HOMO FABER (СИ) - Баковец Михаил - Страница 26

— Советские люди не возьмут денег у фашистов!

— Не возьмут, — спорить не хотелось, хотя я мог легко убедить собеседников в своих словах, местные ещё слишком наивны, не поднаторели в словесных и особенно в интернетовских баталиях, поэтому я привёл другие аргументы. — Но есть же предатели из тех немцев, которые у нас долго жили. Или белоэмигранты. Таких людей фашисты просто переоденут в нашу форму, поморят голодом несколько дней, чтобы не выделялись из толпы сытой ряшкой, может даже, синяков наставят для достоверности и сунут в толпу пленных или группу окруженцев в надежде, что они попадут в наш отряд.

— Вот же гады, — заскрипел зубами Седов. — Всегда ненавидел беляков, отец с ними сражался. Ногу потерял. А они вон как… гады.

— Это не обязательно, Седов, чтобы у нас такие оказались. Но шанс имеется и потому нужно стеречься.

Наконец, я подыскал удобный овражек, заросший со всех сторон непролазным кустарником и деревьями. Кое-как пробравшись в него, я достал два листка отпечатанных бланков и вручил каждому своему сопровождающему.

— Это расписка, что вы обязуетесь молчать обо всём, что сейчас узнаете, — сказал я.

— Но мы же уже писали, товарищ лейтенант государственной безопасности, — замялся Паршин, которому страсть как не хотелось связываться с очередными секретами, за которые запросто могут помазать зелёнкой не только его лоб, но и всей родне.

— Надо, товарищ красноармеец, — я добавил льда в голос.

С документами и всяческими расписками у местных, по крайней мере, Советских людей, связано очень многое. Поставив свою подпись на одном из таких листов, у них в мозгу, словно блок появлялся. По доброй воле уже никому не расскажут, и не уверен, что быстро расколются под пытками. Вот такая сила в простой бумажке.

Получив обратно два листка с данными солдат и их подписями, я спрятал их в командирскую сумку.

— А теперь вы узнаете секрет под грифом совершенно секретно. Вы все знаете про лабораторию, которую мы ищем, точнее, ищем предметы, которые в ней изготовлялись. И часть уже нашли, — я похлопал по груди нанокостюма и по гаусс-винтовке, которая лежала на коленях. — И видели, какие лекарства там делали, и как эти лекарства влияют на людей. А ещё наши учёные научились делать особые устройства, которые можно вживлять в людей. Эти устройства наделяют человека, настоящего советского человека, который верен Родине, товарищу Сталину и КПСС особыми возможностями, — я вешал лапшу на уши бойцов с воодушевлением, играл голосом, даже снял шлем, чтобы они видели живое лицо, мимику, а не непрозрачное забрало.

— И нам нужно такое устройство найти? — спросил Паршин, когда я взял паузу в речи. — Оно где-то здесь?

— Со вторым ты угадал, — кивнул я. — Оно здесь, — и дважды несильно ударил кулаком себе в грудь. — Во мне.

Две пары выпученных глаз были мне ответом.

— Я боюсь врагов, шпионов, агентов немцев. Они могут меня захватить в плен или убить, доставить тело своим хозяевам или попытаться вырезать устройство самостоятельно. И вы должны не допустить этого.

— Да никогда в жизни, товарищ лейтенант государственной безопасности! — горячо воскликнул Седов. — Мы за вас жизнь не пожалеем, сами умрём, но врага не допустим!

— Так точно! Сделаем всё-всё! Честное комсомольское! — поддержал его Паршин и потом с интересом спросил. — А что за способности у вас, товарищ лейтенант государственной безопасности?

— Просто лейтенант, Паршин. Пусть здесь тихо, но будем считать, что после такой новости мы теперь всегда на боевом посту. А способность у меня очень полезная… дай-ка свой штык, — попросил я.

Винтовку боец сдал в арсенал, но кинжальный штык оставил на поясном ремне, и сейчас протянул его мне рукояткой вперёд.

— Смотрите, — я достал из сумки чистый лист бумаги, карандаши и начал рисовать точную копию клинка. Через десять минут рисунок был завершён. — А моя способность такова…

Я активировал Дар, и миг спустя рисованный предмет сошёл с бумаги в реальный мир. От этой картины оба зрителя уронили челюсти.

— Сравни, — я протянул оба штыка бойцу. — Угадаешь, который твой?

