Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Успенская Ирина - Страница 122

Иоланда ахнула, прижав руки к груди, а Айлин закусила губу. Ну вот! Теперь еще адепту Финнигану из‑за нее попало!

…Вот поэтому он больше и не появлялся. Наверняка! Кому захочется видеть человека, из‑за которого тебе назначили отработку? Как все‑таки нехорошо получилось! А ведь Айлин, даже толком его не рассмотрела!

– Да‑да, – возбужденно закивала алхимичка, довольная вниманием подружек. – Ужасно романтично, правда? Мне сказал мой Эдмон, он тоже разумник… Ой, ну вы же знаете моего Эдмона? Так вот, он сказал, весь курс гадает, что же это за девица. Даже у меня спрашивал, – хихикнула она. – Но я не сказала. Мало ли что сделают Вороны, если услышат, правда же? Айлин, бедняжка, как тебе, наверное, нелегко!

– Благодарю за сочувствие, – процедила Айлин, сердито захлопывая учебник. – Но оно совершенно излишне. Меня полностью устраивает моя жизнь. Кстати, мне пора. Мы договаривались с Саймоном о встрече… встрече… в библиотеке!

Вскочив с кровати, она направилась к двери, заставив себя не обернуться на делано сочувственный шепот:

– Конечно, кто ж признается…

– Как, должно быть, обидно: целых девять юношей – и никакого толку…

– Так это правда, что она не идет на бал?!

Дверь захлопнулась за спиной, и Айлин наконец смогла выдохнуть ставший противно горьким воздух. Все еще хуже, чем ей казалось! Уже все знают… Фу, сплетницы! Лучше бы следили за своей жизнью, а не за ее!

Ладонь сама легла на рукоять ножа – и тут же отдернулась. Айлин так и не удалось узнать, кто его прислал, хотя на позавчерашнем практикуме – «работе над ошибками», как сказал мэтр Бастельеро – нож увидели все Вороны. Но Дарра всего лишь похвалил «превосходную работу и удачное сочетание материалов». Саймон, разглядев гравировку, возмущенно фыркнул: «Ревенгар, ты же некромантка! И боевик к тому же! Зачем было портить такой нож цветочком?» Оуэнн Кэдоган, увлекшийся в последнее время живописью, сказал, что нарисует ее портрет именно с этим ножом. Мэтр Бастельеро просто рассеянно похвалил за внимательность к его замечанию…

А ведь Айлин так надеялась, что даритель выдаст себя хоть чем‑нибудь! Но либо никто из Воронов и в самом деле не имел никакого отношения к подарку, либо очень хорошо владел собой. Как… как мэтр Бастельеро, например. Ах, да что за глупости лезут в голову? Это никак не может быть он! С какой стати мэтру дарить ей подарки, да еще тайно?

И вообще, рано или поздно все выяснится само собой, а пока… Айлин беспомощно огляделась. По коридору, громко топоча, пробежала стайка первокурсников, хлопнула дверь где‑то в конце крыла, и снова повисла тишина.

Куда ей пойти? Не возвращаться же в комнату, пока там сплетничают подружки Иоланды? Может быть, и в самом деле навестить Саймона и Дарру? Уж они‑то точно не станут обсуждать бал?

Снова послышались шаги – уверенно приближающиеся, как показалось Айлин, от лестницы. Ох, как не хочется, чтобы ее увидели у двери собственной комнаты, не смеющей вернуться!

Может, и в самом деле пойти в библиотеку, и… и что? Взять гору книг, выучить что‑нибудь совсем новое, что еще не преподают их курсу… ради чего? Только затем, чтобы не думать о ядовитом сочувствии Иоландиных подружек? Да плевать на их сочувствие! Она хотела пойти на этот бал, потому что…

Потому что даже во сне она танцует! Кружится в легкой паэране с незнакомцем в нарядном камзоле… Нет, не так! Во сне она точно знает, кто это, и сердце сладко замирает от того, как уверенно и умело он ведет в танце, какие сильные у него руки и широкие плечи, как падает на его щеку темная прядь, выбившаяся из‑под ленты… Ничего, кроме этой пряди, такой же черной, как цветок на присланном кинжале, она не помнила, но во сне точно знала, что этот человек – ее судьба… А если она не попадет на бал, все пропало!

Шаги затихли, и Айлин от души понадеялась, что тот, кто шел по коридору, уже дошел, куда собирался. А она… Решено – она пойдет в библиотеку!

– Леди Айлин?

