Пожарский 4 (СИ) - Войлошников Владимир - Страница 17

— А-а-а-а!

— Не беси меня, тварь. Машину вверх!

— Ты всё равно не сможешь покинуть пределы лаборатории! Без Мерлина это невозможно!

— Плевал я на твои пределы. Вон туда рули, где стоят остальные леталки.

Идею взорвать склад Иван отмёл, поскольку в этой затее имелось одно существенное слабое место: он точно не знал, где находится склад. И подозревал, что альвы попытаются его обмануть, даже если на кону будут стоять их шкуры. Значит, нужно попытаться уничтожить выводок жаблей. Чтобы никто их даже из-под земли выкопать не смог.

Он нависал над пилотом горячей скалой, пока тот не выставил машину так, как хотелось бы Ивану. А потом слегка тюкнул альва по затылку. Обмякшее тело свалилось у приборной панели.

— Помрёшь без страха, — утешил врага Демигнисов и быстрым шагом направился в боевую рубку.

Тут ничего не изменилось. Никто не выбрался из дальних закоулков жабля и не принялся чинить огненному существу альвийские каверзы. Зато видно было, как внизу суетится персонал лаборатории. Кажется, они собирались поднять второй летательный аппарат.

— Зачем? — вслух сам себя спросил Иван. — Сражаться со мной собрались, что ли?

Взгляд его упал на распахнутые двери какого-то склада, из недр которого как раз выволокли на тележке…

— Ах, вы, родимые! Так это же здорово! Всё рядом, заряжать удобно — молодцы!

Бомбовый склад оказался сразу напротив линейки готовых (и почти готовых) жаблей.

Иван перешагнул недвижное обгорелое тело приснопамятного Эда и остановился напротив кнопок управления бомбометанием.

— Вы хочете взрывов? Их есть у меня!

Сергей, Людмила и Звенислава

Они сидели в пещерке, ожидая хоть какого-нибудь знака. Получилось у Ваньки? Не получилось?

— Жив ли он? — Звенислава зябко поёжилась. — Феникс — он, конечно, феникс. А ну как у Мерлина на этот счёт свои фокусы есть?

Знала бы она, насколько близка к истине. И если бы только Мерлин не оторопел от увиденного и не замешкался в первую секунду, когда Иван буквально свалился ему на голову… Но знать об этом не мог никто, и троим молодым магам оставалось только ждать. Опасаясь обнаружить себя раньше времени, они не стали поддерживать костра и согревались, прижимаясь друг к другу плечами и осторожно поддерживая вокруг тёплый кокон. О том, чтобы выйти из пещерки, и речи не шло.

— Чувствуете? — испуганно прошептала Люда. И тут их накрыло всех, словно холодным ветром, пригибающим к земле. Выплеск маны, похожий на дикий и неконтролируемый. Нечто подобное очень редко случалось в Святогоровом источнике, и тогда во всей Москве и даже окрестностях все способные к магии люди наполнялись маной под крышечку. Только та мана была тёплая и родная, а эта — как скрежет по стеклу.

— И что это? –глаза у Звениславки сделались на пол-лица.

— Тише-тише, девчонки, — прошептал Сергей. — Вдруг это поиск?

Потом они сидели. И сидели. И ещё сидели. Смотрели на снег и деревья, не подававшие никаких признаков изменений. Сергей всерьёз начал раздумывать над тем, как бы так незаметно встать и сделать хотя бы пару приседаний — ноги уж начали затекать… И тут Мерлинов холм дрогнул. Внутри земли нарастал гул. Пол пещеры затрясся мелко-мелко. Все трое успели вскочить, и тут верхний слой холма словно подпрыгнул — сразу весь, как шапка!

— Щиты! — скомандовал Сергей и первым выставил защиту.

Честно скажем, то, что соорудили эти трое, больше походило на лоскутное одеяло, чем на единое экранирующее полотно. Но ведь и под лоскутным одеялом бывает тепло.

Гул превратился в жуткий рёв и грохот, из разрывов поверхности и множества трещин начал вырываться огонь, вылетали куски скал и целые тучи мелких обломков. Вскочив на ноги, трое пытались разглядеть в бушующем пекле признаки того, что их друг жив…

Это было так страшно. От леса давно ничего не осталось. Под горой гремело и бушевало, меняя раз за разом очертания холма. Казалось, что всё это происходит мучительно долго.