Тот вертел так и эдак клинки несколько минут, потом сдался.

— Оба одинаковые, даже вот этот заусенец… я его о банку с тушёнкой поставил… на обоих имеется, не опознать мне. Как же так, товарищ лейтенант гос… товарищ лейтенант? И что угодно так можно сделать?

— Почти, — ответил я. Полностью раскрывать свои возможности я не стал, посчитал, что рано для этого, пусть сначала переварят эту новость.

— Вам в Москву нужно, танки и самолёты делать, — горячо произнёс Седов. — Здесь же опасно, убить могут, устройство повредить.

— Пока нельзя, боец, нельзя. Там предателей много, пока товарищ Сталин не вычистил их, мне будет безопаснее в этом месте.

— Предатели в Москве⁈

— А ты как думаешь сам? Посмотри, как немцы прут вперёд, наши части отступают, в плен попадают красноармейцы. Ломается техника или останавливается без топлива и снарядов. Ты думаешь, что такое без предательства могло произойти?

— Я… я не знаю, товарищ лейтенант государственной безопасности, — растерялся тот и даже позабыл о моих словах по поводу обращения. — Не знаю.

— А я знаю и потому здесь нахожусь. Помогаю, чем получается. Да и приказ у меня имеется не показываться в Москве и вообще в армейских частях до особого указания.

— А что же делать нам?

— Охранять и помогать. Иногда у меня все силы исчезают, теряю сознание, если пытаюсь включить устройство на самую высокую мощность. Вот в такие моменты вы должны меня охранять.

— Не сомневайтесь, товарищ лейтенант. Мы и мёртвыми вас врагу не отдадим, — заверил меня Паршин.

— Вот и хорошо, а сейчас нам нужно вернуться поближе к отряду и заняться продовольствием, а то народу прибавилось, а еды мало.

Глава 10

Вот и наступил момент, когда наш увеличившийся отряд из партизан и окруженцев выдвинулся в сторону фронта. Первые просто меняли место дислокации, так как на старом оставаться было опасно из-за участившихся немецких разведывательных дозоров, полетов самолётов над лесным массивом. Вторые должны были перейти линию фронта со всеми секретными данными и техникой.

Отряд должен был пройти между Молодечно и Минском в сторону Витебска. При этом партизаны отделялись от основной колонны в лесном массиве, окружённом большими болотами на северо-востоке от Минска (в моё время там у белорусов находится очень крупный то ли заповедник, то ли, природоохранная зона, уже и не вспомню сейчас) и должны были основать там несколько баз. Я, правда, советовал ничего постоянного не делать и всегда двигаться, маневрировать, не останавливаться на месте, но не уверен, что Шпиталин с Мареичевым моим советам последуют.

Окруженцы во главе с Морозовым и майором-артиллеристом Кузьминым должны были обойти Витебск с севера, так как смоленское направление сейчас должно просто кишеть от немецкий войск. Кое-что я ещё помнил из истории и Смоленское сражение, затянувшееся на пару месяцев, и было этим «кое-чем». К сожалению, в памяти осталось совсем немного, сильно помочь я никому не мог, только подсказать какой стороны держаться, где сейчас идут ожесточённые бои и две массы войск перемалывали себя, а где имелись огромные бреши, неинтересные никому из-за отсутствия значимых городов, станций, железных рокадных дорог. В одну из этих брешей и должны были проскочить бойцы вместе с боевой техникой.

У Морозова имелся железный ящик с документами реальными и… нереальными. Про карты и планы немецких войск и про «энигму» я уже говорил, и повторяться не стоит. Но теперь они были укомплектованы пачками пакетов — прошнурованных и запечатанных лично особистом в присутствии двух командиров из освобождённых в лагере и Шпиталина, как командира отряда партизан.

В каждом пакете лежали чертежи, рисунки и записи ТТХ боевой техники. В основном это были танки и самоходки.

Я нарисовал и вписал данные по танкам, которые помнил, и которые точно пригодятся Красной Армии. Так на бумаге оказался знаменитый ИС-3 в двух модификациях, стандартной и с механизмом заряжания. В соседнем пакете лежали листки с чертежами, которые больше на эскизы рисунков походили, не менее знаменитого Т-10, в младенчестве ИС-8. Были данные на Т-44, который сменил известный всем Т-34–85 (и этот танк так же имелся в документации), и Т-54.