Рюрикович (СИ) - Калинин Алексей - Страница 46

— В общем, я тебя отпускаю. Передай своему господину, чтобы он даже не думал смотреть в мою сторону. Если его сын захочет снова проявить себя, то это будет только его вина. Не стоит задействовать помощь со стороны, если не хочешь, чтобы самого разорвали на четыре стороны. Так и передай своему господину. Запомнил?

Мужчина закивал так активно, словно собрался таким образом скинуть голову с шеи. Вдали послышались сирены пожарных. Им начали вторить сирены полицейских.

— Уходи! — кивнул я. — И передай всё, что я сказал. И никогда не попадайся на моём пути, чтобы не повторить судьбу напарника!

— Да, господин! Конечно, господин! Всё будет исполнено, господин! — мужчина вскочил и начал кланяться, двигаясь задом к двери.

Стоило его заднице коснуться поверхности двери, как он тут же вздрогнул, подпрыгнул, а потом дал такого стрекача, что через секунду скрипнула калитка забора. После раздались шлёпающие звуки убегания. Мужчина даже тапки не снял, стараясь сохранить свою жизнь.

А что до меня… Мне нужно всё-таки убрать здесь. Нельзя оставить вампала просто так. Рано или поздно, но он сумеет возродиться, а тогда… Тогда новые погони, новые битвы и новые страдания.

Нет! Нужно убрать здесь и всех дел.

Я вызвал тотемного зверя. Медведь проявился в небольшой комнате и тут же заполонил всё пространство. Его шерсть приятно защекотала мою щёку.

— Пришло время ужина, косолапый, — негромко сказал я.

Тот с урчанием огляделся и уставился на ещё тлеющую тушку вампала. Медведь повернул лобастую башку и в сизом дымном тумане мне показалось, что он подмигнул мне. После этого животное сделало пару шагов и наклонило голову над вампалом.

Раздался хруст. Урчание. Я не берусь говорить, что вместе с вампалом в медвежью пасть не отправился и незадачливый Алмаз, но мне почему-то ни капли не было жаль этого засранца.

Сеющий смерть да пожнёт погибель.

Где-то на половине вампала в сторону моей груди побежал белесый ручеёк сущности. Всё-таки это порождение Бездны. И оно было заточено на мою смерть.

Хм, третья встреча с существами Бездны за такое короткое время… Это не может не вызывать определённых опасений. Не только люди желают моей смерти, но ещё и создания Бездны.

Впрочем, судьба всех ведарей такова, что создания Бездны счастливы поужинать нами в первую очередь.

Как только сущность вампала полностью втянулась в мою грудь, я тут же скопировал образ этого существа и поместил в ячейку хранилища. Было бы неправильно оставлять могучий образ этой твари просто так. Он может пригодиться в будущем даже против самих созданий Бездны.

— Неподалёку появился ведарь, — раздался голос Тычимбы. — Он идет в нашу сторону.

— Ну что же, пойдём, поздороваемся… — проговорил я. — Косолапый, ты насытился?

Медведь рыкнул в ответ и начал понемногу растворяться в воздухе. После него на полу остался только горелый след. Алмаз следов не оставил…

Мне по-другому нельзя — это только в книгах и фильмах можно проходить вихрем, оставляя после себя разбитые головы, оторванные руки и ноги. В реальной жизни у людей возникли бы вопросы по поводу появляющихся трупов. И чем больше вопросов, тем сильнее у тебя репутация маньяка и кровавого психа.

Поэтому всегда приходится убирать за собой…

Я взял со стола отрезанный хлеб, пару кружков колбасы, сыр и добавил пару золотистых шпрот. Протянул в воздух:

— Это не авокадо, друг мой, но на пропитание сгодится. Закуси, а потом пойдем здороваться.

— Спасибо, господин. Ваша щедрость не знает границ… Авокадо будет потом, — раздался голос Тычимбы.

Получившийся бутерброд сначала повис в воздухе, а потом растаял, словно его стерли из бытия.

Я кивнул, а потом двинулся на выход. Тычимба незримо парил рядом. Он мягко повернул мою голову по направлению бредущего по ночной улице человека.

Пожилой человек был из той породы неприметных людей, лицо которых забываешь, стоит отвести взгляд. Серая одежда выглядела опрятно, ботинки начищены, галстук аккуратно повязан.

Он остановился в пяти метрах от меня, взглянул в глаза. Я выдержал взгляд, а потом неторопливо поклонился, не отводя глаз от пожилого ведаря. Незнакомец начал двигаться одновременно со мной. Мы оба выдали друг другу по вежливому поклону. После этого я пошел в сторону нашего с Годуновым жилища, а ведарь прошел мимо.

Его светлая аура была невероятно сильна, как солнечный свет, вспыхнувший посреди ночи. И вместе с тем, ведарь ни словом, ни каким-либо движением не выдал, что он проходит мимо коллеги по оружию. Он прошел в сторону дома, в котором недавно принял смерть вампал.

