Эй, Всевышний! Я в третий раз ребенок?! Том I (СИ) - Нетт Евгений - Страница 6

Нужное подчеркну чуть позже, когда наконец узнаю, в чём тут дело.

— Там уже всё готово.

— Мы ведь не опоздали? — Мама всерьез обеспокоилась словами на удивление серьезного отца, но тот покачал головой. — Слава Богу…

— Смотри не сболтни того же внутри, дорогая. В моей семье далеко не все настолько терпимо относятся к упоминанию чужого божества…

— Хорошо, дорогой. — Мама присела на корточки и обхватила мою голову руками. — Зол, что бы ни случилось, помни — это нормально. Если что-то пойдёт не так, тебя предупредят. Понял, малыш?

— Да.

Не говорить же, что их разговор, а так же слова матери, обращенные ко мне, пропитаны опасностью? Мне как-то резко перехотелось удовлетворять желания родителей и участвовать в этой подозрительной церемонии… Но кто всерьез будет спрашивать пятилетнего ребёнка? Может, мама ещё и прислушается, но отец — глава семьи, и спорить с его словами меня отучили ремнём. Обиду я запомнил и вознамерился отомстить, но для этого мне надо подрасти ещё хотя бы на три-четыре головы, иначе всё опять окончится наименее желанным образом.

— Золан… — Отец взял слово. — Ничего не бойся и ни перед кем не склоняй головы.

— Н…

Мама попыталась было сказать что-то, но брошенный отцом взгляд заставил её замолчать. Временами Волан бывает на удивление властным, что даже для мастера-алхимика несколько странно.

— Идём.

Отец только начал разворачиваться к воротам, а те уже начинали открываться. Двое привратников, вручную распахнувших вход, склонились под углом в девяносто градусов, чем-то напомнив мне рыцарей востока из второго мира, и японцев — из первого. Неужто тут даже люди с европеоидным типом внешности прониклись такими традициями? Если так, то на знатных приёмах мне показываться противопоказано.

Никогда не понимал слепого уважения по отношению к старшим, которые, порою, в своём развитии недалеко уходили от коровьей лепёшки.

Ну, по крайней мере, архитектура за стенами всё та же, привычная, без восточных ноток. То же касалось и одежд встречающихся то тут, то там людей, на которые наши с отцом вещи ни капли не походили.

А экипировали меня, стоит сказать, в миниатюрную «алхимическую» мантию с длинными, но не болтающимися рукавами, запахивающейся грудью и полами, защищающими даже ступни от попадания любых жидкостей. Для полного комплекта не хватало только специальной обуви, — а вы что хотели — алхимия далеко не так безопасна, как кажется! — и маски, специальным образом зачарованной.

Здесь же все носили классические городские костюмы вроде моего домашнего. И чего, спрашивается, мы так вырядились? Или это специфическое требование для участия в церемонии? Маловероятно, так как вон тот мелкий пи… кхм, мальчишка, с брезгливостью на меня взирающий, одет нормально. Сопровождающие его родители недалеко ушли, но в основном они одаривали снисходительно-жалостливыми взглядами моих родителей. Как же хочется подпалить им зады, но — увы, это родственники отца, и вот так вступать с ними конфронтацию нежелательно.

— Амстер. — Отец поздоровался с сопровождающим бесячего пацанёнка мужчиной, и тот, вместе с нами остановившись перед дверью, ведущей в недра то ли склада, то ли просто на него похожего большого прямоугольного здания, не стал тянуть с ответом.

— Волан. — Неожиданно, но он вполне себе искренне, пусть и скромно улыбнулся. — Вижу, твой сын здоров. Поздравляю.

— Благодарю.

А это к чему сказано? Плюс один вопрос в копилку того, что будет произнесено вечером. Но взгляды местных «родичей» меня определённо начинают раздражать. Как там пелось — я на позитиве, и мне всё пофиг? Во-от, как шуганулись, родные — стоило только улыбнуться во все не-совсем-тридцать-два зуба и скорчить страшную рожу. Благодарите небеса за то, что я ПОКА такой немощный. Иначе простой гримаской всё бы не обошлось.

— Что говорят старейшины?

