Дворянин поневоле - Трофимов Ерофей - Страница 12

Стрелять по дульной вспышке их никто никогда не учил. Да и бой на земле это совсем не то, что схватка на борту захватываемого купеческого судна. Тут с саблей врукопашную не кинешься. Убедившись, что прорываться на галеру желающих больше нет, Сашка принялся методично отстреливать всех подряд. Тем же самым занимались и казаки. На расстоянии до сотни метров бойцы давно уже не промахивались, так что еще минут через семь от пиратов остались только те самые слуги, которые занимались кострами.

Что это за кадры, Сашка так и не понял, поэтому решил не впадать в грех прекраснодушия. Поднявшись над валуном, он громко окликнул подъесаула и, услышав ответ, скомандовал:

– Отправь двух казаков живых связать и раненых добить. А мы с тобой их прикроем. Третий пусть с галеры глаз не спускает. Там еще кто остаться может.

– Добре, – раздалось в ответ, и спустя минуту в круг света, сжимая в руках пистолеты, вышли два казака.

Пока один, держа в левой руке пистолет, шашкой производил контроль, другой прикрывал ему спину, а их обоих прикрывали остальные. Оттащив перепуганных слуг в сторону, казаки ловко упаковали их и только после этого немного расслабились. Убедившись, что живых на берегу больше нет, Сашка взял на прицел борт галеры и, выйдя из-за валуна, двинулся к сходням. Добравшись до них, он жестом подозвал бойцов к себе и, отдав одному из них свою винтовку, приказал:

– Ты держи борт под прицелом, а ты со мной пойдешь. Только еще пару пистолетов прихвати. Хрен его знает, сколько там живых схоронилось.

– Добре, сделаю, – с усмешкой кивнул крепкий широкоплечий боец и, пинком перевернув ближайший труп, подхватил из его руки пистолет.

Быстро проверив заряд и подсыпав на полку пороху, он повторил процедуру и вернулся к сходням.

– Твоя сторона слева и сзади. Я смотрю справа и спереди. Ежели что, уходи вправо, а я влево. Понял? – принялся командовать Сашка.

– А чего так сложно-то? – удивился казак.

– А чтобы они не поняли, – хмыкнул Сашка, не желая вдаваться в подробности.

Они медленно поднялись на борт галеры, и Сашка, осмотрев палубу через борт, быстро перемахнул на корабль. Дождавшись, когда напарник займет свое место, он не спеша двинулся к кормовым надстройкам, старательно всматриваясь в каждый закуток пиратского судна. Проверив все каюты, он с облегчением перевел дух и, почесав стволом в затылке, спросил:

– Ну и как они тут на гребной ярус спускаются?

– А вона люк, – небрежно кивнул казак. – Один тута, а второй там, с носу.

– Как думаешь, наши тут на веслах есть?

– Как не быть, – скривился казак. – Обязательно найдутся.

– Ладно. Тогда не станем рисковать, – кивнул парень и, подойдя к люку, громко крикнул, наклонившись над его краем: – Эй, на веслах, православные есть?

– Есть! – послышалось в ответ.

– Оглядись, кто из пиратов на вашей палубе остался? – приказал Сашка.

– Один только. Который ритм отбивает. С вашей стороны спрятался, за канатами, – тут же выдали полный расклад сил.

– Вооружен? – на всякий случай уточнил Сашка.

– Ятаганом только.

– Тогда скажи всем, чтобы спрятались, а то шальной пулей зацепить может, – посоветовал Сашка, хищно усмехнувшись.

Послышалась возня и звон цепей. Потом глухо зазвучавший голос доложил:

– Спрятались!

– Ну и слава богу, – хмыкнул Сашка, спрыгивая в люк так, чтобы оказаться лицом к корме галеры.

Тела разложили на песке, и Сашка, мрачно рассматривая эту импровизированную прозекторскую, прикидывал, как много времени потребуется освобожденным рабам, чтобы хоть как-то все это похоронить. Особенно если вспомнить, что с шанцевым инструментом на галере просто беда. Две лопаты, непонятно зачем оказавшиеся на корабле. Впрочем, нужно было отдать должное их боцману. В его запасах нашлось много чего.