Я не знал, кто этот ведарь, но очевидно, что он один из лучших, если инспектирует Белоозеро, где кучкуются дети дворян. Возможно, другие ведари также ходят по улицам, защищая мирный сон и покой горожан. Только странным было то, что никого из ведарей не оказалось на Ночи Перед Обучением!

Как будто их специально отозвали с этого действа и направили на патрулирование улиц!

А это уже саботаж!

Я размял плечи, дернул головой вправо-влево. Похоже, что мне придется очень и очень сильно поднапрячься, чтобы в ближайшее время не отбросить коньки.

Ночные Ножи, Романовы, Бездна…

А ещё кто? Кто ещё хочет смерти царевича?

Мне это предстояло выяснить в самые сокращенные сроки. И желательно, сделать это с меньшими потерями.

Владимир Васильевич проснулся от звонка по мобильному телефону. Он аккуратно освободил руку от лежащей на плече головы жены, взглянул на номер и… Остатки сна моментально слетели с глаз.

Тут же переведя телефон в режим беззвучной вибрации, Владимир Васильевич аккуратно слез с кровати. На цыпочках двинулся прочь из комнаты. Да, этот разговор не должен касаться ушей будущей царицы.

Он вышел в дверь кабинета, граничащего со спальней, и прикрыл дверь. Теперь Владимир Васильевич мог говорить свободно — он находился в зоне полной тишины. Ни звука не могло выйти из этой комнаты, блокированное умелыми заклинаниями лучших магов России. Даже если жена встанет за дверью и прислушается изо всех сил, и то ничего не услышит.

Важные дела не любят огласки. Все решения принимаются в тишине.

Как только старший царский сын убедился в своей полной изоляции, он ответил на звонок.

— Вы с ума сошли? Звонить так поздно и лично… — проговорил Владимир Васильевич. — У вас что, хорошие новости?

— Мои новости не обрадуют вас, — раздался низкий голос, больше напоминающий рычание.

— Что случилось? Почему вы звоните?

Собеседник немного помолчал, а после произнес:

— Тот, на кого вы указали, оказался гораздо сильнее, чем я думал.

— Да, Иван очень силен. Но неужели два Омута вам этого не указали?

— Указали… Поэтому я попросил дальнего родственника заняться этим вопросом…

Собеседник замолчал.

— И что? Что случилось? — не выдержал долгой паузы Владимир Васильевич.

— Мой родственник погрузил сына графа Батори и его свиту в сон, а после принял вид самого сына графа. Он вызывал на дуэль Ивана Васильевича, но… проиграл в битве. А, между тем, мой дальний родственник был невероятно силен, быстр и могуч.

— И что?

— А то, что ваш заказ стал моим кровным…

— И теперь вы приложите больше усилий? Вы будете воспринимать его всерьёз?

— Я буду принимать его так, как он того достоин, Ваше Величество.

— Но мой заказ остается в силе?

— Безусловно. Однако, мне нужны некоторые пояснения. Ваш младший брат — ведарь? Один из сильнейших?

— Скорее, он выскочка, которому просто везёт, — вздохнул Владимир Васильевич.

— Однако, этот выскочка миновал много смертельных преград. И сделал это легко, играючи. Вот поэтому я и спрашиваю — есть ли что такое, о чем я не знаю? Что за пророчество, о котором в своё время говорил Василий Блаженный?

— Пророчество? — хмыкнул Владимир Васильевич. — Эта глупая присказка к сказке о трёх царских сыновьях… Впрочем, звучит она так: «В один из дней, когда звезды сойдутся на небосводе в форме обоюдоострого меча, родится царский сын, предназначенный для великих дел. Он будет рожден в семье благородной, аристократической, но его сердце будет принадлежать народу. В юности своей проявит он мудрость и доблесть, изумляя окружающих своими благородными поступками и глубокими знаниями. Царский сын будет обладать силой и смелостью, подобными древним героям, и его голос зазвучи, как гром, в защиту справедливости. Когда достигнет он зрелости, возьмет на себя тяжкое бремя управления государством. В правление его страна процветать станет, а народ обретет мир и благоденствие. Он уничтожит несправедливость, и положит конец коррупции, взращивая благородство и равенство. Царский сын будет любим народом за его доброту и справедливость. Воины его будут преданы ему, как братья, а мудрецы будут искать его совета. Он возведет великие храмы и укрепит города, делая их неприступными для врагов. Время его правления станет золотым веком, когда жизнь будет наполнена радостью и изобилием. Даже после его ухода, имя его будет на устах людей, и дела его останутся в веках, как символ великой эпохи и заступничества перед лицом бед. Таково пророчество о третьем царском сыне, народном заступнике, который придет, чтобы принести свет и надежду в темные времена…»