Камень 1993. Книга 1 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 38

— Так, — я взял ситуацию в свои руки. — Сядь и успокойся. Что с ними?

Я кивнул в сторону лежащего на полу парня и корчащейся на топчане Бэллы.

— Вмазались, — тот, кто на нас бросился, уже уселся на колченогий стул и теперь растирал по лицу слезы и сопли. — И мне не оставили!.. Твари! Я вас и вызвал!

Он опять потряс оторванной телефонной трубкой, потом уронил ее и, закрыв обеими руками лицо, оглушительно зарыдал.

— Братан, давай его свяжем? — тихонько предложил Валерка. — Ремнем скрутим.

— А ну как на нас потом что-нибудь повесят? — я покачал головой. — Давай-ка лучше поскорее уйдем отсюда и вызовем всех, кого надо, по таксофону. А я-то думал, что дом и вправду заброшенный…

— Фух! — выдохнул кузен, когда мы вышли на свежий воздух, моментально прочувствовав, насколько затхлой и прогорклой была атмосфера в доме. — И что, никто их не видел, что ли?

Он искренне удивлялся и, судя по всему, уже раздумывал, не сесть ли ему на обратный автобус до Балашутина. Слишком уж много он повидал за свой первый день в Новокаменске. И еще, как говорится, не вечер!

Рядом стояли заборы соседних участков, там еще жили люди. Сам дом, который я посчитал пустым, относился к улице Рокоссовского, со двора как раз была видна синяя сталинка и рядом огромный дом-колодец, эдакий дом Франкенштейна, как мы его называли, составленный из нескольких зданий разного времени постройки и разной этажности. Народу вокруг было много, но никто не видел притон наркоманов. Или не хотел замечать.

— Я думаю, они здесь всего пару дней, — я покачал головой, прикинув в голове варианты. — Тут раньше семья беженцев жила. Бэлла — ну, та девушка, моя одноклассница — об этом наверняка знала. Она же двух других привела. Так, ладно, пойдем к автомату.

На улицу с участка вела высокая глухая калитка, закрытая изнутри на засов. Я сдвинул его, причем не с первого раза, так сильно он присох, и мы с Валеркой оказались на тротуаре улицы Рокоссовского. Дорогу перебежать — и вот он, заветный телефон-автомат. Милицию и скорую можно вызвать бесплатно. Нет только единого номера 112, придется дважды звонить, объяснять.

— Давай за мной! — крикнул я Валерке, и мы помчались через проезжую часть.

Сначала я позвонил в скорую, объяснил, что в заброшенном доме по Рокоссовского лежат наркоманы, предположительно с передозировкой. Предупредил, что один из них может быть буйным, услышал в ответ мат, перемешанный с безнадегой. Затем набрал 02.

— Дежурный, слушаю.

— Здравствуйте. Обнаружен наркопритон в заброшенном доме по улице Рокоссовского, 33. На место направлена бригада СМП…

— Так, слушаю, — услышав вместо сбивчивой речи сухое и четкое перечисление фактов, суровый милиционер стал более внимательным.

— Один из них совершил попытку нападения, может быть буйным. Медики предупреждены, но лучше отправить наряд побыстрее, — продолжил я. — Двое в полубессознательном состоянии.

— Понял, — ответил дежурный. — Кто сообщил? Представьтесь.

— А это обязательно?..

— Естественно! — мужчина по ту сторону трубки аж поперхнулся. — Иначе оформим как ложный вызов!

— Вадим Станиславович Каменев, — назвался я.

— Оставайтесь, пожалуйста, на месте, Вадим Станиславович, — скорее не попросил, а поставил меня перед фактом дежурный.

— А я вам зачем? — поинтересовался я.

— Молодой человек, вы точно не сами там употребляете? — милиционер явно не привык, что с ним так общаются. — У следствия могут возникнуть вопросы. Ждите!

И бросил трубку.

— Сказали подождать, Валер, — сообщил я брату. — У нас же с тобой дел-то больше нет.

— Да ладно тебе, Вадюха, — со вздохом сказал он. — Такой порядок. И мне интересно, как милиция работает…

— И то верно.

