"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ядыкин Никита - Страница 5

У Петра Александровича была своя двадцать четвёртая Волга, положенная ему как крупному инженеру — оборонщику. Краску для неё он привёз из Финляндии, и теперь невзрачная когда-то серая Волга, щеголяла тёмно-зелёным цветом с металлическим жемчужным отливом, на месте ярославских шин стояли настоящие финмилллер[4], а двигатель при нажатии педали газа отзывался солидным стопятидесятисильным гулом. Машину он переделал со знакомыми слесарями и станочниками, и показал парочке друзей из Комитета Госбезопасности. Те сразу заинтересовавшись, пробили тему через министра Авиапрома, и завод, теперь потихоньку модернизировал по одной — две машины в месяц, закрыв полностью тему по товарам народного потребления. И всем стало хорошо Высокотехнологичный завод не занимался выпуском всякого барахла из отходов, а делал полезное дело, зарабатывал дополнительные средства в премиальный фонд, ну и оказывал уважение хорошим людям. Потому как от Комитета можно было ждать как добра, так и разных подлянок, на которые они были великие мастера. Например, заловить заводскую охрану на нарушении регламента, и прислать комиссию по расследованию этого чудовищного преступления. И так до бесконечности. Но и завод мог ответить неприятностями. Так что люди взрослые и ответственные предпочитали дружить, и по пустякам никого не напрягать.

Они быстро доехали до площади Кировские ворота, где собирали детей, и Виктор с трудом отправил родителей обратно домой.

Пётр молча вёл машину внимательно следя за дорогой, и временами поглядывал на жену.

— Ты чего такая нахохленная?

— Да не. — Женщина отмахнулась. Просто думаю. Я же его крошечным ещё на руках таскала. Он у тебя ровно на двух ладонях помещался. А вдруг оглянулась, а он уже взрослый мужик.

— Ну уж. Скажешь. — Петр хохотнул.

— Не смейся. Женщины это очень остро чувствуют. Мы с тобой, занятые работой и собой, просто прозевали момент, когда он вырос. А ты знаешь, что он бегает по утрам?

— И давно? — Удивился Пётр.

— Не знаю. — Тамара покачала головой. — Увидела в окно как он возвращался. Знаешь, что у него на столе лежит раскрытым? Учебник по политэкономии социализма. Не помню только твой или мой. Он реально серьёзный и думающий человек, а мы к нему как к ребёнку.

— Значит нам нужно переделать управляющий контур.

Виктор знать не знал об этом разговоре, хотя конечно догадывался что родители так или иначе будут его обсуждать. Они действительно отдалились друг от друга за то время пока у Виктора в крови бушевали подростковые вихри, и подмена личностей скорее всего будет ими не замечена. Да и не стали бы ТЕ, затевать такую операцию если бы она могла развалиться от такого пустяка.

На площадке, где стояли десяток ЛАЗ 695, было полно народа. Дети, родители, вожатые, техперсонал лагеря и над всем стоял гул, словно сразу пара самолётов прогревали турбины. Дети орали, скакали, родители орали на детей, педагоги орали на родителей в общем все были при деле. По возрасту Виктор должен был попасть в первый отряд, и он уверенным шагом направился к табличке с цифрой один, и группой подростков рядом.

— Фамилия? — спросила девушка — помощник вожатого, сидевшая на лавке с тетрадкой на коленях.

— Николаев. — Ответил Виктор и положил перед девушкой путёвку.

— Ага. Есть такой. Чемодан свой давай в первый автобус. Отъезжаем через час. Далеко не отходить, и не теряться.

— Я уж не потеряюсь. — Негромко произнёс Виктор, и девушка подняла голову, явно собираясь сказать что-то злое, но наткнувшись на острый насмешливый взгляд, осеклась, и что-то едва слышно пробурчала.

Первый отряд состоял из двадцати шести человек, и почти все уже были на месте.

Виктор познакомился со своими будущими одноотрядниками, отнёс вещи, и присел на лавочку, собираясь почитать прихваченную с собой книгу Станислава Лема «Сумма технологии». Книга как-то выпала из его внимания в первую жизнь, но сейчас, зацепившись за первые строки, он серьёзно заинтересовался идеями, изложенными в трактате.

