Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Успенская Ирина - Страница 219

– Как знаете, – ответил Грегор, про себя поморщившись.

Гордец! А ведь ему и правда грозит плаха. Вот будет забавно, если они с Саграссом встрется в итоге на эшафоте! Неудачливый боевик, случайно погубивший одного принца крови, и лорд‑протектор, принявший решение пожертвовать вторым.

Мимо пробежала стайка целителей – курс десятый‑двенадцатый, почти взрослые. Его кузины со стороны Мэрли среди них не было, но даже если бы Грегор вспомнил о ней раньше, он не стал бы отправлять девочку домой. Да, жестоко, но чем она лучше остальных? И кто знает, вдруг именно ее силы не хватило бы, чтобы спасти кого‑то другого? Сегодня, прав Ладецки, каждый человек и вправду на счету.

Ах, как же не хватает Воронов! Его умных, талантливых, сильных и умелых Воронов, гордости Фиолетового факультета! Но Аранвен, пожалуй, прав… Ни Дарра, ни Саймон не остались бы в стороне, а они наследники своих родов, истинная золотая кровь Трех Дюжин. И кто знает, может, Аранвен‑старший еще изменит свое решение и на трон взойдет его сын?

Грегор вдруг понял, что не верит в благополучный исход. Конечно, стихийники постараются найти решение. Но судьба неизменно проверяет человека самым жестоким и неприятным способом, который только может выбрать. И ни Благие, ни Баргот, ни выдуманный Странник не могут встать между человеком и его выбором.

«Я не женюсь на Беатрис, – подумал он с холодной смертельной ясностью. – Кто угодно, только не я. Если Аранвены откажутся от короны, пусть возведут на трон любого из Трех Дюжин. И кто бы ни стал следующим королем, пусть он судит меня за все, что я сделал. Плаха так плаха, Бастельеро умеют отвечать за свои дела. Жаль только Айлин… Она заслуживает лучшей участи, чем стать вдовой, едва оказавшись женой. Но ее необдуманный порыв будет хотя бы прикрыт и оправдан честным браком, пусть недолгим. А если повезет и решение окажется в мою пользу, я сумею искупить свою вину и сделать ее счастливой. Она – единственная, кого я могу и хочу назвать своей женой…»

Мир вокруг замер и пошатнулся. Грегор почувствовал, что на миг оглох, но тут же слух вернулся. Академия дрожала, как испуганная лошадь, каждым камнем до самого основания. Стены вибрировали, стекла дребезжали в рамах.

– Началось, – с угрюмым удовлетворением сказал Ладецки и поправил на запястье браслет‑накопитель. – Господа маги! – обратился он к боевикам. – Мы жили честно, а придется – умрем доблестно. За Орден и Дорвенант!

– За Орден и Дорвенант! – рявкнули боевики.

Грохнуло второй раз, уже ближе, и Грегор понял, что прорыв снова случился в Большом Зале Совета.

– За Орден и Дорвенант, – выдохнул он и почувствовал странную легкость в душе.

Никакой политики, всего лишь еще один бой, который непременно нужно выиграть. А судить победителей будут потом.

В этот раз рассчитывать на быстрое закрытие порталов не приходилось. Они открывались повсюду один за одним, и уставшие стихийники, выложившиеся накануне, просто не могли заштопать такое количество прорывов ткани мироздания. Охрипший Райнгартен командовал ими на жуткой смеси ругательств и терминов, большую часть последних Грегор не понимал, но видел, что оранжевые маги выкладываются до донышка. Накопители у них давно закончились, и сам магистр Райнгартен все чаще прикладывался к фляге, а его подчиненные уже хлестали карвейн, как воду, пополняя резерв.

– Пятнадцать! – выдохнул он, выслушав очередной доклад и повернувшись к Грегору. – Шесть на первом этаже в аудиториях, остальные по жилому крылу. Тот, что в Зале Совета, мы залатали, остальные не сможем. Пока не сможем, – добавил он и потер мокрое от пота лицо ладонями.

Щегольская мантия оранжевого бархата, которую Райнгартен всегда носил с особым изяществом, запылилась и измялась, в паре мест на ней виднелись подпалины. И Грегор понял, что портал в Зале Совета Райнгартен закрывал сам. Несчастливое место какое‑то…

– В жилом крыле никого не осталось, – бросил возникший рядом Ладецки. – Начнем с аудиторий, здесь просторнее.

