Лейтенант империи. Часть первая (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 5

— Что для этого нужно? — спросил Великий Князь.

— Необходима правильная система тренировок, и нужно выяснить причину взрывного роста индекса. А это не один месяц исследований, десятки опытов.

Она произнесла это так спокойно, что я сначала ничего не понял. А потом как понял! Да так, что оттянул ворот формы. Настолько душно стало.

Не один месяц? Десятки опытов?

Так, пора валить!

В голове тут же сформировался план побега. Надо только добраться до аварийных капсул…

Девушка же с гордостью в голосе закончила свою речь:

— В итоге я рассчитываю получить программу развития внутренней силы до высоких значений, или, для ускорения выхода на её пик. В любом случае, моё имя останется в истории.

Если повезёт, меня подберёт какой-нибудь товарняк. На перекладных доберусь до дома. Пусть ищут меня в степях и тундре…

— Спокойствие, Ростислав Драгомирович, только спокойствие, — Великий Князь показал мне раскрытую ладонь и внимательно посмотрел на внучку. — Значит, ты знаешь, как помочь лейтенанту в развитии внутренней силы?

— Да, — кивнула она.

— Отлично, — улыбнулся Михаил Владимирович, — значит, займёшься этим.

Взгляд Елизаветы полыхнул торжеством. Мой же, уверен, стал как у побитой собаки. Никуда я не сбегу. Невозможно это. Скрутят и запрут в лаборатории…

— Через неделю отправишься с Ростиславом Драгомировичем на Владивосток, — продолжил Великий Князь, — он там службу несёт и учится, а ты поможешь.

Брови приподнимались домиком, глаза расширялись, улыбка исчезала — радость на лице девушки медленно сменялась удивлением.

— Не смотри на меня так, Лизонька, — тяжело вздохнул Михаил Владимирович, — тебе полезно выбраться в люди, мир не ограничивается наукой и лабораторией. Мы с тобой давно об этом говорили.

— Но… — начала было она, запнулась, но тут же выпалила: — деда, но как же так? Кто будет следить за твоим здоровьем? Заботиться о тебе?

— Мария Леандровна присмотрит, она отличный специалист.

— Но…

— Лиза, мы договаривались, что рано или поздно тебе придётся, — в голосе Великого Князя скользнула строгость.

— Но… ладно, — она насупилась и повернулась ко мне, — лейтенант, с этого момента вам…

— И главным в вашей паре будет Ростислав Драгомирович.

— Что⁈ — она аж подпрыгнула на месте, развернувшись, — Но я…

— Это не важно, Лиза, он старший, — теперь уже строгость читалась и в глазах Великого Князя. — И любые твои исследования возможны только с его согласия, и одобрения.

Печать вселенской обиды опустилась на лицо девушки. Плечи её поникли и она кивнула. Я же внутри себя ликовал. Даже пальцами по дивану барабанил. Не дам ни согласия, ни одобрения. Вот так!

— Умница, ты знаешь, что надо сделать, — улыбнулся Великий князь, но, как мне показалось, слегка натянуто.

Елизавета вновь повернулась ко мне. Расправила на коленях складки платья, уставилась в пол и, слегка пожевав губами, громко прошептала:

— Ваше благородие, Вы согласны… позволить вас обследовать на обозначенных условиях?

Ха! Конечно же нет!

Она ждала ответа, не поднимая глаз.

Я набрал воздуха, и только хотел озвучить свой отказ, как пересёкся взглядом с Великим Князем.

Не было приказа. Не было ультиматума. Только просьба. Немая просьба согласиться.

— Да, — сдулся я, выдыхая.

Михаил Владимирович благодарно кивнул, а Елизавета вскинула голову, некрасиво улыбнулась одним лишь уголком губ и припечатала:

— Тогда запрещаю вам с этого момента пользоваться индексом.

Над ухом, словно пуля просвистела, а рядом взорвался снаряд. В голове моментально застучали молотки. Грудь распёрло домкратом возмущения.

Как это не пользоваться индексом⁈ Да как я вообще буду без внутренней силы⁈

Такой запрет — это….

Это… как собаке запретить всё обнюхивать!

Как рыбе запретить плавать….

Как птице запретить летать!

Это….

Как моряку после дальнего рейса запретить миловаться с женой. Положить их в одну койку, но касаться друг друга нельзя! Вот!

