Случайная первая. Прокурор и училка (СИ) - Кистяева Марина - Страница 2

— Да отпусти ты меня!

Держать Илья никого не собирался. Нотации им читать — тоже. У них есть родители, старшие товарищи, вот они пусть воспитанием и занимаются.

Ретировались пацаны с поля битвы резво. Сверкая пятками и закидывая воздух ошмётками грязи.

Ладно, чёрт с ними.

Илья покачал головой и повернулся к девушке.

А тут у них что?

А тут был маленький апокалипсис. Это Турисов понял сразу.

Бывает такое: смотришь на человека — и в голове зажигается красная кнопка. Проблемный.

Есть такие люди. Которые что бы ни делали, кем бы себя не окружали — всё у них шло через одно место.

Сидящая на куче снега дамочка была именно такой.

Молодая, лет двадцати пяти. Может, даже моложе — чёрт её разберёт в сумерках.

Илью заклинило на её волосах. Они растрепались и рассыпались локонами по лицу и плечам. Воздушные пряди изумительного цвета — цвета спелой пшеницы.

Сейчас колористы творили настоящие чудеса. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. Но почему Турисов не сомневался, что это настоящий цвет?

Как и всхлипывания.

— Ты в норме?

Он присел перед девушкой, протянул руку, намереваясь ей помочь встать. И не был готов к тому, что по его ладони ударят перчаткой.

— Не ты, а вы! Ой, простите, я…

Она вскинула огромные глаза на него.

Н-да…

Илья на несколько секунд завис.

То, что красивая — сразу ясно. Нереально большие глаза с нереально длинными ресницами спрятаны за круглыми очками в тонкой оправе. Нос и щёки в веснушках, мешающих оценить возраст.

И губы. Полные… Про такие говорят — чувственные. Сейчас — в каплях от растаявшего снега.

Илья мотнул головой, прогоняя наваждение.

— С тобой всё в порядке?

— С вами! Почему вы мне тыкаете? — девчонка громко шмыгнула носом.

О как…

Илья недобро усмехнулся и выпрямился.

Заучка, что ли, ему попалась? Или у девчонки шок?

А ему, собственно, не всё ли равно? Хулиганов разогнал? Разогнал. О самочувствии у барышни поинтересовался? Поинтересовался. Может дальше ехать.

Турисов и развернулся, намереваясь пойти к машине. Поморщился, увидев, что его брюки безнадёжно испорчены.

Сам хорош… Нашёл, что надеть при такой погоде.

Но всё-таки не белое…

Как некоторые.

— Вы… Вы куда?

Голос за спиной дрогнул.

— К машине, — недружелюбно бросил мужчина.

Проявил благородство, называется… Отчитали, по рукам дали.

Вот и помогай людям.

— А я?..

Турисов нахмурился сильнее.

— Ты… — начал он. Но вспомнив, как его настырно поправляли, сказал по-другому: — А откуда мне знать, чем планируете заняться вы?

— Вы… Вы не можете меня бросить. Нет-нет, не можете!

Неприятное подозрение царапнуло в груди.

У девчонки шок? Может, её приложили сильнее, чем он думал? Вроде бы только толкнули.

Илья вздохнул и сжал зубы. Вечер переставал быть томным. Попил пивка с парнями…

— Не могу — значит, не могу.

Он не стал спорить. Сначала отогреет её, даст водички, а потом отправит на такси домой.

— Помощь всё-таки примешь… примете или сами из сугроба выберетесь?

Девушка не сразу попала пальчиками в перчатки. Потом провела рукой по лицу.

— А где моя шапка?

Точно шок.

— А я откуда знаю?

Чёрт!

Телефон в машине оставил, а фонари тут так себе светили.

Интуиция говорила, что нужно уйти. Вот взять и уйти. Девушка взрослая, сама разберётся. Ему нужны лишние проблемы? Нет.

Шапку он увидел рядом со своим ботинком. Тоже белая… С отлично отпечатавшимся на ней следом сорок третьего размера. Н-да… Теперь точно никуда не уедешь.

Нагнувшись, поднял шапку и потряс ею, надеясь, что грязный след чудесным образом испарится. Ничего подобного, припечатал он шапку серьёзно.

— О! Нашлась!..

— Не нашлась, — рыкнул недовольно Турисов. — Грязная она. Так, ладно. Хорош сидеть на снегу… Как вас зовут?

— Марфа Ивановна.

— Училка, что ли?

Где-то в другом городе остались его интеллигентность, обходительность и образованность. Приехал в промышленный город — соответствуй.

— Учительница, — поправили его и снова шмыгнули носом.

