Инженер Средневековья - Франковски Лео - Страница 35

• Предыдущая
• 35/57
• Следующая

— Тысяча чертей, Илья, отойди, иначе можешь лишиться руки!

Я замахнулся на разложенную на наковальне кольчугу, и он вовремя отскочил.

Результат был просто поразительным. К счастью, Илья, в удивлении раскрыв рот, уставился на наковальню и не заметил выражения моего лица. Я отсек от края наковальни три сантиметра и разрубил доспехи практически надвое. Меч же остался цел и невредим.

Военная служба приучила меня не терять самообладания.

— Теперь почини это, Илья! — прорычал я. — А после ужина приходи ко мне поговорить.

Преисполненный собственной значимостью, я ушел прочь.

Плотник выбирал из поленницы бревна — около метра длиной и полуметра толщиной, разрубал их надвое и складывал половинки в ряд на снегу.

Я не хотел задавать никаких вопросов.

Я отправился обратно в замок, мечтая о кружке пива. Может, граф хочет поиграть в шахматы. Знатным людям не разрешалось играть с простолюдинами — вдруг проиграешь?

Янина принесла пиво, и девушки обступили меня.

— Пан Конрад, ты обещал нам показать, как делать это удивительное вязанье.

У Кристины не слишком хорошо получалось кокетничать. Полагаю, она пыталась подражать Франсин, жене священника.

— Да? Не помню, чтобы я что-то обещал, но все же подумаю.

Я и вправду подумал, но это не помогло. Поймите, моя мать постоянно вязала. Если она не готовила или не спала, у нее в руках были спицы и клубок ниток. Пока была жива моя бабушка, она делала то же самое.

И знаете что? Я никогда не обращал внимания на то, чем они были заняты. Я знал, что в каждой руке было по спице с маленькими петельками, соединяющими их с плетеной тканью внизу. Посередине она делала с ними что-то замысловатое. Больше часа я пытался мысленно представить, как это делается, и девушки в замешательстве удалились.

Затем мне в голову пришло частичное решение проблемы. Я не умел вязать на спицах, но когда мне было семь лет, бабушка показала мне, как вязать крючком. Я взял несколько больших деревянных щепок у плотника, который все еще колол и раскладывал бревна.

Остальные группы работали. Несколько мужчин разложили на земле кучи льна и молотили по ним деревянными колотушками. Женщины скручивали лен в нитки или плели нечто вроде веревки. На соломенной крыше что-то ремонтировали. Казалось, никто никем не руководил, однако дела все же продвигались.

Я отнес щепки в свою комнату и через час выстругал три вполне пригодных крючка. Жаль, конечно, что нет наждачной бумаги, но если не торопиться, можно сделать их гладкими, пользуясь одним только ножом. Я принес из комнаты графа свечу и натер крючки воском. Затем взял немного пряжи и вскоре связал ухватку, которая оказалась нисколько не хуже той; что получилась у меня в семь лет.

Девушки заинтересовались и без труда поняли принцип. Через неделю у нас с графом было по две льняных сорочки. Вскоре они уже экспериментировали с узорами, а их примеру последовали и крестьянские женщины.

Одна поразительная характерная черта техники заключается в том, что очень часто изобретение простейших процессов и приборов занимает очень много времени, или я бы сказал, что это удивительно, если вы не дизайнер. И соответственно намного легче изготовить нечто сложное, чем понятный простой механизм. Сложные машины, которыми славилась Германия двадцатого века, — и впрямь результат ленивых умов.

Вспомните эволюцию мушкета. Дорогой и замысловатый колесный курок изготавливался сотню лет, прежде чем некий безымянный умелец изобрел надежный кремневый.

Или возьмите, к примеру, вязание крючком. Трудно представить инструмент проще, чем крючок. С его помощью можно довольно быстро изготавливать плетеную ткань; тем не менее я не слышал ни об одном примитивном племени, использующем крючок. Даже кочевники, которым нужно носить с собой все свое имущество, чтобы изготавливать материю, перевозят с места на место ткацкий станок.

Дизайнеру приходится ломать голову над сложными проектами по несколько месяцев. Затем вдруг ему приходит в голову простое, элегантное, красивое решение. Когда такое случается, кажется, что с вами говорит Бог! А может, так оно и есть.

