Выбор (СИ) - Хайд Адель - Страница 43

— Миша, — ласково сказала она, хотя голос немного дрожал, давай мы лучше возьмём солдат и пойдём заберем всех оттуда и здесь всех накормим, а потом поедем обратно в Стоглавую.

— А так можно? — спросил ребёнок, и Ирэн не выдержала, притянула пацанёнка к себе, обняла, поцеловала в грязную макушку, всё-таки не сдержав слёз, и сказала:

— Так нужно.

На освобождение детей ушло около часа. Пока дошли до нужного дома, пока пытались договориться по-хорошему.

По-хорошему не получилось. Тогда рискнули и отправили Мишу обратно к детям, через ту дыру, через которую он оттуда вылез, чтобы предупредить остальных, что надо лечь на пол и не вставать, потому что будет штурм и мало ли что.

Всё закончилось благополучно, освободили всех детей и мальчиков, и девочек, которых держали в отдельном помещении.

Ирэн надеялась, что какие-то здания при монастыре уже достроили и детям будет где жить. А детей было немало: двадцать два мальчика и семь девочек.

Ирэн всех забрала в тот дом, который ей выделили, пока идёт захват столицы. И когда почти через сутки Морозов и Забела вернулись, то они снова удивились тому, как Ирэн снова оказалась в центре событий.

Али-Мирза вместе с генералом Цициани остались во дворце, на горизонте показались ханиданские корабли и надо было готовить встречу. В порту догорали корабли Бротты, которые «не пережили», встречу с арьергардом* войска Стоглавой.

(*Арьергард— термин, означающий в военном деле войска прикрытия)

Если бы генерал Лэмсден, которому через несколько дней доложили о провале операции по захвату власти в Ширванском ханстве знал, что на самом деле в ханство вошла не армия, а гарнизон, лишь немного усиленный ополчением, собранным князем Дадиани, то он бы расстроился ещё больше.

Вместе с Морозовым и Забела в дом на окраине Баку прибыли Абу Сина и Равшана.

Равшана рассказала, что при обстреле дворца погибла Эстер, вместе с ней нашли тело её служанки. Все остальные жёны в этот момент прятались в полуподвальных помещениях для слуг, куда их вывела Равшана и только Эстер ослушалась, и вот такой печальный конец.

Ирэн узнала, что Али Мирза предложил жёнам Мустафы-хана вернуться к родным и многие с радостью согласились, тем же, кто не захотел возвращаться, была предложена денежная выплата и дом.

На разговоры было совсем немного времени, потому что полный дом детей требовал внимания. И коротко порадовавшись тому, что всё прошло более-менее благополучно, и Равшана-ханум, и Ирэн, и ещё несколько служанок, которых Равшана привезла с собой, начали отмывать детей и подбирать им одежду.

Ирэн заметила с какой нежностью Равшана общается с каждым ребёнком и подумала, что Равшана была бы замечательной матерью.

А через несколько дней прибыло посольство Стоглавой во главе с бароном Сергеем Виленским.

Посольство, надо сказать, прибыло очень вовремя. Виленский как раз обладал всем полномочиями, чтобы заверить все договоры с Али-Мирзой, подтверждающие намерение породниться с императорской семьёй и стать наместником императора Александра в Ширванском ханстве, которое теперь входило в состав Стоглавой империи.

Виленский в отличие от графа Забела и Морозова знал, как нужно организовать процесс, чтобы все службы начали работать и не образовалось перебоя переходе на законы и денежные единицы империи.

Но первым делом, Виленский, только позволив себе освежиться с дороги, приехал к Ирэн. Привёз ей письма из дома и из столицы, те, которые дожидались её возвращения в Горном княжестве.

Ирэн смотрела на Виленского, он как будто постарел, осунулся, резче стали морщинки у глаз.

Всё это время, со дня захвата столицы, Ирэн и Равшана в основном занимались детьми. Ирэн иногда проводила время с Абу Сина, которого она продолжала обучать всему тому, что знала по химии, по металлам, даже по медицине, хотя в медицине она, конечно была полный профан, но то немногое, что могла она рассказала. Старик принял решение остаться в Ширванском ханстве и помогать новому правителю, своему соотечественнику.