Теперь многое встало на свои места.

Вздохнув, Илья протянул руку.

— В последний раз предлагаю помощь, — предупреждающим тоном сказал он.

Если эта дамочка что-то выкинет… Он молча всучит ей шапку и уйдёт. Даже не оглянется.

Его помощь таки соизволили принять. Именно соизволили, вложили руку, обтянутую перчаткой, в его.

Илья потянул девушку на себя. Попой в сугроб она провалилась прилично. Он вроде особо и не напрягался, не прилагал усилий, чтобы выдернуть её. Потянул легко. Но она всё равно едва не взлетела в воздух и впечаталась ему в грудь, заставив пошатнуться.

Он мгновенно скоординировал тело, мысленно поблагодарив тренера по боксу, который надрачивал его на правильную стойку и координацию.

Теперь Турисов знал, что девочка мелкая. Ему ниже плеча. Она как-то странно впечаталась в него. Идеально, что ли…

Или виновата его распахнутая лёгкая парка? В том, что произошёл контакт их тел.

— Что вы творите? — прозвучал разгневанный голос. — Я… Вы…

— Тихо, — прервал он словопоток, готовый сорваться с пухлых губ училки. — Идём в машину, греемся, и там уже вы меня отчитываете.

За что — непонятно.

И да, он всерьёз несколько раз акцентировал внимание на губах этой Марфы… Нет, МарьИванны…

Мне всегда говорили, что я — ходячая катастрофа.

А я всегда спорила.

Зачем навешивать на человека ярлыки? Так и судьбу можно сбить с толку.

Я не то чтобы верила в карму, фатализм, реинкарнацию душ и прочее, но…

Хотя нет, верила. Особенно в последнее время. Потому что не может ни за что ни про что навалиться на человека разом тридцать три несчастья. Похоже, где-то в прошлой жизни я изрядно накосячила, и сейчас пришло время отрабатывать кармический долг.

Меня загрузили в большой автомобиль, приятно пахнущий дорогой кожей.

Эта информация зачем моему мозгу? Мало другой?

Я снова позорно шмыгнула носом.

Вот и вмешалась… Кому и что я хотела доказать?

— Держи…те.

Мне показалось, или этот мужлан специально сделал паузу?

Ну и что?! Пусть! Разнял драку, вмешался — уже молодец. Герой. Так ведь?

Нет. Не так! Мужчина сделал только то, что должен делать мужчина. И всё.

Я дрожала. Сжимала истерично ладони, пытаясь согреться. И где моя шапка? Ах, да, её забрал этот…

Мне в руку всунули бутылочку с водой. Я уставилась на неё, как на нечто инородное, ранее не виданное.

— Да что ж такое?!

Бутылочку у меня забрали, отвинтили крышку и снова вернули.

Да, так лучше.

Для убедительности я даже кивнула. Сама себе.

Я была дурной с детства. С самого рождения. Неприспособленная к жизни. Так говорили все.

В том числе и бабушка.

— Бедовая ты. Умру я, как жить будешь?

А почему это я бедовая? Вот скажи-и-те-е-е! Я просто за справедливость выступаю. Всегда и везде.

Истерика подобралась ко мне ближе, чем я думала.

Ничто не предвещало беды. Я возвращалась от Алёны. Девочка у меня была на домашнем обучении. Ещё осенью она попала в аварию и получила множественные переломы. Бедняжка не могла посещать школу. Дважды в неделю я навещала её лично, хотя мы могли заниматься и онлайн. Но лично было куда интереснее и продуктивнее.

А потом эти шалопаи из пятого «Б»… Они давно моему Сашке проходу не дают, задирают при каждом удобном случае. И сегодня…

Я издалека увидела, что они его толкнули. Спешила, как могла. Но всё равно опоздала. Мало того! Они и меня толкнули! Или я сама упала?..

Что было-то?

Поднеся бутылку ко рту, сделала несколько глотков. Надо собраться, Марфа. Понимаешь?.. Взять себя в руки. А то, что душа ушла в пятки — ничего. Ничего… Со всеми же бывает. Правда?

Получалось плохо. Такое качество, как стрессоустойчивость, у меня отсутствовало напрочь. Поэтому я только и могла, что работать с детками. И то с малышариками, где конфликты со взрослыми наименее возможны. А родители у моих детишек были замечательные. Тишь да гладь. Многие учителя жалуются, что их родители достают. А у меня — ни-ни. Всё хорошо. Вот только папа Сашеньки… Вот с ним да-а, есть некоторые недоразумения. Но я уверена, они скоро разрешатся.