Звездный султан-покоритель принцесс (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 54

На полусогнутых до крыльца рванул. И… последний рывок!

Первый пролёт преодолевается успешно. На втором из пола вырастает гвардеец и останавливает меня:

— Что вы делаете, господин Робин?

Это первый на сегодня офицер. Да и за все пять дней ни одного не видел. Так они под землёй, оказывается, дежурят.

— Я, это… чтоб детворе не мешать, — выдал я с ходу.

— Так они на вас и смотрят, — кивнул гвардеец и посмеялся.

Не понял⁈ Выпрямился, с высоты пролёта видно лучше. Моя удивлённая рожа транслируется онлайн. То есть всё это время они наблюдали за мной, как я тут крался!

Помахал им. Обернулись, зааплодировали снова.

Мда, не такие уж и страшные эти монаршие дети.

— Вы по какому поводу? — Спросил гвардеец уже более строго. — Господа Аделина–Зэр сейчас занята. Велела не беспокоить.

— Я понял. Когда у неё часы приёма?

— Я доложу о вас, когда будет к месту.

— Смотри мне офицер, у меня вопрос жизни и смерти так–то, — наехал уже на него.

Потому что неделя осталась!!

— Вы здесь никто, попрошу проявлять смирение и сдержанность, — выпалил тот и уехал обратно вниз. И правильно сделал, пока по роже не схлопотал.

Примерно представляя, что будет, если продолжу движение вперёд, я стал спускаться угрюмо.

И тут на меня налетела детвора! От пяти лет до пятнадцати, мальчики и девочки в несколько дюжин.

— Адмирал! Настоящий! — Завопили. — Почему ты крался? А расскажи о своих битвах? А правда, что за Первым кругом есть жизнь? А что у тебя за значки? А почему! А что! А как!

Голова кругом, перебивают друг друга, щупают форму. Млять, ну точно стая гиен.

Няньки налетели в помощь. Слышу, с пруда надо мной ещё ржут подростки.

— Так! — Воскликнул, понимая, что сейчас разорвут. — Готов рассказать пару историй!

Не думал, что избалованные дети купятся на это. Видимо, всё прочее уже приелось. Мне даже места искать не пришлось. Из газона за мгновение выросли мягкие диванчики всем под попки прямо у крыльца.

Одна матёрая нянька подошла и на ухо мне шепнула:

— Ты хоть и гость тут знатный, но только попробуй цензуру не соблюсти.

Экран ещё возник огромный с левой стороны от меня. И я сразу понял, что туда и мысли свои транслировать можно, и из памяти всякое. Знавал я такое медиа–оборудование у лорда одного. На нём можно свои самые горячие встречи пересматривать и товарищам показывать, чтоб от зависти шипели.

Как бы сейчас случайно не вывести на экран, как прелестная сказочная фейка насаживается на член, извиваясь как змея.

Чую, что матёрая служанка имеет полномочия отрубать мне голову.

Детский сад в рот смотрит, ждёт!

Настроился я, продышался. И нашёл, что им показать.

Оазис свой вспомнил, запретный город показал, как красиво одеваются наложницы и танцовщицы на праздник, как целая площадь красочно одетых людей приветствует своего императора. То есть меня! Картинка, от которой дух захватывает у самого каждый раз. И даже сейчас.

Рассказал про народ тот, живущий жизнью своей средневековой. Не знающий бед и не нуждающийся ни в чём излишнем. Про обряды, обычаи и культуру.

Когда начал, ожидал, что зевать начнут. А не стали! Глаза вытаращили, смотрят и слушают. Как орлом я летаю над миром, как помогаю отчаявшимся и попавшим в беду героям. Как наблюдаю за судьбами и зарождающейся любовью. Как спасаю смелых, потерявших всякую надежду. Это в частности, когда всадник со стрелой в спине и любимой в седле уносится в тупик к обрыву, а за ними гонятся пятьдесят тысяч человек. Словно загнанный зверь мой герой убивает примерно половину в рукопашном бою, но затем устаёт, млять, совсем чуть–чуть осталось…

— Всё, хватит пропаганды! — Взвизгнула матёрая нянька, и всё вырубилось. — Завтра я доложу о вашей выходке госпоже!

Дети недовольно загалдели. А меня погнали в шею в гостевой дом.

— Правда глаза режет, бабуль! Люди счастливы везде! — Крикнул ей в след.

