Исход человечества (ЛП) - Лангле Ив - Страница 14

Он ухмыльнулся мне.

— А ты была создана для пледа.

Когда-то давно я бы скорее раздевалась, чем надевала что-то. Сейчас? Я наслаждалась своей клетчатой пижамой, которая согревала холодными осенними ночами.

— Как далеко ярмарка?

— Всего несколько миль

Мили, на которых были пробки. Своего рода. Мужчина с полной повозкой, которую тянут какие-то большие звери, похожие на коров. Только у них не было вымени. Несколько человек проскакали галопом на лошадях.

Я разинула рот, как деревенщина. Мои глаза наполнились слезами, от которых я остановилась, что заставило Ксавиона приблизиться и спросить:

— Что случилось?

— Люди. — Это единственное слово, которое я смогла выдавить из себя. Не просто пара, а настоящее сообщество. У меня появилась надежда, что, возможно, только возможно, люди смогут восстановиться. Начать всё сначала.

Когда вокруг стало оживлённо, мы слезли с велосипедов и покатили их, несмотря на тяжесть яблок, не так легко по вытоптанной траве. Некоторые люди, как и мы, бродили с маленькими тележками или набитыми пакетами. Другие, как парень с фургоном, парковались и ждали, когда к ним подойдут потенциальные торговцы. Мы обменяли все яблоки в моей тележке на яйца, вяленую ветчину и обещание парня по имени Роланд, который доставит двух цыплят на следующей неделе.

Я была до смешного взволнована.

Когда происходил обмен, воздух наполнялся восторгом и гулом оживлённых разговоров. Я не увидела в городе ни алчности, ни насилия. Ни отчаяния. Надежда сияла на лицах. Жизнь процветала. Я видела не мало беременных женщин и младенцев. Дети носились повсюду, смеясь от радости юности. Им еще предстояло узнать обо всём, что они потеряли. И, честно говоря, став старше, они никогда не узнают ничего другого.

Это новая норма.

Мы в этом вместе.

И все вместе мы пришли в ужас, когда прибежал ребёнок, кричащий во всю глотку:

— Монстр схватил Кэссиди!

Ксавион немедленно оставил меня с вещами и побежал к группе, образовавшейся вокруг мальчика. Пока они допрашивали его, гул и настроение толпы изменились. Люди начали собирать вещи и быстро расходиться. Но не все.

Ксавион стоял с группой свирепо выглядящих людей и одной рыдающей женщиной, которую обнимал мужчина. Ксавиона встретился со мной взглядом и извинился, чтобы приблизиться и пробормотать:

— Тебе нужно остаться здесь.

— Серьёзно? Я могу помочь.

— Знаю, но если останешься, сможешь помочь охранять тех, кто тут, и наши вещи. — Я взглянула на нашу добычу. Трагедия не означала, что все превратились в святых. Искушение украсть может быть слишком сильным.

— Возвращайся невредимым. Пожалуйста. — Я поцеловала его, и хотя мне хотелось умолять его сказать, не стала. Потому что он сделал бы это, несмотря ни на что. Шансы на то, что ребёнка найдут живым, невелики, но вооружённая группа, возглавляемая Ксавионом, не позволит монстру удерживать её.

По мере того, как солнце ползло дальше по небу, я начала беспокоиться за собственную безопасность. Нам потребовалось больше часа, чтобы добраться сюда. Я не с нетерпением ждала возможности проделать тот же путь ночью. Когда солнце начало садиться, и моя паника достигла апогея, особенно когда все, кроме родителей пропавшей девочки, ушли, поисковая группа вернулась с опущенными плечами. И их было несколько меньше, чем уходило. С ними не было маленького человечка. Мать, потерявшая своего ребёнка, игравшего в пятнашки на поле, рыдала.

Ксавион ничего не сказал, приближаясь ко мне. Его измученное выражение лица и кровь на одежде говорили сами за себя.

— Плохо? — спросила я.

