Коллапс - Крынов Макс - Страница 35

Я зашел внутрь и присвистнул.

Дом был квадратов на восемьдесят, неплохо.

Я разулся, прошелся по коврам. На кухне была плита, холодильник, посуда аккуратно раставлена по полкам. На столе стоит электрический чайник, кофеварка.

Вид из окна шикарный — подстриженный газончик, деревья, кирпичный забор. Идеальное место для утреннего кофе, гораздо лучше, чем пить его на балконе, вдыхая загазованный воздух Красноярска.

Хотя воздух в городе уже стал чистейшим, наверное. Разве что трупы местами воняют, но автомобильных выхлопов уже практически нет.

Заглянул в ванную комнату, где находилась джакузи и душевая кабина. Посмотрел на двуспальную кровать и покачал головой. Все выглядело чистым и новым. Я ни разу не был на этой базе отдыха, поэтому просил домик, не подозревая, что здесь и втроем жить можно.

После того, как снимаешь весьма среднюю квартиру за сорок пять тысяч, получить в распоряжение шикарный домик неожиданно. Но ведь я достоин такого комфорта?

Ну да, достоин. Наверное. Желания попросить домик поменьше и поскромнее точно не появилось.

Я вернулся в зал, сел на мягкий диваном, перед которым стоял небольшой журнальный столик. На полках на расстоянии вытянутой руки аккуратно расставлены настольные игры. Самое то для спокойных вечеров в компании. Ощущение уюта дополняли мелкие детали: мягкие ковры на полу, картины на стенах.

Черт, даже не верится, что теперь я живу тут.

Нехотя встал и направился в столовую. Живот бурчал — макароны и тушенка уже давно переварились.

Кормили здесь и в самом деле вкусно: сладковатый салат с помидорами и мясом, «грибной жульен» — разваренная серая жижа с куском шампиньона, но вкусно. Навернул еще два вареных яйца и бифштекс.

Мне определенно здесь нравится.

Может, есть что-то приятное в том, чтобы мотаться по обесточенному городу, мыться водой из шестилитровых бутылок, ходить в нестиранной одежде и засыпать, гадая перед сном, удастся ли тебе проснуться. Ныкаться по каким-нибудь гаражам, заряжать телефон и ноутбук от генератора, грохочущего на весь квартал. Менять технику, потому что каким-то идиотам придет в голову раздолбать или угнать твой мотоцикл, пока ты спишь и не можешь ничего сделать. Отапливать зимой какой-нибудь гараж буржуйкой, и молиться, чтобы тебя не нашли по столбу дыма, который видно за километры. Но между такими приключениями и комфортом я выберу комфорт. Та неделя, проведенная на крышах, помогла мне осознать, что душ раз в день, чистая постель и горячая еда для меня очень важны. Если уж я на островах на матах сплю и забыл, когда полноценно отдыхал в последний раз, то хотя бы в этой жизни я хочу расслабляться. Нельзя постоянно ходить в напряжении — крыша поедет.

А к жизни бомжом-убийцей в покинутом городе никогда не поздно вернуться, если вдруг захочется. Если меня не устроит жизнь у военных, в городе припрятаны припасы и оружие. Да и не думаю, что меня смогут удержать силой. Как? Я под незаметностью всю базу могу вырезать, кроме искателей разве что — у тех есть способности и облики.

Майор на идиота не похож. Надеюсь, что и действовать будет, как взрослый и умный человек.

После столовой решил прогуляться, и ноги сами принесли меня к площадке с искателями. Матч закончился, и теперь все сидели на низкой трибуне. Старше двадцати двух никого не было. Девчонок, к сожалению, не было тоже.

Подошел я в разгар разговора.

— … вы понимаете вообще слабость шантажа? У меня вот знакомый девушке скинул интимное фото, та его начала шантажировать, что разошлет фото всем знакомым, если он ей не переведет денег. Он перевел денег. Та начала его шантажировать, что разошлет фото всем знакомым, если он ей не переведет видео, где он мастурбирует. А потом начала шантажировать, что разошлет видео. Умный человек сразу бы ее в бездну послал.

— О чем разговор? — нагло вмешался я в диалог компании, из которой знал только Макса.

Макс сразу отвел глаза — узнал. Остальные посмотрели оценивающе. Измерили взглядами ширину плеч, высоту, висящий на поясе нож. И самый рослый — лидер группы, похоже, решил удостоить ответа.