— Что читаешь? — Одна из девочек, высокая нескладная и угловатая Катя Егорова, подошла и плюхнулась на лавку рядом с ним. — Станислав Лем? Фантастикой увлекаешься?

— Это не фантастика. — Виктор закрыл книгу, лишь глянув на номер страницы. — Это скучный философский трактат.

— Скучный? — Девочка рассмеялась. — Зачем тогда читаешь?

— Чтобы стать умным. — Виктор улыбнулся. — Чем больше умных книг прочитаешь, тем умнее станешь.

— А зачем становиться умным? — Спросила другая девочка — Вера Шимановская, присаживаясь, с другой стороны.

— Ну это вам, барышням ум ни к чему. Косметика, чулочки, каблучки, причёска, игривый взгляд вот собственно и всё. А мужчинам многое нужно. В конце концов именно мы оплачиваем вашу косметику, чулочки и каблучки. А мозги конечно не гарантируют высокую зарплату, но сильно облегчают работу по её получению. Вот Бобби Фишер, слышали про такого? Шахматист американский. Давно уже миллионер. Да и наши шахматисты не бедствуют. А вот к примеру академики уже очень прилично зарабатывают. Так что есть прямой резон получать много. Это же и возможность выбрать даму по сердцу. Думаю, какая-нибудь избалованная красотка не согласится жить в общежитии. Ну первое время ещё возможно, а лет через пять, вопрос квартиры встанет во весь рост. И что тогда делать если нет денег?

— Что делать? — Сзади подошла ещё одна девушка Светлана Тихонова, и нагнулась так, что её голова практически касалась Виктора, а губы оказались возле уха.

— Зарабатывать. — Виктор пожал плечами. Социализм построен на материальной заинтересованности граждан, и деньги играют очень важную роль. Поэтому каждое утро, народ ломится по автобусам, троллейбусам и телегам, чтобы ехать на работу и добывать денежки.

— А ты на что хочешь потратить свои денежки? — Лукаво улыбнувшись спросила Катя Егорова, и поправила локон повернув голову, мгновенно превращаясь из угловатой девочки в интересную девушку. Виктор никак не мог понять природы этого волшебства, что не мешало ему восхищаться как самим процессом, так и результатом.

— Как и все. Хороший большой дом, любимая женщина, дети… Но, это ещё очень нескоро. Думаю, лет через тридцать.

— Тридцать! — Вера громко фыркнула словно кошка и томно повела спиной и грудью, давая возможность рассмотреть себя. — Мы уже старухами станем!

— Подрастут другие. — Виктор пожал плечами. — Я никуда не тороплюсь. Это же вам, девочкам нужно отрабатывать технику охмурёжа, и поскорее замуж. А у меня на это лето большие планы.

— Какие же это? — Вера чуть склонила голову и картинно захлопала ресничками.

— Подтянуть русский язык и литературу, в августе пересдать историю, астрономию, и английский, договориться со школой чтобы в аттестате стоял и немецкий.

— Sprechen Sie Deutsch? (Вы говорите по-немецки?) — Произнесла Светлана прямо в ухо.

— Ja, aber nicht so gut, wie ich es gerne hätte. (Да, но не так хорошо, как хотел бы.) — Ответил Виктор в действительности знавший немецкий как родной. — Und, Liebling, hör auf, mir ins Ohr zu beißen. Wir werden möglicherweisemissverstanden (И, дорогая, прекрати грызть моё ухо. Нас могут неправильно понять).

— Natürlich schatz. Für du, immer und überall. (Конечно, дорогой. Для тебя всё что угодно и в любое время.) — Ответила Светлана, игриво дунула Виктору в ухо, и выпрямилась стоя за его спиной.

Мгновенный обмен любезностями остался непонятым для всех присутствующих кроме помощницы пионервожатой, которая тоже изучала в школе немецкий язык, и знала его довольно неплохо.

Мальчишки, стоявшие чуть в стороне, с нескрываемой завистью посматривали на стихийный кружок из девочек собравшийся вокруг Виктора, но ничего умного им в голову не приходило. Виктор даже на первый взгляд не выглядел заучкой, и явно мог за себя постоять. А вести себя так же свободно в окружении девчонок, они не могли. Так что приходилось делать вид, что им это совершенно безразлично, и у них есть свои важные мужские дела.