После ужина Мария привела в мою комнату кузнеца Илью. Он выглядел значительно менее угрюмым, чем днем.

— Пан Конрад, пойми, пожалуйста, что когда в горне горит огонь, мне нужно работать! Чтобы поддерживать огонь в течение нескольких часов, нужно два-три дня добывать уголь.

— Хорошо, Илья. Я сочту это извинением, если ты простишь, что я погорячился. А теперь о булате.

В открытую дверь вошел Ламберт.

— Да, пан Конрад, о булате! Мне тоже хочется послушать. Сегодня у тебя был плодотворный день! Все мои дамы занялись плетением узелков из пряжи, и я слышал, что ты изобрел новый способ привлечь внимание Ильи.

Видимо, в таком маленьком городке каждый знал, что делают остальные.

— Прости, что я погорячился, господин. Наковальни, наверное, недешевы.

— Да, но Илья уже починил ее, а заодно и кольчугу. — Его глаза весело заблестели. — Иногда мне хотелось применить подобный прием на его голове, но я опасаюсь за свой меч. Ну а теперь расскажи нам про сталь.

— Первый шаг — это превратить ковкую сталь в твердую. Ковкая сталь — почти чистое железо, а твердая сталь — это железо с примесью углерода. Уголь в основном состоит из углерода, так что их нужно правильно смешать. Вы начинаете ковать железо до тех пор, пока оно не станет тонким — тоньше вашего мизинца. Затем берете глиняный горшок с хорошей глиняной крышкой. Заливаете железо в горшок и обкладываете мелко размолотым углем. Закрываете крышку и запечатываете глиной. Очень важно, чтобы в горшок не поступал воздух. Затем ставите горшок в огонь и медленно нагреваете его до тускло-красного цвета и поддерживаете огонь в течение недели.

— Что? Целую неделю? — недоверчиво переспросил Илья.

— Да. Хотя достаточно топить дровами. Если вы все сделали правильно, горшок не треснул и в него не попал воздух, в железе будут маленькие бугорки, и теперь это сталь. Не самого высокого качества, но все же пригодная для некоторых вещей. То, что я только что описал, — это процесс затвердевания.

Вы, случайно, не слышали про тепловую обработку? Думаю, что нет. Ковкое железо остается мягким, что бы вы с ним ни делали. А сталь можно сделать твердой. Вы доводите ее до красного каления, почти желтого, а затем окунаете в воду. Сталь затвердеет и не будет быстро тупиться. Только вот ломается она легко.

Затем закалка, что сделает ее крепче. После затвердевания вы накаляете ее почти докрасна, а затем медленно охлаждаете.

— И в этом весь секрет? — спросил Илья.

— Да, весь секрет, если надо изготовить приличный кухонный нож или лезвие для топора, но для меча она будет недостаточно упругой. Меч может сломаться, если он не будет таким тяжелым, как, например, у графа.

— Давай рассказывай дальше.

— На деле это будет гораздо труднее, чем на словах, — сказал я. — Вряд ли получится с первой попытки научиться так долго «варить» содержимое горшка, не разбив его, а закалка стали — настоящее искусство.

— Я все равно хочу об этом услышать.

— Да, пан Конрад, опишите весь процесс, — попросил Ламберт.

— Хорошо. Я расскажу, как изготавливают сталь в Дамаске.

На самом деле я не знал, как ее изготавливают в Дамаске, зато я смотрел замечательные телепередачи Якова Броновского, где рассказывали о производстве стали в Японии, — это сходные процессы.

— Вы припаиваете кусок уже схватившейся стали к равному куску хорошей ковкой стали. Вы же умеете паять?

— А Папа Римский умеет молиться?

— Принимаю это за утвердительный ответ. Вы спаиваете их вместе и куете до тех пор, пока кусок не станет в два раза длиннее. Затем переворачиваете на другую сторону и снова паяете. Затем опять нагреваете, отбиваете, переворачиваете и паяете. Повторяете эту процедуру по меньшей мере двенадцать, а лучше пятнадцать раз. Получается слоистая структура толщиной в две тысячи слоев.

• Предыдущая
• 35/57
• Следующая