Неуправляемая (ЛП) - Уоррен Кристина - Страница 14

Он сделал еще один шаг, и Эш заметила, как он колебался, когда его нога приземлилась на край ковра. Она прищурилась и присмотрелась к нему повнимательнее. Может быть, его ранил ххиссиш, а она не заметила? Или он заболел? Ранее он не проявлял никаких признаков недомогания.

— Я еще выпил немного. Две стопки. — Драм нахмурился, и на переносице появились мелкие морщинки. — Или пять. Возможно, я был немного зол на тебя, мисс Зови-Меня-Эш. Что это вообще за имя?

Эш отшатнулся в удивлении.

— Зол? У тебя нет причин злиться на меня, человек. Не я источник твоих бед.

Он продолжил, не обращая внимания на ее слова.

— Твое имя означает то, что можно найти в камине[3]. Совсем не подходящее имя для женщины. Твоим родителям должно быть стыдно.

Он сделал еще пару шагов в ее сторону, не то чтобы покачиваясь, но, пожалуй, чуть менее устойчиво, чем обычно. Маленький голосок в ее голове подсказывал, что ей следует отступить. Такой совет не имел смысла, противоречил всему, чем она была, поэтому Эш его проигнорировала. Вернее, она подняла подбородок и сделала шаг вперед, встретившись с этим слегка расфокусированным голубым взглядом.

— У меня нет родителей. Я был призвана, а не рождена. И мое имя тебя не должно волновать.

— Но как же. Мне так к тебе обращаться. Ты же не называешь себя по имени. Это было бы сумасшествием.

Он наклонился вперед, и Эш отпрянула назад, прижав руку к его груди. Она чувствовала исходящий от него жар сквозь рубашку. Он согревал кончики ее прохладных пальцев и заставлял колебаться, когда следовало его оттолкнуть.

Драм закрыл глаза и глубоко вздохнул. Она увидела, как раздулись его ноздри, и услышала низкий, довольный рык, сорвавшийся с его губ.

— Твой запах… потрясающий. — его голос приобрел мурлыкающие нотки, от которых у Эш затрепетало в животе. Она была голодна? Тревожна? Больна? — Очаровательный. Как камень, оставленный на солнце, но сладкий. Как мед. И острый, как гвоздика. Он заставляет меня…

Он замолчал, и Эш почувствовала неожиданную вспышку разочарования. Ей захотелось встряхнуть его и заставить закончить свою мысль. Ее пальцы вцепились в ткань его рубашки, прежде чем она осознала, что делает, но она отступила и нахмурилась.

— Уже поздно, — сказала Эш, и ее голос прозвучал грубее, чем она надеялась. — Тебе следует найти свою кровать и поспать.

Он прищурился, открыв голубой блеск, похожий скорее на раскаленное пламя, чем на прохладное осеннее небо.

— Не хочу спать. Но кровать звучит здорово.

Он застал ее врасплох — событие, которое для ее вида могло оказаться фатальным. Но удар, который он нанес, был чем-то худшим, от чего она и не думала защищаться. Ни одна из ее стратегий, ни одна из ее тренировок, ни одна из ее способностей Стража не могла защитить ее от этого.

Он поцеловал ее.

Драм наклонился и прижался к ее губам в самой разрушительной атаке, которую Эш только могла себе представить. Этот маневр не только возник из ниоткуда, но и обезоружил ее быстрее, чем резкий удар по запястью. Против него у нее не было ни защиты, ни инстинктивного контрудара, который можно было бы использовать, чтобы вернуть сражение в равное положение. Стыдно признаться, но она замерла.

Затем растаяла.

Не полностью, по крайней мере, но по краям. Она смягчилась настолько, что вместо того, чтобы отшатнуться, осталась на месте. Возможно, даже наклонилась чуть ближе. Позже ей будет стыдно, но в тот момент ее разум опустел. Она не могла думать. Все, что она могла делать, — это чувствовать. Тепло его кожи, мягкость губ. Мягкое давление его рта, побуждающее ее идти дальше по пути своего собственного разрушения.

