Я тебя влюблю (СИ) - Амур Элина - Страница 26

— Ну, слушай. Он вчера до последнего упирался. Домой- домой поеду. Еле уговорили. Ты бы видела этих гавриков! Зуб на зуб не попадал, приехали, блин!

— Роб сказал, Марсель к девушке поехал.

— Да. К повару своему. Поругались на работе, решил извиниться. — наклоняется ближе и тише добавляет, — Но я думаю, он на неё запал. Я была недавно у него в ресторане. Ухх только искры между ними и летают.

— Круто. Я за него рада. Я тоже была у него тоже в ресторане, видела её. Очень красивая девушка.

— С характером сразу видно. Но ему такая и нужна.

— Нашла себе сообщницу по сводным делам?

От грубого баса мы обе вздрагиваем. Лиля тут же улыбается и продолжает:

— Имею право. Сестра я ему или кто?

— Сам разберётся.

— А ты чего встал? Иди давай ложись. Нечего на ногах переносить температуру!

— Попить можно?

— Нужно. Садись. Сейчас сделаю тебе чай с лимоном.

Кам проходит и садится напротив меня. Мне тут же становится неуютно. Вот вроде бы он ничего мне не делал, и я заочно знаю, что он хороший человек. Но не могу первой начать говорить, как с Марселем, например.

— Расслабься, Афин, он не кусается. С виду грозным, а в душе зайка.

— Зайка? — Кам смешно вздёргивает брови.

— Молчу- молчу. Тигр.

Улыбаюсь в ответ на их милые прозвища и иду проверить суп.

— Туда отнесу. Есть у вас, в чём это можно сделать?

— У меня есть термос. Сейчас найду.

— Ты прям как Тося. — басит Кам. Непонимающе смотрю на него, — Чёрт, забываю, что ты ещё молодая.

— Девчата фильм, Афин. Там девушка тоже в термосе еду бригаде лесорубов носила. Они не болели, а объявили забастовку…

— Я смотрела. Просто не сразу сообразила. Ну что ж. Буду Тосей.

В двух пакетах приношу еду и лекарства. Интересно, они смогут спуститься? Или мне обоим в постель подавать? Пока решаю, как быть, со второго этажа спускается Марсель.

— О, привет Афин, а ты чего?

— Лечить приехала мужа. А ты чего встал? Выздоровел уже?

Тот закашлялся сильно.

— Темпы нет, а вот горлу хана. Это чё тут? Супчик?

— И витамины.

— Эх, урвал же Роб себе жену. А у меня только повар, и то обиженный.

— Так, может, за дело? Ну…обиженный.

— За дело…- каятся он, — Пойду схожу к родне, узнаю, что там и как. А ты иди лечи. Роб у нас болеет редко, но метко. Один раз даже в больнице лежал.

— Ого!

— Пневмония. Две недели в инфекционке.

Пока перевариваю новую информацию, Марсель уходит. А я поднимаюсь к Робу. Тот спит. Аккуратно бужу его и заставляю съесть целую тарелку супа. Потом ещё впихиваю ему таблетки и стакан чая с лимоном.

— Спасибо, Афин. Вкусно. — видно, что ему тяжело даются уже слова. Глаза закрываются. Но он их стоически пытается держать открытыми.

— Отдыхай. И мне несложно. Мне даже приятно о тебе заботиться.

— Толкни через пару часов. Не нужно долго спать, потом ночью не усну.

— Сон полезен. Особенно в болезнь. Спи. Я рядом.

Резко открываю глаза. Незнакомая комната вначале вводит в ступор, но потом я вспоминаю, где нахожусь. Блин, уснула. Вот тебе и приехала позаботиться! Поворачиваю голову и смотрю на Роба. Тот спит. Цвет лица стал немного лучше, мне кажется, уже не такой бледный. Трогаю рукой лоб. Мокрый. Но холодный.

Это хорошо. Значит, температуры нет. Телефон я оставила в сумке, а она в доме. Осматриваю комнату на поиски часов и вижу на тумбе рядом с кроватью его телефон. Тянусь к нему и нечаянно задеваю Роба, что тот резко открывает глаза.

— Доброе.

— Я время хотела посмотреть. Мой телефон там, в доме. — не хочу, чтобы думал, что лезу в его телефон просто так. Не имею такой привычки, слава богу. — Афигеть мы поспать! Уже шесть вечера!

— Пиздец. — Роб прикрывает глаза и морщиться. — Глянь уведы, с работы никто не писал?

— Не поверишь, нет. Ты как себя чувствуешь?

— Не очень, если честно. Голова чугунная, горло болит.

Подскакиваю с кровати и намереваюсь пойти за лекарствами.

— Не мельтеши, малыш. Сейчас сам встану. Возишься со мной как с ребёнком.