Короткий северный день начал тускнеть, и тогда Люда первой заметила и вытянула руку к восточному склону:

— Смотрите, огоньки! Кажется, там светится земля!

В ДОЛГИЙ ПУТЬ

Ярена закончила создание своего зверька. Хорошо, всё-таки, когда немного шаришь в некромантии! Она призвала получившегося шестилапика поближе к лицу и вложила ему в голову ментальную записку. Текст Ярена сочинила давно. Отшлифовала, выгладила. Чётко и коротко, чтоб не выветрилось за полгода. Это был срок, в который она надеялась, что мышка добежит. Путь неблизкий! Ярена постаралась впечатать ментальный образ человека, которому можно было доверить информацию. Лишь бы Коша не ухайдокали раньше времени. А то ведь придётся из соляного гроба вставать да мстить идти, как есть. И тогда уж от образа бабы-Яги вообще не отлепишься.

В спину ощутимо толкнулась земля, завибрировала мелкой дрожью.

Неужели, ребятишки? Не утерпели! Нашли лабораторию и сами полезли, ай-яй-яй!

Эх, как бы сейчас в яблочко по блюдечку заглянуть! Живы ли? Получилось ли у них, или угодили с старому колдуну в лапы? Ох, не дай то боги, лучше умереть, чем в Мерлиновы лаборатории подопытным кроликом попасть!

Ярена тяжко вздохнула. Не вышло ли так, что она своими руками детей на страшную смерть послала?

Долго не прекращались подземные толчки. Наконец всё утихло. Она вложила шестилапке последние наставления и отправила в путь. Переживай — не переживай, а дело делать надо.

К СВЕТУ. К ВОЗДУХУ!

Иван

Эффект получился, что называется, сверх всяких ожиданий. Вокруг кипело и пылало, взрывалось, перемешивало скалы, металлические конструкции и немножко угля от сгоревшей в бешеном пламени органики. Ивана метало и швыряло в огненно-земляном месиве. Что-то сгорало, образуя полости. Но на место исчезнувшего тут же выдвигалось что-то новое. Скала! Оплавляющийся кусок обшивки жабля! Спёкшаяся порода, в которой уже невозможно было понять — что это, и чем оно было раньше…

Мысли скакали вместе с творящейся вокруг мешаниной, и это было даже к лучшему.

Думать о том, что сейчас он одним махом уничтожил такую прорву народа, Ивану было неприятно. Да, это враги, и они готовили супероружие для того, чтоб стереть с лица земли Русское Царство, но всё равно — неприятно. И то, что все они умерли быстрее него, утешало мало.

Да. Скоро стало понятно, что остатка огненного заряда от перерождения феникса не хватит, чтобы выбраться из-под холма. Иван осознавал, что уже слишком остыл и слишком устал, чтобы хоть как-то повлиять на происходящее. Хоть Мерлина с лабораторией уничтожил — и то хлеб!

Через какое-то время взрывы утихли, и земля перестала прыгать и бить его со всех сторон. Ивана окружала темнота. Похоже, именно сейчас фаза огненного феникса подошла к концу, и он совершенно перестал светиться. Страшнее было то, что с минуты на минуту он станет обычным человеком. Ванька произнёс целую непечатную тираду — внутри своей головы, разумеется, потому что был сдавлен и засыпан со всех сторон, и воздуха для того, чтобы выкрикнуть хоть что-то, вокруг не предвиделось.

Наверное, надо было дать себе максимально быстро умереть от удушья… Но всё его существо сопротивлялось этой мысли! Лёгкие, вернувшиеся в нормальное состояние, судорожно стремились вдохнуть. Иван отчаянно задёргался, пытаясь дать себе хоть какое-то пространство. Ударил перед собой огнём, пока ещё не опаляющим его самого. Полость! Вдох! Боги небесные, что за дрянь⁈ Это, конечно, был не тот воздух, которым хотелось бы дышать, а какой-то адский химический коктейль!

На его счастье, кусок скальной породы, до того удерживающийся смесью обломков, сдвинулся и рухнул, в секунду размозжив Ванькину голову. Четвёртая смерть феникса оказалась не столь мучительной, как могла бы.

Очнулся Иван довольно быстро, осознавая себя ещё более чётко, чем в прежние разы. Вокруг переливалось жёлто-оранжевым и… было как будто мокро? Может, он стал натуральным сказочным фениксом-птицей, и плавает он в огненном яйце?