Агитбригада 3 (СИ) - Фонд А. - Страница 27

— Ученика или ученицу?

— То мне не ведомо, — сказала старушка, — а теперь уходи. Дела у меня.

Она быстренько выпроводила меня из дома, захлопнув дверь прямо перед моим носом.

— Сильная какая ведьма! — уважительно сказал Енох.

— Ага. Я несколько раз пытался прорваться, так она меня не пустила.

— И меня, — подтвердил Енох.

— Вы наш разговор слышали?

Призраки ответили отрицательно. Я кратко пересказал суть нашего разговора им.

— Ну что же, — подытожил Енох, — нужно возвращаться на Агитбригаду и искать ученика колдуна там.

— У нас появилось двое новеньких только, — сказал я, — Шарлотта и Роман.

— Уже не двое, — отметил Моня. — я сгонял домой и обалдел — у вас ещё трое новеньких.

— Мне кажется, это всё-таки кто-то из них, — не согласился я. — И что-то мне подсказывает, что это Шарлотта.

— Почему? А я вот думаю, что это Роман. — едко заметил Енох.

— У Шарлотты был мой нож, это — раз, — начал перечислять я, — во-вторых, я открыть окно не смог, а к ней через окно влез какой-то мужик. Любовник. Так мало того, что его никто не заметил и не услышал, так ещё он смог открыть окно легко, даже почти без скрипа. Сами подумайте — я изнутри не смог, а он снаружи сделал это играючи. Балансируя то ли на лестнице, то ли на верёвке, то ли вообще так — но открыл он легко.

— Это ещё ничего не значит, — запальчиво воскликнул Енох, — может, циркач он какой-то. И окно, может, на защёлку какую снаружи закрыто было, вот ты изнутри и не смог. А этот любовничек Шарлотты, может, уже не раз этот трюк проделывал.

— Да что ты такое говоришь! — возмутился я, — Шарлотта живёт у нас второй день. И она не знала, что её именно в эту пустую квартиру поселят. Могли же к Нюре и Люсе подселить, там места много.

— А может, она уже не впервые вот такое вытворяет. Вы же не единственная агитбригада, что сюда приехала. Другие командировочные тоже бывают. И селят их, как я понял, в этом же доме. Может, Шарлотта их всех обрабатывает.

— А я говорю, что Роман это! — влез Моня, — он с лошадьми занимается. Это главный аргумент.

— Но у Шарлотты был нож Генки! — возразил ему Енох.

— Ну и что, что нож. Может, она его украла у кого-то. Или ей тот же любовник подарил? Да вариантов море, — запальчиво воскликнул Моня.

Они принялись спорить и переругиваться, что у меня аж голова заболела. Я не выдержал и цыкнул на них:

— А ну тихо! Раскудахтались тут! Что-то дисциплина совсем хромает.

— Ты зря придираешься, Генка, — поучительно молвил Енох, чем окончательно вывел меня из себя.

— Кто позволил вам бросить меня одного в квартире Шарлотты⁈

— Ну Моня сказал… и я подумал… — заюлил Енох.

— Что Моня⁈ Что Моня⁈ — заверещал возмущённый одноглазый, — да ты же сам говорил, мол, давай найдём улику и тогда Генка увидит, кто чего стоит! Что, разве не было такого? Не было⁈

— Тьху на тебя! — сплюнул Енох и обиженно замерцал.

Я слушал перепалку духов и молча злился. Они меня окончательно выбесили.

— Так, — тихо сказал я угрожающим тоном, и призраки моментально умолкли, — я больше не желаю вас видеть. Нормального отношения вы явно не понимаете. Мне с вами не по пути. Я бы сейчас мог вас развоплотить и не заморачивался бы. Но мы с вами прошли большой путь. И хорошие дела я не забываю. Но терпеть это дальше я не намерен. Поэтому у вас два варианта. Первый — вы проваливаете и больше я вас видеть не желаю. Второй — я развоплощаю вас. И где, кстати. Мими? Её это тоже касается.

— Генка! — завопил перепуганный Енох, — мы с тобой сколько прошли! Я твой первый призрак! Ты Анфису хоть помнишь? И вот как ты меня после всего этого развоплотишь? Нет, нельзя так поступать со мной!

— Тогда уходи, — буркнул я и отвернулся.

— Генка! — продолжал умолять Енох, — я к тебе привязан. Более того, я завязан на тебя. После того. Как я отцепился от доски, я теперь привязан к тебе.

