Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг - Страница 28

• Предыдущая
• 28/61
• Следующая

Но тут произошел случай с «U-570», все детали которого не были известны немцам очень долго. Эта лодка всплыла милях в восьмидесяти к югу от Исландии, когда была обнаружена британским самолетом и тот стал пикировать на лодку и забрасывать ее бомбами. Командир лодки был в первом походе в своем новом качестве и, не совладав с нервами, начал размахивать своей белой рубашкой, показывая, что сдается. На следующий день – значит, лодка не потеряла свою мореходность – «U-570» была захвачена противником.[71] Неизвестно, была ли до этого уничтожена секретная документация корабля или лодку захватили вместе с ней. В последнем случае противник и мог получить доступ к жизненно важным шифрам, и это объясняет загадочные появления вражеских кораблей у Тарафала, а затем и в точках рандеву «Атлантиса» и «Питона».

Контр-адмирал Мертен, возглавлявший службу связи флота, проводил систематические проверки, которые, однако, не вскрыли каких-либо нарушений секретности в шифровальном деле и вообще никаких утечек информации такого рода. Тем временем, как стало известно, старпом «U-570» сбежал из лагеря военнопленных в Англии, пытался добраться до лодки и потопить ее у пирса, но был пойман, а вторая попытка стоила ему жизни.

Вторая и третья группа лодок, которые направили в Средиземное море, прорвались туда, но тяжелой ценой. Одна из четырех лодок второй группы была потоплена. Из 24 лодок третьей группы три были потоплены, а пять других вынуждены были вернуться на базу вследствие повреждений от самолетов. Несмотря на эти тяжелые потери, бездействие итальянского ВМФ вынуждало германское адмиралтейство вести дело к тому, чтобы еще шесть лодок были направлены в Средиземное море. В его намерения входило разместить десять лодок в Восточном Средиземноморье и по пятнадцать – по обеим сторонам Гибралтарского пролива. Это превосходило все возможности Деница, даже если бы он мобилизовал действующие лодки, базирующиеся в Бискайском заливе, и те, которые могли бы прийти с баз в Германии. Из личного опыта Первой мировой войны он знал об опасностях, которыми грозит пролив, и был настроен против этого рискованного предприятия. Затишье в военных действиях в Атлантическом океане позволяло британцам усилить противолодочную оборону в зоне пролива, и в Гибралтаре стало полно эсминцев, фрегатов, корветов и всякого другого сорта патрульных кораблей. Самолеты патрулировали днем и ночью и в ясную лунную ночь представляли собой серьезную опасность для подводных лодок. Поэтому у третьей группы было значительно меньше шансов прорваться в Средиземное море, чем у первых двух. Лодкам этой группы приходилось прорываться короткими бросками, придерживаясь береговой линии, всплывая только ночью, чтобы под покровом ночи развить максимальную скорость, а остальную часть пути пробираясь в подводном положении до тех пор, пока не выйдут из опасной зоны, полной патрульных кораблей и самолетов. Емкости аккумуляторных батарей не хватало для прохождения всей опасной зоны в подводном положении.

Гибралтар являлся своеобразной мышеловкой. Лодке, пытавшейся вернуться из Средиземного моря на свою базу в Атлантике, приходилось бороться с сильным встречным течением. Так что, попав в Средиземное море, приходилось оставаться там.

Но действия подводных лодок в Средиземноморье были не безрезультатными. 13 ноября 1941 года Гуггенбергер на «U-81» и Решке[72] на «U-205» обнаружили Гибралтарскую эскадру, состоявшую из авианосца «Арк Ройал», еще одного авианосца, линкора «Малайя», крейсеров и эсминцев. Гуггенбергер потопил «Арк Ройал»,[73] один из новейших британских авианосцев, который мог нести на себе 70 самолетов. Линкор «Малайя» вернулся в Гибралтар сильно поврежденным.

Атакуя в сумерках, командирам подводных лодок приходилось состязаться в скорости с наступающей темнотой. Если они держались на слишком большой дистанции, они могли потерять конвой из вида, но если они подходили слишком близко, то могли быть обнаружены с воздуха или кораблями ближнего кольца охранения.

