Честь, шпага и немного волшебства - Иващенко Валерий В. - Страница 70

А Архимаг, записав все о выращивании и приготовлении этого картоф… Падший его побери, этакое название - надо будет новое придумать - с восторгом заметил:

– Если мы, люди и хоббиты, сможем выращивать и производить этот овощ… или клубень - в массовых количествах, то проблемы голода или неурожаев исчезают сами собой. Вот уж припрягу я своих умников…

После их отбытия Локси некоторое время сидел с закрытыми глазами, отдыхая, а потом вызвал обеих Стелл, и гнома с эльфийкой.

Хоббитянка с восторгом полистала поваренную книгу, заявив, что рецепты тут уникальные, и отныне мастер будет питаться лучше, чем все короли и герцоги, вместе взятые. И даже обещалась перевести это безобразие на нормальный, привычный язык хоббитов.

– Открою поварскую школу и стану деньги лопатой грести! - она даже взвизгнула и подпрыгнула от избытка чувств.

Боргу волшебник подтвердил свое намерение отдать лапу - бесплатно, но с кое-какими условиями.

– Заранее согласны, - ответил тот. А Стелла-вторая хитро помалкивала, не раскрывая своей принадлежности к подземному племени.

Локси улыбнулся.

– Пусть тебе сделают волшебную утреннюю звезду, по боевым качествам не уступающую моей шпаге - с нужным количеством добавок этого вашего секретного небесного металла. Чтобы тебе не стыдно было выйти хотя бы и на битву с самим Падшим. А уж огнем я ее нашпигую так, что тому и вовсе кисло станет…

Гном пришел в такой восторг от этой идеи, что у него улыбка расплылась до ушей, а язык запнулся. Ух!

Волшебник продолжил.

– И еще одно - когда ваши мастера выяснят, что это за неведомая добавка и какая от нее может быть польза - пусть принесут образец мне. Есть тут одна идея - настолько безумная, что может и сработать. Все - лапа ваша.

Он глянул на Невенор, с вежливой брезгливостью осмотревшую металлическую конечность и пожимающую плечами.

– Есть еще один подарок - племени остроухих.

Он отобрал у Стеллы бережно прижатую к груди книгу и, полистав последние страницы, вынул оттуда тонкую полупрозрачную пластину. Вернул книгу хоббитянке, а матово серебрящийся лист неизвестного материала положил на стол.

– Ударь сверху кинжалом. Сильно, но так, чтобы не пораниться, если лезвие лопнет.

Эльфийка, недоверчиво щурясь, стремительно ударила сверху, намереваясь пришпилить лист к столу, словно листок обычной бумаги или тряпку. Каково же было удивление собравшихся, когда, в полном согласии с предостережением волшебника, клинок лопнул и разлетелся, едва не пропоров кожу руки.

– Вот это да! - восхищенно ахнула она, рассматривая на просвет тонкую пластину, едва вмятую и поцарапанную.

– Чтобы делать такое, не хватит никакого мастерства гномов и людей, вместе взятых, - объяснил волшебник обиженно нахмурившемуся Боргу.

– Поверь мне, упрямый гном. Тончайшие алмазные волокна - настолько тонкие, что их и глазом не рассмотреть - свиты в нити, а из тех соткана ткань и залита каким-то затвердевшим составом. Если кто и сможет такое сделать, то только изощренная и ювелирно выверенная магия Перворожденных.

– Понятно, мастер. Это и впрямь не для нас задачка. Но доспехи из такого дела будут уже цениться на вес даже не золота, а… не знаю чего! - гном покивал головой, зачарованно гладя пластину.

Невенор улыбнулась.

– На вес крови, Борг, на вес крови. Можно делать почти вечные кровли для домов, обшивку кораблей. Это и впрямь бесценный образец, мастер - спасибо. Ох и поболят же головы у наших волшебников, пока сообразят да скопируют!

В этот вечер волшебник так устал, что никак не мог уснуть. Ворочался и ворочался, проклиная на разные лады все эти свалившиеся на его голову приключения и испытания. Зажег под потолочными балками магический шар, погонял его, плавно меняя цвет от красного до фиолетового и обратно.