Я аж глаза вытаращил. Не знал об этой особенности.

— И ты молчал, — процедил я с упрёком.

— ты не спрашивал, — выкрутился Енох и заканючил, — Генка, оставь меня. Я исправлюсь! Клянусь своей бабушкой!

— И меня оставь, Генка! — заверещал и Моня, — если ты прямо так настроен, то давай хотя бы отложим вопрос до того времени, пока колдуна этого не найдём! Тебе одному будет сложно.

В чем-то он был прав, и я кивнул, соглашаясь:

— Отложим. Но когда найдём колдуна, мы к этому вопросу снова вернёмся.

Призраки явно повеселели. Я понимал, что они надеются, что пока разберёмся со всей этой историей, я перезлюсь и они останутся. Ладно, посмотрим. Я человек злопамятный.

— А сейчас мы куда? — льстиво спросил Моня.

— Отнесу деньги Лёле и пойду на Агитбригаду. Нужно ученика колдуна искать.

Я вернулся по той же дороге, подошел к знакомому уже бараку и постучал в знакомую дверь.

В ответ — тишина.

— Спит, — предположил Енох.

— Я сейчас проверю, — торопливо сказал Моня и влетел внутрь сквозь дверь.

Я пока постучал ещё раз.

Опять тишина.

— Генка! — из двери вылетел всклокоченный Моня с выпученными глазами, — ты представляешь — Лёля мертва!

— В смысле? — не понял я. — Как мертва? Я же с ней полчаса назад разговаривал…

— Повесилась, — растерянно протянул Моня, — и на лбу знак такой же.

Но сбыться моим планам было не суждено.

Только-только я вернулся обратно домой, как на меня тут же набросился Гудков:

— Капустин, ты где шляешься⁈ — возмущенно закричал он, — ты почему ещё до сих пор не готов?

— Я всегда готов, — машинально ответил я, но сообразил уточнить, — Макар, а куда я должен быть готов?

— В Рживец ехать, дубина ты стоеросовая! — окончательно вышел из себя Гудков, — я же тебе русским языком ещё вчера сказал, что ты с Романом едешь за реквизитом!

— Ну так и поеду, не вопрос, — беспечно пожал плечами я, — сейчас позавтракаю, соберусь и поеду.

— Что⁈ Да ты ещё будешь дурака валять тут⁈ Роман лошадей давно запряг, тебя ждёт, вы должны были ещё час назад выехать!

Гудков долго ещё разорялся и орал, пока вышедший на крики Епифан-Зубатов не сказал ему, что он задерживает меня, а там же кони, запряженные во дворе и давно ехать надо.

Поэтому мне пришлось разворачиваться, не заходя даже в комнату. О завтраке я вообще молчу. Соответственно настроение у меня было совершенно не ахти, а в животе укоризненно урчало.

— Долго спишь, — мрачно обронил Роман, даже не взглянув на меня.

Он подкрутил что-то из лошадиной сбруи, пока я садился в телегу (фургон нам не дали, пришлось так). Причем я сперва хотел сесть рядом с ним, на козлах, но Роман хмуро бросил:

— В телегу полезай.

Я разводить споры не стал, и так понимал, что с опозданием мой косяк, поэтому без лишних слов покорно полез в телегу, улёгся на душистом сене и принялся смотреть на небо и облака, пока Роман правил.

Мы выехали из города, лошади неспешно потащили телегу по грунтовой дороге, облака в небе были словно с инкубатора — одинакового размера и формы. Телега мерно покачивалась, колёса ритмично поскрипывали, я сперва просто смотрел на небо, потом принялся от нечего делать пересчитывать эти облака, поэтому не даже понял, как уснул.

— Капустин! — меня ощутимо тряхнули за плечо.

— Что? А? — подскочил я, спросонья оглядываясь и не понимая, где я и что я.

Мы стояли посреди лесной поляны. Меня за плечо тряс Роман.

— Что такое? — спросил я.

— Вылезай! — отрывисто бросил Роман.

— Так мы же не приехали? — от недосыпа я не мог сообразить, что он от меня хочет.

— Приехали! — криво усмехнулся Роман и достал наган.

— Ох, ёёёё… — ошеломлённо протянул я, резко подрываясь и падая на землю.

— Сдохни, тварь! — выкрикнул Роман и выстрелил на то место, куда я только что упал.

Мне повезло, и я успел перекатиться под телегу и спрятаться за колесом. Преграда не ахти какая, но она спасла мне жизнь.