Один из наиболее опытных командиров, лейтенант Зурен, сделал важное открытие. Во время атаки одного конвоя, длившейся два дня, его обнаруживали в темноте и не менее четырех раз он вынужден был спасаться бегством. Это навело его на мысль, что британские эсминцы располагают сходной радиолокационной аппаратурой, какая стоит на крупных немецких кораблях, но он также обнаружил, что у их аппаратуры есть мертвая зона в радиусе менее двух тысяч метров. Он описал, как, намеренно держась в 1 200 метрах со стороны эсминца, шедшего впереди конвоя, он довольно долго оставался незамеченным, этого времени ему хватило, чтобы выпустить несколько торпед подряд. Он придерживался этой тактики, пока дефект одной из торпед не заставил ее сбиться с курса и поразить эсминец, который затонул.

Эти новые и неприятные события произошли в трудное время. Прошла лишь неделя, как Берлин отверг предложение Деница уменьшить число лодок возле Гибралтара, где несколько лодок погибли без достаточной за то компенсации в виде урона противнику. Правда, в Средиземноморье командир «U-331» фон Тизенхаузен потопил линкор «Бархем»,[74] но это произошло не у Гибралтара.

В один прекрасный день пришло сообщение о формировании в Гибралтаре нового конвоя с необычно сильным эскортом. Первые сообщения от заметивших это лодок показывали, что конвой состоит из 32 судов и 18 кораблей эскорта. 18 – такого еще не было. На второй день после выхода конвоя «фокке-вульфы» засекли в составе эскорта авианосец. И это было ново.

На третий день самолет противника обнаружил Баумана («U-131»), в двадцати милях впереди конвоя, и лодку атаковали пять кораблей эскорта. Они вынудили лодку всплыть, лодка успела сбить один самолет, но град снарядов буквально изрешетил лодку, и она пошла на дно. На четвертый день лодку «U-434», которой командовал Хайда, постигла та же участь. Идя за конвоем, он был обнаружен двумя эсминцами и потоплен после часового преследования.

Когда наступила ночь, подошли для атаки остальные лодки. Генгельбах на «U-574» увидел эсминец и выпустил по нему торпеду. Он поразил эсминец, но тут же лодку заметил другой эсминец, «Сторк», который пошел на таран и открыл огонь. Генгельбах увернулся и ушел внутрь циркуляции, совершаемой «Сторком», но через десять минут охоты эсминец сбросил на лодку десять глубинных бомб и прикончил ее. Вскоре после этого одно грузовое судно было торпедировано – единственное грузовое судно за четыре дня атаки! На пятый день подводники сбили два «Фокке-Вульфа-200». Ночью лейтенант Бигалк потопил авианосец эскорта «Одэсити» («Дерзость»)[75] – переделанное грузовое судно, а также еще одно грузовое судно. Но в процессе продвижения конвоя на север гром разрывов глубинных бомб не прекращался, и погиб один из лучших и опытнейших командиров Эндрасс, «U-567, который был награжден дубовыми листьями к „Железному Кресту“. После девяти дней жестокого сражения оставшиеся три лодки 23 декабря вышли из боя, когда из Англии подошло подкрепление в виде новых эсминцев.

Удрученный Дениц подсчитал цену атаки – пять лодок, включая лодку под командованием Эндрасса. Это была самая высокая цена за одну операцию против конвоя. Сколько же он предупреждал адмиралтейство в Берлине насчет этой опасности! 30 декабря 1941 года адмиралтейство одобрило срочное предложение Деница вывести лодки из района Гибралтара.

Нападение Японии на Перл-Харбор явилось полной неожиданностью для германского адмиралтейства. Не меньшим сюрпризом оказалось оно и для командующего подводным флотом в Керневеле. Всего за несколько дней до этого Годт, вернувшийся из Берлина, сообщил Деницу о том, что он узнал в военно-морском штабе. Несмотря на явную очевидность всеобъемлющей помощи Британии со стороны Соединенных Штатов, верховное командование придерживалось политики, в соответствии с которой США считались на сто процентов нейтральной страной. И ничего не следовало делать – менее всего со стороны подводного флота, – что могло бы усилить напряженность между Соединенными Штатами и Германией.

• Предыдущая
• 28/61
• Следующая