— Да мы тут про историю Кирилла Романовича, главу Бессмертных и то, как его пытались шантажировать, угрожая жизням родителей, которые живут в Москве.

В груди заворочалась тревога. Если то же самое случится и со мной, то защитить родителей я не смогу.

— И к чему привели угрозы жизням его родителей, кроме истовой ненависти? — поинтересовался я.

— Да ни к чему, — хохотнул волейболист. — Это где-то с месяц назад было, пока еще государство не поняло, кто такие искатели и какими возможностями обладают. Хотели сперва поймать самого Романовича, но не вышло. Тогда нашли родителей. Начали по мягкому варианту: к ним пришел представитель какого-то госпредприятия и предложил работать у них за хорошую зарплату, нужно только передать привет сыну. А когда это не сработало, отвезли куда-то и начали угрожать. Посудили, мол, куда он рыпнется, поедет через всю страну неизвестно куда, спасать родителей? Нет, скорее всего будет делать что прикажут. Тогда люди еще были уверены в своей полнейшей безопасности.

— А дальше?

С Романовичем я был знаком, и мне было интересно, что он придумал.

— Кирилл Романович сперва убил наглого мента, которого и послали сообщить, что родители искателя захвачены. Потом — задействовал свои связи и узнал имя и номер человека, который и организовал похищение. Позвонил и пообещал, что если родителей не отпустят в течение суток, зачистит весь полицейский участок. А если предков посмеют тронуть, начнет убивать всех ментов и военных в городе.

— И что, отпустили?

— А что они в таком случае сделали бы? Реально убили родителей? Это вообще каким-то цирком было бы: убить тех, чья жизнь и защищает тебя от смерти от рук Романовича. Отрезанные пальцы работают только в сериалах. Представь себе, на что способен искатель, который поставит своей жизненной целью уничтожение чиновников любого калибра. А пять таких людей? Десять?

— И что теперь с искателем?

— Ничего. Живет, здравствует. Вряд ли будет здравствовать долго — скорее всего скоро тромб оторвется, на фоне тревоги за душу усопшего полицейского. Или случится какое-нибудь «комбинированное заболевание: аритмогенный характер смерти на фоне критического повышения артериального давления». Но прецедент учли, теперь никто не трогает наших родителей. Может, найдутся бандиты, которые решат заработать, но государство больше таких просчетов не допустит: тот случай стал показательным. Легче предложить нам все, что захотим, чтобы мы работали на них, а если откажемся — вовсе не трогать.

— Ну да, — киваю я в задумчивости. — По сути, государству нужны ресурсы из города и из мира островов. Орсы, облики, артефакты. Мы умеем их добывать и готовы продавать. К тому же мы не угроза национальной безопасности, мы обладаем силами только неподалеку от города.

Насколько я помню, способности, которым ты обучался на островах, слабеют, но не исчезают даже за пределами невидимых границ. Но до угрозы мы все равно не дотягиваем.

— Но почему шантаж работает, если ты говоришь, что умный человек не станет идти на поводу у шантажиста? — робко встрял Макс. — Или шантажист выбирает глупых?

— Шантажист выбирает любых. Прелесть шантажа в эмоциях, — даже не обернулся к Максу рослый искатель. — Это вообще в половине мошеннических схем работает, так или иначе. Когда человек напуган, ему сложнее думать, он проще подчиняется. А то, что в обмен на выполнение условий, шантажист от рычага не избавляется — так часто бывает. Просто жертва считает… даже нет, не считает, а надеется, что если она подчинится, шантажист не станет публиковать фотки, например. Хотя здесь уже ошибка — если человек оказался настолько прогнивший, что прибегнул к шантажу, то он не будет по-рыцарски честно выполнять свои обещания. Ну, в жизни это имеет смысл — чем дольше шантажист держит с тобой контакт, и вообще, чем больше он совершает действий, тем проще его найти. Работает, правда, только если в процессе жертва ищет шантажиста или обратилась к тому, кто искать будет. Ситуация с фотками и деньгами это вообще вымогательство, какая-то там статья уголовного кодекса. Короче, чтоб шантаж работал, нужно не брать в заложники родственников, а скорее напугать. Если бы я хотел тебя, Макс, напугать, я бы сперва выяснил, что ты любишь, ценишь, чем занимаешься. Вдруг ты пианист великолепный — тогда угроза сломать тебе пальцы будет сильнее, чем выкрасть твоих родственников. Вдруг ты их не ценишь совсем.