«Зря надеялась!» – сердито подумала она, поворачиваясь на незнакомый голос. И едва не задохнулась. Всего в пяти шагах от нее, прижав к груди букетик голубых пролесков и улыбаясь, стоял тот самый адепт Финниган, о котором только что рассказывала алхимичка!

– Позвольте представиться, миледи, – улыбнулся он и изящно поклонился. – Меня зовут Дерек. Дерек Финниган.

– Рада знакомству, – растерянно откликнулась Айлин. – Я… наверное, должна попросить у вас прощения, адепт Финниган, говорят, у вас были неприятности…

И поспешно прикусила язык. Дура! Кто же говорит о таком при первой встрече!

– Неприятности? – недоуменно переспросил Дерек Финниган, озадаченно нахмурившись и тут же просветлев лицом. – А! Вы говорите об отработке? Ну что вы, прекрасная леди! Я согласился бы отрабатывать и вдвое дольше ради одной вашей улыбки! Даже если бы меня послали чистить конюшни. Впрочем, это я должен просить у вас прощения за дерзость…

– Но вы не сказали ничего дерзкого! – запротестовала Айлин, почувствовав, как загорелись щеки.

«Прекрасная!» Выдумал тоже этот… Финниган! Да она выскочила из комнаты, даже не причесавшись и не переплетя косу – вот уж чудо красоты! Но все‑таки… вот бы кто‑то и в самом деле считал ее красивой! «Не просто кто‑то, а незнакомец из сна, – подсказал лукаво ее собственный голос. – И перестань уже себя обманывать, ты отлично знаешь, кто это. Просто не можешь признаться даже себе. Потому что скорее тебя пригласит на танец сам Великий магистр, дай ему Милосердная Сестра здоровья, чем… он».

– Сейчас скажу, – заверил адепт Финниган и протянул ей букет. – Леди Айлин! Я понимаю, что у такой… такой… такой прекрасной девушки, как вы, отбоя нет от поклонников… и вы, несомненно, мне откажете… Но поймите, я не могу не попытаться! Окажите мне честь пойти со мной на Вишневый бал!

– На… бал? – глупо переспросила Айлин, едва удерживаясь от желания ущипнуть себя за руку – вдруг ей это просто снится? – Но…

– Вы не согласны? – выдохнул Дерек отчаянно. – Вас… вас пригласил кто‑то другой, да? Я должен был ожидать… я и ожидал, но надеялся! Сам не знаю, на что… Я должен был пригласить вас раньше, но не мог решиться, а потом… потом эта отработка, и только теперь… Знаете, она ведь еще не закончилась, просто я сбежал. Совсем ненадолго, только чтобы вас увидеть. Не через окно, а вот так. И пригласить… Простите, я…

– Я согласна! – выпалила Айлин, не успев даже подумать.

У адепта Финнигана был такой несчастный вид! Как будто от ее согласия зависело что‑то ужасно важное!

– Правда? Благодарю вас, леди Айлин! Я и мечтать не смел…

С лестницы послышался пронзительный свист, и Дерек вздрогнул.

– Это мой приятель, – виновато пояснил он. – Разумник, как и я. Он… сторожит, чтобы никто не узнал, что я сбежал. На нашей кафедре с этим очень, очень строго! Но одно ваше слово – и я останусь, даже если за это мне назначат месяц отработок!

– Нет‑нет, зачем же… – пролепетала совершенно ошарашенная Айлин. – Я вовсе не хочу доставлять вам неприятностей, адепт…

– Дерек! Умоляю, прекрасная леди, просто Дерек! Вы сделали меня счастливейшим из всех, кто…

Свист повторился, и адепт Финниган, то есть просто Дерек, поморщился.

– Как же не вовремя! Я вынужден исчезнуть, прекрасная леди. Итак, вы обещали пойти со мной! Через три дня, в восемь часов вечера у центральной лестницы!

Он быстро, но низко поклонился и нырнул за угол. Айлин замерла, стиснув нежные стебли пролесков, глядя ему вслед и пытаясь понять – как так вышло, что она пообещала пойти на бал с юношей, которого совершенно не знает?

Впрочем, ведь речь идет всего лишь о нескольких танцах, и ей даже не обязательно позволять себя проводить… а уж целоваться с этим Дереком она и вовсе не намерена, что бы он себе ни думал!

Она заколебалась, переводя взгляд с пролесков на угол, за которым скрылся адепт Финниган, на дверь собственной комнаты, снова на пролески… Не идти же в библиотеку с цветами?! Но появись она сейчас в комнате, сплетен и пересудов не оберешься!