медведь заметно осунулся и потемнел, черты лица заострились, ожесточились… Щеки запали, под карими глазами пролегли синюшные круги… Жесткая линия губ вытянулась, кустистые брови сошлись на переносице.

Вербер очень дорожил Стеллой – это ясно читалось в его ауре, за километр излучавшей тревогу, вину, сильнейшее беспокойство.

– Что думаешь? – голос Беарна осип, взгляд уперся в серьезное лицо Ала.

Ледяной присел на пол возле пострадавшей и замер. Обнюхивал? Слушал сердце? Дыхание? Не знаю… Мы с медведем старались не мешать. Несколько минут вампир хранил тишину. Беззвучие нагнетало напряжение. Казалось еще немного и от вербера можно будет аккумуляторы заряжать.

– Выкарабкается, – выдохнул Ал.

Медведь сделал то же. Воздух вырвался из его могучей груди со звуком, напоминавшим шум ветра в больших трубах.

– Сначала надо обработать раны, – по–деловому произнес ледяной. В четыре руки они с Беарном промакивали рваные участки плоти людоедки обеззараживающим раствором.

– А–а–а–а… антибиотики не нужны? – пришла в голову мысль.

– У канов иммунитет такой, что ни одна бактерия не возьмет. Регенерация послабее, – пояснял Ал, не останавливаясь ни на минуту. – А хуже всего переломы обеих ключиц и бедер. Во время обращения они испытывают максимальную нагрузку…

Вербер еще раз тяжело выдохнул. Дальше я поняла сама. Теперь каждый переход в звериную ипостась будет приносить людоедке адские страдания. По крайней мере, несколько лет точно. Уродись Стелла человеком, пришлось бы накладывать гипс, а может и в больницу лечь. Для кана сращение переломов – дело недели–двух.