И увидел, как адмирал Бастоль выходит с крыльца весь расфуфыренный во фраке блестящем. Улыбка на лице сияет, как приклеенная. С ним щегол какой–то светловолосый, тоже в костюме тысяч за сто. Щебечут, как тёлки.

Отвернулся и за клумбу заскочил, чтоб меня не распознал. Но судя по всему, он и прибежал сюда, чтобы упредить мой шаг.

Только я подумал о стаканчике вкусного напитка перед телеком, слуга подскочил:

— Вас просит подойти, его светлость девяносто шестой эрц–принц…

И пошёл я к подросткам у пруда, юродным племянникам императора, как на казнь.

Пятнадцать избалованных подростков, каждый из которых может только пальцем указать на челядь, и того проглотит сама земля этой кибернетической планеты.

Нет, мне не страшно. Просто обидно будет!

Дохожу до открытой беседки с огнём, где все сидят и кормятся с рук от слуг. Опускаюсь на колено перед отпрысками и представляюсь, как положено.

— Вольный адмирал восьмого ранга…

У всех взгляды с вызовом, вздрюченные или гадливые. И как назло, все красивые, особенно девки — любительницы краситься в переходный возраст. Благо уже все одетые по–простому, в балахонах удобных. Никто не обвинит, что я на сиськи–пупырышки смотрю. Но бдительности терять нельзя, это змеюки те ещё.

Но, млять, случается чудо.

— Встань, адмирал, это ж не официальная встреча! — Восклицает темноволосый синеглазый парень, похоже, самый старший среди пиздюков. Лет семнадцать ему. Он и вызвал, похоже.

— Благодарю, ваше высочество, — отвечаю учтиво, поднимаясь. — Признаться, впервые мне выпала честь посетить резиденцию принцессы и быть подле стольких её славных родственников. И мне отрадно за Империю. Я вижу мужественных ребят и ангельски прекрасных девушек.

— А хорошо поёт, — посмеивается худой и мелкий щегол.

— Молчи, невежа, — шипит ему с другой стороны щекастый толстячок.

Девки некоторые смотрят со змеиным интересом, будто вот–вот скомандуют мне раздеться и побегать.

— Говорят, адмиралы посещают миры за Третьим кругом, — начал эрц–принц. — И не редко бьются между собой. Не могли бы показать нам на проекторе мыслей что–нибудь интересное и захватывающее?

— А лучше битву самую злющую! — Подхватил ещё один парень.

— Зачем кровь? — Возмутилась красивая, но явно тупая соска, говорящая в нос. — Я вот хочу посмотреть на девушек с других миров, как они красятся, что носят.

— А я хочу на животных посмотреть, — закартавила ещё одна. — Интересно, а везде есть кошки?

На ум пару миров сразу пришло.

— Если госпожа нянька не накинется, — начал я с улыбочкой.

— Будь уверен, я сумею тебя защитить, — выпалил эрц–принц важно. Ух, мама моя родная!

Что ж. Сами напросились!

Врубил им сразу самое жёсткое. Где мир захватила растительность, заточенная на то, чтобы переваривать любую, попавшую к ней органику извне. Живность показал в океане жёлтом, которая обгладывает до костей на раз. Как раз в одном месте колонию спасали. Что за дебилы решили поселиться на такой!

Себя показал, как я поднимаюсь по кораллу от воды с рукой обглоданной до плеча, спешно её залепляя пластырем. Хотел колониста вытащить из воды, а ко мне мелочёвка присосалось. Как дрались с гигантскими насекомыми в одном мире, там мою экспедицию так на кусочки порубили, только головы и успевали телепортировать в медкапсулы для регенерации.

Минут через пять лица у всех вытянулись, глаза почти вылезли из орбит. У девок слёзы проступили.

Это при том, что молодёжь в обход всем запретам родителей упивается трансляциями гладиаторских боёв на Рубиконе.

— Ладно, давайте теперь милых кисок покажу, — объявил снисходительно.

— Нет! — Возмутился сразу эрц–принц с горящими глазами. — Адмирал, ещё! Шоу с Рубикона скудная постановка по сравнению с твоими приключениями.

Вот о чём и говорю.

Шесть из восьми девочек ушли, два нежных пацана тоже. Остались самые стойкие. Щас, млять!

Вскоре заболела голова, и трансляцию пришлось прервать. Эрц–принц похлопал по плечу, глядя на меня и дико, и с восторгом.