Отправленный к имению казак еще не вернулся, но Сашка, помня, что команду людоловов должны были встретить станичники, особо не беспокоился. Уж эти не упустят возможности отомстить пиратам за все проблемы и беспокойства. Уж казакам-то турки давно поперек горла стоят. Подошедший к парню подъесаул, весело улыбаясь, спросил, на ходу скручивая цигарку:

– Чего загрустил, сиятельство? Все ж хорошо вышло. И пиратов побили, и сами целы, да еще и прибыток серьезный будет.

Тут он был прав. С галеры сняли два сундука серебра и шкатулку с золотыми монетами. В основном английскими соверенами, но попадались и французские луидоры. Похоже, в последнее время пиратам везло. Ко всему этому нашлись в трюме и десяток рулонов шелка, бочонки с чем-то непонятным, а также куча оружия и десяток бронзовых пушек. В общем, у отправленного в имение казака было задание не только узнать, как там дела, а еще и передать управляющему, что на берег нужно прислать полдюжины подвод, для вывоза добычи.

Прохаживаясь по галере, Сашка задумчиво оглядывался и понимал, что его личная жаба никак не позволит бросить тут столько добра. А потому корабль нужно было ободрать до голых бортов, да и те разобрать. Да хоть на дрова. В хозяйстве все пригодится. Освобожденные рабы хотели было утопить свои цепи в море, но Сашка запретил, заявив, что в его мастерских всякое железо в дело сгодится.

Так что, немного поворчав, освобожденные отправились отмываться и хоть как-то приводить себя в порядок. Кроме грубых мозолей и грязи, особых проблем со здоровьем у бывших галерников не было. По недолгому размышлению Сашка понял, почему. Галера – весельное судно, и слабые, больные рабы не смогут приводить его в движение. Поэтому среди рабов происходил жестокий естественный отбор.

Кто-то привыкал и выживал, а кто-то ломался и умирал. Кстати, и особо изможденными они тоже не выглядели. Да, худые. Да, дико грязные, но при этом крепкие и жилистые. Кормили их хоть и однообразно, но достаточно сытно. Пираты отлично понимали, что скорость перемещения их корабля напрямую зависит от способности рабов грести. Так что их задача была не в уничтожении гребцов.

Среди освобожденных нашлось два десятка русских, из прибрежных деревень, десяток разных представителей Балканских стран и даже несколько европейцев, среди которых обнаружился самый настоящий испанский гранд. Для Сашки это стало настоящим открытием. Он словно оказался не в начале двадцатого, а в середине семнадцатого века. Глядя на эту толпу народу, парень растерянно прикидывал, что с ними делать дальше, когда к нему подошел тот самый испанский дворянин.

– Хорхе Альфонсо Хуан де ла Вега, сеньор, – произнес он, церемонно поклонившись.

– Князь Александр Викторович Тарханов, к вашим услугам, – ответил Сашка.

Испанец принялся что-то говорить, но парень отрицательно качнул головой, давая понять, что испанского не знает, и перешел на французский:

– Простите, сеньор, но я могу говорить с вами или на этом, или на английском языке. Но на последнем гораздо хуже.

– Не стоит извиняться, сеньор Александр, – тут же сменил испанец мову. – Я говорю по-французски. Прежде всего, приношу вам свою искреннюю благодарность за освобождение и выражаю огромное восхищение вашей смелостью и умениями. Впятером уничтожить команду пиратской галеры, это нужно было умудриться. Поздравляю, сеньор.

– Не стоит, сеньор де ла Вега, – улыбнулся Сашка.

– Хуан, с вашего позволения, сеньор Александр, – тут же отреагировал испанец. – Отныне и до конца моих дней только Хуан. Я обязан вам жизнью. Так сложилось, что пираты захватили мой барк, когда мы шли из Египта в Малагу. Из моего экипажа, на веслах, оказалось только пять человек. К сегодняшнему дню в живых остался только я один.

– И как долго вы были в плену? – осторожно уточнил Сашка.

– Два года, сеньор.

– Примите мои соболезнования, Хуан, – кивнул парень. – Я знаю, что такое терять друзей и подчиненных.

– Благодарю вас, сеньор Александр. Но позвольте мне поинтересоваться. Какова будет моя дальнейшая судьба? – взял испанец быка за рога, коротким поклоном поблагодарив за сочувствие.