Первыми все равно приехали медики. Мы встретили их возле той самой калитки, откуда вышли сами. И сразу поняли, что без милиции не обойтись. Бригада прибыла не на «Шевроле», а на старом раздолбанном «рафике», причем на одном, хотя я ясно сказал, что нуждающихся в помощи трое. Но дело не в этом — крепким в бригаде был только водитель, зрелого возраста мужик в кепке и в кирзовых сапогах, будто бы он танк водил, а не скорую помощь. Следом за ним на дорогу выбрались доктор лет пятидесяти в прямоугольных очках и совсем молодая девчонка, едва выпустившаяся из медухи, то есть нашего медучилища. Такие отпор наркоманам не смогут дать.

— Давайте милицию дождемся, — я обратился к доктору. — Там буйный.

— Буйный? — переспросил он, сверкнув на солнце очками. — Это плохо… Впрочем, я знаю, нам сообщили. Да и не привыкать, у нас Семеныч есть, он быстро ему физическое замечание сделает.

Он посмотрел на водителя в кирзачах, который жадно закуривал «беломорину». Покосился на нас, молча кивнул, но особого энтузиазма в его глазах я, честно говоря, не увидел.

— Еще их там трое, я диспетчеру все объяснил, предупредил…

— Эх, молодой человек, — вздохнул доктор. — Видите, на чем мы ездим? «Шевро́ле» всего две в городе, остальные «Тамары» [1], и это в лучшем случае. Машин не хватает, бригад не хватает. А вы говорите… Ведите, показывайте. Сейчас пока одного пакуем, может, еще бригада приедет. Что поделать.

В названии «Шевроле» доктор забавно ставил ударение на второй слог. Еще он говорил про какую-то Тамару… Ах да, вспомнил, это тот же медицинский «рафик», только с более высокой крышей, их финская фирма Tamra производила для СССР и России. В начале девяностых таких много было.

Едва я открыл калитку, к «рафику» подкатил еще один, более древний — такие еще в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» были. И мигалка у него оранжевая, это еще более удивительно. Сколько же лет этой машине?

— О, и ты здесь, Давидыч? — из второго «рафика» вышла полная женщина в белом халате, следом за ней широкоплечий парень-блондин. Водитель остался в машине. — Вдвоем с тобой работаем, третья бригада не приедет.

— Что так? — доктора переговаривались, пока мы шли через участок к дому.

— Бандиты на набережной друг друга постреляли, слыхал? — я напрягся, услышав неожиданную новость. — Менты бы только, заразы, приехали… А то все туда, у меня ощущение, набежали.

— Приедут, — сказал я. — Они мои данные записали, сказали ждать.

— Наивный! — тетка в белом халате аж всхрюкнула. — Можешь домой идти спокойно, они потом просто к тебе сами придут опрашивать. Или повестку пришлют. Хотя нет, не уходите оба — поможете.

— Мы-то поможем! — с готовностью ответил Валерка. — Опыт есть, табуреткой владеем!

Врачиха покосилась на него, но ничего не сказала, не оценив незатейливый деревенский юмор моего кузена.

В доме все было по-прежнему: воняло жутко и раздавались стоны. Доктор в прямоугольных очках склонился над лежащим на полу парнем, что-то сказал девчонке-медсестре, та закивала. Сам Давидыч подошел к недавнему буйному, который откинулся на спину, прислонился затылком к стене и все так же сидел на стуле. Только уже не плакал, а смотрел в пустоту.

— Готов, — констатировал врач, пощупав пульс и посветив фонариком в глаза.

— Как это, готов? — я вытаращил глаза.

— А вот так, — цинично ответила вместо коллеги тетка, склонившаяся над Бэллой. — У них так организм работает, что не разберешь порой. Пьяные в окно пешком выходят и выживают, эти наркоманы то же самое. А мрут порой просто — резко и внезапно.

Дело дрянь, подумал я. Во-первых, что-то уж очень много смертей в моей новой жизни, так и съехать недолго. А во-вторых, нам теперь с Валеркой объяснений писать целый вагон. Мы же эту троицу нашли, и при нас, получается, этот буйный отдал богу душу. Если, конечно, господь таких принимает.

— И вот что опять за самодеятельность? — словно в подтверждение моих слов, в наркопритоне стало тесно.

Двое милиционеров в форме, один с укороченным «калашом». И третий — наш знакомый следак с рынка.

— А вас пока дождешься, проще самим все сделать, — беззлобно парировала тетка-врач, потом резко стала серьезной. — Девчонка совсем плоха… В ЦРБ надо, в наркологию. Этого тоже, но девка… Бляха-муха, рожать бы ей. Нет, потянуло черт знает куда. Хорошо, что хоть не труп, как вон тот на табуретке.