Грегор кивнул – и они начали.

Удар – фонтан крови, оседающий на пол пепел… Жирные пятна сажи там, где уже прошли алые маги. Фиолетовые вспышки его собственной магии. Это были не фраганцы, с которыми следовало соблюдать рыцарские правила ведения войны, и Грегор почти радовался, что нечисть можно просто истреблять. Удар – фонтан крови… И еще один! Он тратил силы расчетливо и бережно, понимая, что до конца боя их может и не хватить.

Вот из клуба дыма посреди аудитории возникла оскаленная пасть, и Грегор наотмашь приложил ее «могильной плитой». Демон сдох, не успев вылезти, рядом одобрительно хмыкнул Ладецки, но по телу твари из портала рванулось полдюжины других, и боевик накрыл их «огненным градом». Истошно визжа, твари горели живьем, пока Ладецки хладнокровно отбрасывал их от себя и Грегора щитом.

От мечущихся демонов загорелись шторы, вспыхнули обломки парты, но в аудиторию тут же деловито вбежал мальчишка‑стихийник лет семнадцати, повел руками, что‑то прошептал, и огонь погас, не успев разгореться. Адепт молча вылетел в коридор, помчался дальше, и Ладецки снова одобрительно хмыкнул, пояснив:

– Хорошо работают паршивцы. А то нам только пожаров не хватало.

Грегор кивнул и с сожалением подумал, что пока что весь их труд почти напрасен. Убивать демонов – все равно что вычерпывать воду из лодки с проломленным днищем. Как ни старайся, вода прибывает быстрее. Демоны в Бездне бесконечны… Но Райнгартен клялся, что продержаться нужно только до вечера, потом энергия по силовым линиям пойдет из Дорвенны обратно в Академию, и прорывы получится закрыть.

Громко топая, в аудиторию вбежали два адепта‑боевика с выпускного курса и мэтр Ирвинг, преподаватель Фиолетового. Некромант кивнул Грегору, а боевики отдали честь Ладецки, который указал им на клубящуюся черным дымом дыру портала.

– Ирвинг, зря не рискуйте, – сказал Грегор, помня, что молодой мэтр специализируется на кладбищенской нежити, а не боевых проклятиях. – Если что, отходите и зовите подмогу. У этих, – указал он взглядом на азартно блестящих глазами боевиков, – головы горячие, хоть вы поосторожнее.

– Не извольте беспокоиться, милорд, – улыбнулся Ирвинг, принимаясь выплетать щит. – Прикрою и себя, и ребят.

Здесь им с Ладецки больше делать было нечего, и Грегор первым вышел в коридор. Теперь в Академии так же тянуло дымом, как раньше – в Дорвенне. Только в этом дыме слышался отчетливый едкий привкус – в алхимическом крыле горела лаборатория.

«Хоть бы ничего не рвануло, – обеспокоенно подумал Грегор. – Как же не вовремя Адальред… Системы безопасности Академии – исконная забота артефакторов».

Словно подтверждая его мысли, доспехи в коридорной нише лязгнули, шагнули и перегородили дорогу ползущей твари, напоминающей гигантскую мокрицу. Грегора передернуло от омерзения, но не успел он поднять руку для заклятия, как пустой доспех времен Первой Фраганской войны, судя по форме шлема, вонзил в «мокрицу» тяжелый двуручник. Тварь изогнулась, и от ее беззвучного вопля у Грегора заложило уши, а доспех продолжал кромсать демона, пока от того не осталась груда черной плоти, сочащейся черной же кровью.

– А на верхних этажах горгульи, – с мрачным удовлетворением сообщил Ладецки. – «Бедные девочки» Адальреда тоже дают жару. Пожалуй, отобьемся, а, Бастельеро?

Не ожидая ответа, он зашагал по коридору, с великолепным хладнокровием обогнув дрожащую черную кучу. Пальцы магистра были предусмотрительно сложены для «Молота Пресветлого», и первого же летучего демона, похожего на огромную мышь‑вечерницу, он сбил на лету, размазав по стене. «Позер, – усмехнулся Грегор. – Как все боевики. Но им иначе нельзя. Всех красных учат умирать если не легко, то хотя бы красиво и с честью. И подороже…»

Не ко времени вспомнился Кристоф, и Грегор с сожалением вздохнул. Старый магистр воспитал достойную смену, но как же сейчас не хватало его самого!