— Единственная хорошая новость — мы убили их всех, чтобы они больше не забирали детей

Пока мы во весь опор ехали к нашему дому, прицепы казались скорее тяжестью, чем сокровищем, я не могла не заметить, насколько целеустремлённым был Ксавион. Он ничего не говорил, только ехал, немного позади меня, прикрывая фланг. Его беспокойство передалось мне и заставило выйти за обычные пределы выносливости. Мы не добрались до дома до наступления темноты, и темнота была полна жутких звуков. К тому времени, как мы прибыли, я была вся в едком поту. Но это не помешало мне помочь разгрузить и убрать барахло.

Только после этого мы заперлись внутри. Бачок, который он соорудил на крыше, позволил налить ванну. Я бросила в воду несколько ароматных трав, которые заменила на другие, и раздела Ксавиона. Я мыла его напряженное тело, пока из него, наконец, не полились слова.

— Их было пятнадцать.

Ошеломляющая цифра.

— И маленькая девочка была не единственной, — тихо добавил он. — Судя по всему, остальных забрали по пути. Им даже не нужна была эта маленькая девочка. У них было много еды. Её забрали, чтобы подразнить нас.

Заявление заставило меня на секунду задуматься.

— С чего ты так решил?

— С того, что они убили ребёнка, а не съели его. Они оставили её на поляне в качестве приманки.

— Подожди, они устроили ловушку?

— Засаду, только она провалилась, но потому, что мы догадались. Если бы Франклин не понял, что нас загоняют, мы могли бы все погибнуть.

— Как только мы убили всех, наткнулись на их лагерь. Они заняли дом у реки. Спали в сарае. И бросили тела, с которыми покончили, в старый свинарник.

Я прикрыла рот рукой.

— И никто не знал, что они были там?

Он покачал головой.

— Я думала, они не часто покидают город.

Он поджал губы.

— Обычно нет. Почему животное покидает свою территорию?

Из-за еды

А мы все знали, что любят есть мутанты.

— Что это значит?

Он вздохнул и запрокинул голову, закрыв глаза.

— Это значит, что завтра нам нужно выследить отставших и начать поиски других.

Осознание того, что он уйдёт, сделало наши занятия любовью особенными в ту ночь. Медленный темп. Мы всё время смотрели друг другу в глаза. Связь на уровне, который я никогда не представляла и не хотела терять.

— Я люблю тебя. — Его последние слова мне, когда он отправлялся избавлять мир от монстров.

Он вернулся. Снова грязный, окровавленный, но с хорошими новостями. Они нашли убежище нескольких мутантов, на этот раз десятки, и зачистили. Учитывая то, что они обнаружили, на следующий день планировали двинуться в другом направлении, чтобы поблизости не осталось гнезда мутантов.

Я вооружилась.

— Я иду с тобой.

Он покачал головой.

— Мы не можем пойти оба. Последний урожай нужно собрать. Курятник построен для цыплят.

Я выгнула бровь.

— И ты думаешь, я квалифицирована, чтобы сделать это?

Печальная усмешка тронула его губы.

— Это что, сексизм — хотеть, чтобы ты была здесь, где безопасно?

Да, но в то же время это мило и наполнено любовью, вот почему я возразила:

— Охотник из меня лучше, чем фермер.

Он притянул меня к себе.

— Я не могу потерять тебя.

— Ты думаешь, я не чувствую того же, — сдавленным голосом произнесла я.

Я поняла, что победила, когда он вздохнул.

— Ладно. Но держись ближе ко мне. — Это он повторил, когда мы вошли в густой лес как раз в тот момент, когда надвинулись тучи, окутав землю темнотой.

В городе я выходила на улицу только в солнечные дни. А здесь? Мне негде было запереться. Но я сама напросилась. Потребовала участия. Я не могла струсить сейчас.

Участник нашей группы, Лерой с золотистой бородой и лысой головой, сказал:

— У меня плохое предчувствие.

У всех нас такое было.

Оказалось, нам следовало бы струсить и сбежать.

Без всякого предупреждения мутанты начали падать с деревьев. Их было так много, и они застали нас врасплох. Предполагалось, что мутанты днём прячутся в тени. Кто-то забыл передать этим уродливым ублюдкам памятку.

Я бешено стреляла, прежде чем пистолет выбили паукообразной рукой. Вокруг я слышала много выстрелов, криков, и почувствовала запах страха в воздухе. Я вытащила нож и колола всех, кто оказывался рядом, слишком запаниковав, чтобы убедиться, что это не союзник.