А вот теперь вопрос задал отец, которого, казалось, бросаемые на нас взгляды смешили. Но того же нельзя было сказать о маме, которая будто бы стала на полголовы ниже даже несмотря на то, что отец держал её за руку. Может ли быть, что она — причина ссоры отца с родными? Например, что те не одобрили его брак…?

— Сомневаются в… ты сам знаешь в чём. Не планируешь возвращаться?

— А я могу? — Горькая усмешка вкупе с практически незаметно скользнувшими в нашу сторону глазами всё сказала сама за себя, и я окончательно убедился в том, что причина раздора — мы. Будь на моём месте обычный умный ребёнок, способный делать выводы, и такое отношение любимого отца могло бы послужить причиной психической травмы. — Старейшины ни за что не согласятся с моими условиями.

— Но хотя бы его ты можешь доверить роду, если всё пройдёт успешно.

— Не если, а когда, брат. — О! Дядька обнаружился! И ведь даже в гости не заходил ни разу на моей памяти, родственничек. — И даже так я не отдам его роду, что бы те ни говорили и какие бы доводы не приводили. В моих силах дать ему всё, что необходимо.

— Второй круг не допускают до обучения молодёжи не просто так, Волан. Подумай, как следует, прежде чем принимать решение.

— Решение УЖЕ принято. — Произнёс отец, сделав акцент на этом своём «уже». Амстер же, посмотрев на меня печальным взглядом, тяжело вздохнул — и резко повернулся к распахнувшейся двери.

— Я искренне желаю ему удачи, брат.

— Верю. И за это я благодарен.

С таким невесёлым настроением мы шагнули в недра здания, отведённого для проведения таинственной церемонии. Самое интересное только начиналось…

Часть I.

Оккультная секта. Первое впечатление, по крайней мере, у меня было именно таким, так как стоящие и сидящие в полумраке люди, будто бы скрывающие свои лица, выглядели пугающе. Особого шарма добавлял хорошо освещённый артефактами центр огромного помещения, в котором возвышался обелиск, окруженный медленно вращающимися прямоугольными бумажками. Определённо, это были руны, нанесённые на материальный носитель. К сожалению, руны совершенно мне незнакомые, и даже система, прослеживающаяся в их форме, отличалась от привычной мне.

Но какую роль они играли сейчас? Это мне предстояло узнать с минуты на минуту, так как я и сын дяди были последними, кого тут ждали. Дверь уже запечатали и выставили охрану, а на небольшой постамент чуть в стороне от освещённого пространства взобрался мужчина лет сорока. Выглядел он серьезно и капельку тщеславно, прямо-таки фоня властью. Такие люди, как правило, вызывают у окружающих желание преклонить колено, но на меня это не действовало совершенно.

Я ведь со Всевышним на ты, так о каких смертных властителях речь?

— Сегодня мы собрались здесь, дабы провести обряд посвящения в силу рода! Гериан, сын Амстера и Вильи! Золан, сын Волана и Клариссы! Кселана, дочь Варгарда и Меллы! Каждый иллити, будь он мужчиной или женщиной, воином или ремесленником, повелевающий праной или маной, обязан пройти через церемонию обращения к предкам, сделав мощь их крови своей мощью, а их слабость — своей слабостью! Да, вы не ослышались! Наследие рода — это не только сила, но и слабость, ибо магия всегда следовала и будет следовать принципу равноценного обмена! Покажите, чего вы стоите, и позвольте нашим общим прославленным предкам одарить вас! Гериан, шаг вперёд!

Я проводил спину вышедшего в центр зала, — и где тут шаг, спрашивается? — пацанёнка, сосредоточившись на монолите и вращающихся вокруг печатях. Этот мир был так устроен, что магия здесь была несколько ограниченной. Например, сенсорика заметно отличалась от привычной мне. Маг не мог вот так взять — и определить уровень сил стоящего перед ним человека.

Единственным вариантом реализовать сенсорику в сколь-нибудь похожем на привычный мне виде, это напитать маной некую область, как в случае с мамой и нашим домом. После этого маг начинал ощущать магические всплески на подконтрольной ему территории. Определение магической силы даже при таком подходе требовало серьезных приготовлений, что, в моём случае, являлось практически бесполезным. Ведь зачем матери скрываться от собственного ребёнка, прибегая к таким окольным путям, если она может просто арендовать оценивающий кристалл и проверить его, — меня, тобишь, — запасы маны?