— Мне не трудно. А ты лежи. Буду дальше тебя лечить.

— А где костюм медсестры? — нет, вы посмотрите на него! Ещё и шутит. Шутник, блин!

Быстро спускаюсь по лестнице и застаю внизу Марселя, смотрящего какой-то матч по футболу.

— Проснулись? А меня не выпустили. Сказали, чтобы и не думал уходить. Ещё опять попаду куда-нибудь, а спасать некому! — сокрушается тот.

— Я смотрю, ты вообще бодрячком.

— Ну почти. Как Роб?

— Температуры нет, но слабость. Я пойду лекарства ещё возьму.

— Давай. А захвати бухлишко и перец чёрный. Знаю я один способ, как быстро вылечиться. Лилька мне не верит, поэтому мне не дала. Но если и ты скажешь, тебе точно не откажет.

— Натираться спиртом? — предлагаю вариант.

— Нее, пить будем. Вместе в перцем.

— Ага, сейчас. Никакого алкоголя с лекарствами!

— Ну вот, перехвалил. Ты такая же, как Лилия. Душнила!

— А как нужно? Бросить мужа, пока он болеет, а самой по тусовкам бегать? Что же это за любовь такая?

— Обыкновенная. Жалость мы тоже не любим.

— А я разве вас жалею? Не путай понятия. Это два абсолютно разных по значению слова. Хотя я лично и в жалости не вижу ничего плохого. Сострадание к другим, это хорошее качество.

— Не в нашем мире, Афин. Тут тебя за малейшую слабость сожрут.

— Это посторонние будут пытаться. С ними я другая. А близкие люди должны уметь принимать заботу. Роберт многое для меня делал и делает до сих пор. Это всего лишь малая часть, что я могу ему дать. Пока...

— Надеваешь кожаный костюм и берёшь плётки? Такая ты с чужими?

— Да иди ты! — отмахиваюсь от него рукой. — Тебе просто завидно. Что у Роба такая жена.

— Пфф. Естественно. Ты вот, прискакала тут же. Супчик, лекарства, сама под боком. А моя?

— А у тебя есть твоя?

— Я думал, есть. А оказалось, она такая же, как и большинство. — отворачивается от меня и молчит.

Марсель с виду такой лёгкий и всегда весёлый. Кто же знал, что за всей этой маской скрывается обычный мужчина, который тоже хочет тепла. Любви.

— Может, не твоя тогда?

— Хочу её себе. Как заговорённый. Никого не вижу больше. Только её. Взгляд. Смех. Улыбку. Слёзы. Всё хочу себе.

— Так действуй. Завоюй. Или ты думаешь, всё тебе на блюдечке с каёмочкой принесут?

— Так я и хочу! Не пускают же. А я хочу поговорить. Выяснить. Ну не могла она так поступить! Там что-то ещё.

— Ты говоришь загадками. Что она сделала?

— Ужинала с другим. А когда я ей это предъявил, психанула и ушла. Сказала, что я маньяк и слежу за ней.

— Ты что и правда следил?

Марсель отводит взгляд, и я понимаю, что да. Следил.

— Но зачем?

— Сам не знаю. Дурак. Да там по-дурацки получилось, на самом деле. Я её увидел и пошёл за ней. Думаю, сейчас подкрадусь сзади и…а она другого увидела. Обняла. А потом и с ним в ресторан пошла.

— И что? Это свидание было? Может, просто знакомый или брат?

— Нет тут у неё никого. Она переехала после развода.

— Вам нужно поговорить. Если ты прав, то быстрее всё решишь для себя и поставишь точку. А если нет, и всё это не то, что ты подумал, то отлично. Будешь отвечать за ревность в вашей паре.

— А в вашей паре кто за ревность отвечает? — спрашивает он меня и подмигивает.

— Я, конечно. — чуть обиженно отвечаю ему.

— А мне кажется, ты не права. Вчера твой муж пару раз не двусмысленно намекнул, чтобы я свои яйца к тебе не подкатывал.

— Что правда!? — миллионы салютов сейчас взрываются в моём сердце. Я ведь и до этого считала, что он уже начал меня ревновать. Ресторан, шутки, вчерашние вопросы по Марселя. Получить сейчас ещё и это признание, это как маленький приз на пути к кубку.

— Ой, вы такие забавные, пиздец. Кто бы мог подумать, что Роб поплывёт от малолетки. Он же как деньги начал зарабатывать, они пачками около него крутились. В клубах, рестиках, на отдыхе. А он ни на кого внимание не обращал. Карина- первая, кому удалось добиться взаимности после Амины. Да недолго музыка играла, да? — ухмыляется и подмигивает мне, — Кое-кто быстро её сдвинул вначале с пьедестала девушки, а потом и вовсе уволила.