Граф Забела и Якоб Морозов все дни проводили вместе с Али-Мирзой или с генералом Цициани. Иногда то один, то другой заезжали вечером и рассказывали новости. Один раз заехал Давид Дадиани, который во главе ополчения Горного княжества был отправлен на патрулирование горных районов

Поэтому появление Виленского внесло настоящее разнообразие в жизнь Ирэн, которой уже очень хотелось, отправиться в Горное княжество, закончить с нефтью, выдать замуж Софью Обухову, и поехать наконец-то домой, в родной Никольский уезд и долго-долго оттуда не вылезать.

Об этом она и сказала Виленскому, когда он рассказал ей, что происходит в столице, какие дела с её проектами в Никольском уезде, какие новые законы удалось провести и, как обстоят дела с реформами.

Виленский привёз с собой письма из дома и те, которые дожидались Ирэн в Горном княжестве.

Сидел напротив неё и молча смотрел, как она читает письма.

Ирэн периодически что-то уточняла у Виленского, если в письме встречалась отсылка на какое-либо событие. Например, Елизавета Туманова писала, что государыня себя в последнее время неважно чувствует, и надо бы что-то, что может помочь ей пережить это непростое для женщины время.

Ирэн уточнила у барона.

— Да, Ирэн, — улыбнулся Виленский. — императрица снова беременна, и Алекс готовится в пятый раз стать отцом.

Письма из дома вообще частично зачитывала вслух, вместе обсуждали как идёт обучение братьев и что потребуется для Сашеньки и Танюши.

Спросила у Виленского, как дела в Горном княжестве, как там Софья, оказалось, что в составе посольства приехал её брат, но Виленский оставил его в Горном с сестрой.

Виленский перед тем, как уйти в темноту бакинской ночи, остановился на пороге и сказал:

— Одно ваше слово, Ирэн, и мы завтра же с вами уедем

— Но мне надо устроить детей, — растерянно произнесла Ирэн, которая не ожидала, что барон Виленский, который всего себя всегда отдавал служению Отечеству, вот так вот вдруг будет готов всё бросить, если только она захочет.

— Детей тоже заберём, — улыбнулся Виленский.

Ирэн была не готова вот так вот сразу ответить, поэтому договорились, что Виленский приедет завтра к ужину и они всё решат.

Когда Ирэн, проводив Виленского вернулась в гостиную дома, там её ждала Равшана-ханум.

— Прости, Ирэн, я немного послушала. Кто он? Кто тебе этот мужчина? — спросила Равшана

— Это мой муж, бывший муж, —быстро исправилась Ирэн и улыбнулась, — а что?

— Мне понравилось, что он предложил уехать. Я и сама хотела просить твоих аскеров об этом. Детям тяжело всё время в доме, на улицах много солдат, да и здесь негде гулять, а то, что ты рассказывала про монастырь, про сады вокруг, про реку. Я бы и сама хотела там пожить, особенно вместе с детьми. Тем более ты говоришь, что там идёт строительство, а детям надо чем-то заниматься, твои игры интересные, но детям, а особенно мальчикам нужно пространство. Если ты сама не поедешь, отпусти меня, я отвезу детей.

— Вот ещё, — возмутилась Ирэн, — и что мне здесь без тебя и детей делать? Завтра же с утра пошлю записку Сергею, что мы хотим уезжать и начнём собираться

Утром Ирэн отправила записки всем. Она не знала вместе они или порознь где-то разъезжают, она отправила всем приглашение на ужин, а Виленскому написала, что согласна уехать, и просит его организовать всё для того, чтобы и она и Равшана-ханум и дети спокойно добрались до долины в Горном княжестве.

На ужин приехали все, не было только Али-Мирзы и Давида. Граф Забела с Батыром, Яша Морозов и Сергей Виленский приехали к дому почти одновременно.

Равшана-ханум так и не вышла с женской половины, только немного поворчала на непонятные традиции совместной еды с чужими мужчинами.

За ужином настроение было у всех приподнятое. Оказывается, недавно пришли письма от императора и Шувалова. К Ханидану подтягивали десятитысячную армию, чтобы даже не допустить возможности провокаций со стороны флота Бротты, около двадцати кораблей которой, недавно отчалили из туманных гаваней.