Захотелось вскочить с дивана и высказать всё, что пришло в голову. Отправить эту Лизу по известному веками адресу. Туда, где полно народа и, скорее всего, уже нет свободного места…. Но я промолчал.

Не знаю, что именно удержало меня от взрыва. Уважение к великому князю или то, что кричать на женщин нельзя, а возможно и всё вместе. Неважно на самом деле.

Главное то, что я смог взять себя в руки, успокоиться и заметить не только ехидное довольство на лице этой Лизы, но и её холодный, расчётливый взгляд. Взгляд, с которым биолог наблюдает за насекомыми, а удав за жабой.

Да чтоб тебя. Провокаторша из невесомости. Пригрел змею по просьбе, называется. Легко с ней не будет. Это точно. Но ничего. Отказаться уже не смогу, остаётся сохранять достоинство и устанавливать свои правила. Не зря же Михаил Владимирович меня главным поставил. И начну я прямо сейчас.

Незаметно вздохнул, устроился на диване удобнее и ровным голосом спросил:

— Почему?

Выражение лица этой Лизы изменилось сразу же. Она скривилась, как от лимона, а в её взгляде я прочитал досаду. Но долго праздновать победу не получилось. Девушка собралась, чему-то кивнула и спокойно ответила:

— Иначе вы станете инвалидом, лейтенант. Никому не нужной отработкой. Мусором….

— Лиза! — воскликнул Михаил Владимирович.

— Ну не врать же мне ему, — потупилась девушка.

С трудом достигнутое самообладание пошло трещинами и грозило осыпаться трухой. Так что пришлось его удерживать. Глубоко вдохнуть и пошкрябать пальцами по дивану.

Выдох и вопрос:

— Почему?

— Потому что, обладая потенциалом взрывного развития в плане индекса, вы слишком интенсивно пользовались силой, — с интонациями, будто с идиотом разговаривает, стала объяснять девушка. — Ваша аура почти до конца замкнулась, а это значит, что развиваться она будет только вширь, без новых направлений и возможностей. Ещё чуть и вы, лейтенант, сами себя кастрируете.

— Лиза!

— Медицинский термин, что такого-то? — снова потупив глазки и наигранно смутившись, удивилась девушка, и тут же добавила: — говоря проще, индекс, может и подрастёт, но о владении новыми техниками придётся забыть. — Она подняла голову и остро на меня глянула, — никаких огненных шаров, молний, и прочего. Будете улучшать только щиты и телекинез, когда ваши сослуживцы пойдут дальше, станут сильнее. У вас же остановится продвижение по службе. Из-за этого разовьётся зависть. Воля ваша станет мягкой и податливой. Интерес к флоту исчезнет. Возможно, совершите само….

— Лиза!

— Я просто рассказываю пациенту о последствиях, — девушка ещё раз опустила глазки долу. — Он должен знать, чем это грозит….

Договорить она не успела. Я подпустил в голос иронии, скепсиса, и задал новый вопрос:

— Если всё так плохо, и почти свершилось, разве может кто-то это исправить? Исходя из ваших же слов, шансы упущены. Я, конечно же, на всякий случай проконсультируюсь у сторонних специалистов, но лучше смирюсь, и буду пользоваться известными приёмами, чем совсем откажусь от силы.

Пока мои слова доходили до этой Лизы, а заметно это было по степени приоткрытия рта и появлению пунцовых пятен, я удостоился одобрительного кивка от великого князя, и сам собрался с силами для новой атаки.

— Тем более, с одним таким «инвалидом» я знаком лично, при индексе за пятьдесят он отлично себя чувствует и в ближнем бою не знает равных. Так что, ничего страшного не произойдёт.

Великий князь снова одобрительно кивнул и посмотрел на внучку.

— Что скажешь, Лизонька?

Девушка посмотрела на него, на меня, снова на него. Закрыла рот. Крепко поджала губы и напряглась всем телом.

Несколько секунд показались мне вечностью. Но вот она пришла к каким-то выводам. Её руки расслабились, плечи поникли, а во взгляде мелькнуло что-то близкое к раскаянию.

— Извините, лейтенант, — произнесла она тихо, искоса бросая взгляд на великого князя, и, не дожидаясь моего ответа, продолжила: — конечно же, Вам не придётся отказываться от индекса полностью, я только прошу развивать внутреннюю силу под моим контролем.