Это давление лишило ее рассудка. Остались только острое любопытство и что-то еще, совершенно незнакомое. В животе возникло странное, тугое грызущее ощущение и что-то еще более тревожное. Что-то почти похожее на… а-а-а…

Покалывание.

Голова Эш закружилась, искра ужаса вплелась в узел других чувств, нахлынувших на нее. По крайней мере, ужас она понимала. Стражей не покалывало. По идее она не должна была даже знать это слово, не говоря уже о том, чтобы вникать в его смысл. И все же этот мужчина, этот человек навязал ей это слово.

Почему она не хотела его убить?

Драм снова зарычал и приник к ее губам. Кончик его языка коснулся ее сжатых губ, и против собственной воли она почувствовала, как смягчается в капитуляции.

Этого оказалось достаточно, чтобы вернуть Эш к реальности. Страж никогда не сдается. Но, более того, Эш даже не знала, как это сделать. Здесь она этому не научится.

Освободившись от странного заклинания, удерживающего ее на месте, она толкнула его в грудь и отбросила назад. Она успела заметить его удивление и панику за мгновение до того, как колени зацепились за край журнального столика и нарушили его равновесие. Его и без того ослабленное тело опрокинулось назад и упало на пол между столом и диваном в виде неловкой кучи искривленных конечностей.

Она шагнула вперед, чтобы видеть его лицо, но при этом старалась держаться на расстоянии вытянутой руки. Драм посмотрел на нее, выражение его лица было все еще удивленным и очень растерянным.

— За что, черт возьми? — несмотря на его манеру выражаться, голос звучал скорее озадаченным, чем расстроенным.

Эш скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него.

— Твое мышление и рассудок ослаблены выпитым алкоголем, человек. Если бы это было не так, я бы избила тебя до крови за то, что ты посмел напасть на меня так, как ты это сделал.

— Напасть? Это был всего лишь поцелуй, ты, чертов демон!

Она проигнорировала его возмущенный тон и придала своему лицу суровое выражение.

— Если бы я была демоном, человек, ты бы не проснулся утром не только с разбитой головой и уязвленным самолюбием. Ты бы вообще не проснулся.

Развернувшись, Эш не обратила внимания на продолжающиеся протесты мужчины и направилась обратно в маленькую комнату под карнизом. Он мог говорить что угодно, это ничего не изменит. Теперь Эш понимала, что, несмотря на свою безобидную человеческую внешность, Майкл Драммонд представляет для нее такую же угрозу, как и все Семеро. Отныне она должна быть начеку.

Если бы только она могла стереть себе память. У нее было ощущение, что это очень помогло бы.

В Ирландской Республике по-прежнему запрещено убийство сестры законом, но Драм был готов поддержать любую политическую партию, выдвинувшую эту идею. Он мог повесить кровавую вывеску на дверь своего паба и устроить митинг, и сам Господь Бог не смог бы его приструнить.

Его текущие причины… они менялись ежедневно, иногда ежечасно… включали в себя тот факт, что она изводила его до тех пор, пока он не сдался и не договорился со своими сотрудниками о том, чтобы они подменили его в «Костях» на сегодняшнюю смену.

И вот, вместо того чтобы читать книги, разливать пиво и наслаждаться жизнью, Драм сидел за кухонным столом с раскалывающейся головой, сестрой, которую он хотел убить, и женщиной, которую он предпочел бы забыть и которая была буквально сделана из камня. Ну, по крайней мере, иногда.

— Не думаю, что сегодня подходящий день для этого, Мэй, — проворчал он. — Я плохо себя чувствую. Почему бы нам не попробовать завтра?

— Тоже самое ты говорил вчера. Прошлой ночью это имело смысл. А сегодня ты просто ведешь себя как зануда.

Его пальцы сжались вокруг кружки с чаем, и он был благодарен за прочность старой керамики.

— Отвали.

— Как только ты закончишь. — Мэйв одарила его широкой фальшивой улыбкой.

Драм выругался. Он достаточно хорошо знал свою сестру, чтобы понять, что за ее легкомысленными словами скрывается решимость. Либо он уступит и сделает то, что она требует, либо Мэйв будет донимать его до тех пор, пока он действительно не достанет оружие.

Или, что еще хуже, она втянет в это дело их мать.