Вернул белый цвет и сел к столу. Ладно, вернемся к своим раздумьям… все верно он ответил разведчику - оружие на их принципах работать не будет, да и не может. Но было еще кое-что, не могущее быть обнаруженным даже под заклинанием Истины. Бывают такие тайны, что не доверяют даже своим.

И Локси, взяв лист бумаги, стал рисовать. Так, если сразу отказаться от принципа арбалета - вот такая толстостенная стальная трубка, закрывающаяся с заднего конца на поворотные выступы. Заряд магии внутри хорошо защищен, а если его инициировать, то он начнет выталкивать через получившееся сопло так называемую пулю, но куда мощнее и тяжелее, чем в том ружье - причем без потерь Силы. Если не хватит прочности трубки, можно ствол снаружи подкрепить свитым в мелкую спираль Связующим заклятьем - опять же дополнительная защита для внутреннего заряда!

– Отдача будет - несомненно, - пробормотал Локси, задумчиво ероша волосы.

А посему, если предусмотреть вот такой рычажок с противовесом, эту отдачу можно будет использовать для открывания задней крышки и перезаряжания новой порцией магии… Идея так увлекла волшебника, что он еще долго рисовал и прикидывал - а ведь должно, должно работать, или он ничего не смыслит в магии!

В конце концов, почувствовав, что охватившее его возбуждение начинает спадать, а глаза под веками горят, будто туда сыпанули песка, он лег обратно в постель. Убрал свой магический светильник и некоторое время смотрел на освещенные лунным светом глаза матери на картине.

И вдруг, заметив, что хорошо знакомое родное лицо усмехнулось горькой улыбкой, Локси почувствовал, как уютно обволакивающий его сон вновь улетучился. Женщина на картине укоризненно покачала сыну головой, и ее губы еле слышно шепнули.

– Не надо…

А на столе наливались алым светом линии почти законченного чертежа.

Волшебник приподнялся. Одного его взгляда хватило, чтобы лист бумаги испарился в аккуратной вспышке, не затронувшей поверхности стола, и истаял тонким дымком.

– Я понял, светлейшая - больше не повторится.

И он, закутавшись простыней, преклонил колено - то ли перед своей матерью, то ли перед кем-то из Бессмертных. На него из бесконечной дали смотрели мудрые, прекрасные и чуточку усталые глаза.

– Ты сделал там все правильно - то, зачем ты там был. И подарки из другого мира взял хорошие. Но что ты хочешь в награду лично для себя?

Локси вздохнул.

– Что случилось с портретом? Почему здесь мама… и не мама?

Чувственные губы улыбнулись, прекрасно поняв его недосказанные мысли.

– Нет. Этого не могу даже я. Художник был не просто рисовальщиком - он сумел запечатлеть на холсте саму душу твоей матери. И я, однажды посмотрев на тебя ее глазами, приняла твою мать, вырвав ее из царства теней. Она прекрасная женщина, Локси, и я с удовольствием сделала ее частью своей сущности.

Бессмертная помолчала немного, и вновь улыбнулась.

– Хорошо. Если ты рад, что я теперь отчасти и твоя мать - быть посему. Но, милый мой мальчик, не сильно на это рассчитывай. А теперь прощай - мне тяжело здесь, внизу, сдерживать свою силу…

Хеннора выдернула снизу отдувающуюся и едва не вспотевшую (немыслимое и неприличное для богини дело!) от напряжения Миллику, и тут же выдала той встревоженную тираду.

– Послушай, голубушка - ты случайно не сбрендила? Что ты себе позволяешь? Если Сталон узнает, какие дела мы тут вытворяем… а против него мы слабоваты. И зачем ты взяла себе сущность этой женщины? Будто не хватало нам еще и неприятностей с Падшим.

Миллика вновь засияла неземным блеском и улыбнулась.

– Подруга моя - чтобы разглядеть во мне еще одну сущность, Сталону придется всмотреться в меня попристальнее - но тогда он у меня сразу станет шелковым, а я из него буду веревки вить.

Перехватив нить чьего-то рождения, Хеннора ловко вплела ее в Поток Бытия - живи, кто бы ты там ни был! Затем подняла взгляд на подругу. И глаза ее смеялись.

– Да, я забыла - у тебя всегда есть мощное прикрытие. А этот бог падали - с ним-то как вопрос решать, в случае чего? Я не хочу расплачиваться своим телом, и тебе не советую.